Хабаровский процесс. Что значит "хабаровский процесс" Хабаровский процесс над медиками

Обвинение было предъявлено по пункту 1 Указа Президиума Верховного Совета СССР от 19 апреля 1943 года № 39 «О мерах наказания для немецко-фашистских злодеев, виновных в убийствах и истязаниях советского гражданского населения и пленных красноармейцев, для шпионов, изменников Родины из числа советских граждан и для их пособников» , предусматривавшему ответственность в виде смертной казни через повешение .

Вина всех обвиняемых была доказана в ходе процесса, и всем им, с учётом степени виновности, были назначены наказания в виде различных сроков лишения свободы . К смертной казни не был приговорён никто, поскольку смертная казнь в СССР была отменена .

Осуждённые и приговоры

Фамилия, имя	Персональные данные	В чём виновен (согласно формулировкам приговора)	Приговор
Отодзо Ямада (山田乙三)	1881 года рождения, уроженец города Токио , японец, генерал, бывший главнокомандующий японской Квантунской армией	Являясь с 1944 года по день капитуляции Японии главнокомандующим японской Квантунской армией, руководил преступной деятельностью подчинённых ему отрядов № 731 и 100 по подготовке бактериологической войны, поощряя производимые в этих отрядах зверские убийства тысяч людей во время производства всевозможных экспериментов по применению бактериологического оружия… принимал меры к тому, чтобы отряды № 731 и 100 были полностью подготовлены к бактериологической войне и чтобы их производственная мощь обеспечивала потребности армии в бактериологическом оружии
Рюдзи Кадзицука (梶塚隆二)	1888 года рождения, уроженец города Тадзири, японец, генерал-лейтенант медицинской службы, доктор медицинских наук, бывший начальник санитарного управления Квантунской армии	Ещё с 1931 года был сторонником применения бактериологического оружия. Являясь в 1936 году начальником отдела военно-санитарного управления военного министерства Японии, он способствовал созданию и комплектованию специального бактериологического формирования, во главе которого по его представлению был поставлен полковник, а впоследствии генерал Исии. С 1939 года Кадзицука был назначен начальником санитарного управления Квантунской армии и осуществлял непосредственное руководство деятельностью отряда № 731, снабжая его всем необходимым для производства бактериологического оружия… систематически посещал отряд № 731, был полностью в курсе всей его деятельности, знал о злодейских преступлениях, совершавшихся при производстве экспериментов по заражению людей при помощи бактерий, и одобрял эти злодеяния	Заключение в исправительно-трудовой лагерь сроком на 25 лет
Киёси Кавасима (川島清)	1893 года рождения, уроженец префектуры Тиба , уезда Самбу , деревни Хасунума (в наст. вр. город Самму), японец, генерал-майор медицинской службы, доктор медицинских наук, бывший начальник производственного отдела отряда № 731 японской Квантунской армии	Будучи с по 1943 год начальником производственного отдела отряда № 731, являлся одним из руководящих работников отряда, принимал участие в подготовке бактериологической войны, был в курсе работы всех отделов отряда и лично руководил выращиванием смертоносных бактерий в количествах, достаточных для полного снабжения японской армии бактериологическим оружием. В 1942 году Кавасима принимал участие в организации боевого применения бактериологического оружия на территории Центрального Китая. На протяжении всего времени своей службы в отряде № 731 Кавасима принимал личное участие в массовом умерщвлении заключённых во внутренней тюрьме при отряде во время преступных опытов по заражению их бактериями тяжёлых инфекционных болезней	Заключение в исправительно-трудовой лагерь сроком на 25 лет
Тосихидэ Ниси (西俊英)	1904 года рождения, уроженец префектуры Кагосима , уезда Сацума, села Хиваки (в наст. вр. город Сацумасэндай), японец, подполковник медицинской службы, врач-бактериолог, бывший начальник учебно-просветительного отдела отряда № 731 японской Квантунской армии	С января 1943 года по день капитуляции Японии занимал должность начальника филиала № 673 отряда № 731 в гор. Суньу и лично активно участвовал в изготовлении бактериологического оружия. Будучи по совместительству начальником 5-го отдела отряда № 731, Ниси подготавливал кадры специалистов по ведению бактериологической войны для специальных подразделений при армейских частях. Он лично участвовал в убийствах заключённых китайских и советских граждан путём заражения их при помощи бактерий остроинфекционными болезнями. В целях сокрытия преступной деятельности филиала и отряда № 731 Ниси в 1945 году при приближении советских войск к гор. Суньу приказал сжечь все помещения филиала, оборудование и документы, что и было выполнено	Заключение в исправительно-трудовой лагерь сроком на 18 лет
Томио Карасава (柄沢十三夫)	1911 года рождения, уроженец префектуры Нагано , уезда Тиисагата , деревни Тоёсато (в наст. вр. город Уэда), японец, майор медицинской службы, врач-бактериолог, бывший начальник отделения производственного отдела отряда № 731 японской Квантунской армии	Был одним из активных организаторов работы по созданию бактериологического оружия и участником подготовки бактериологической войны. В и 1942 годах Карасава участвовал в организации экспедиций по распространению эпидемий среди мирного населения Китая. Карасава неоднократно лично участвовал в опытах по применению бактериологического оружия, в результате которых истреблялись заключённые китайские и советские граждане
Масао Оноуэ (尾上正男)	1910 года рождения, уроженец префектуры Кагосима , уезда Идзуми , села Комэноцу (в наст. вр. город Идзуми), японец, майор медицинской службы, врач-бактериолог, бывший начальник филиала № 643 отряда № 731 японской Квантунской армии	Являясь начальником филиала № 643 отряда № 731 в гор. Хайлине, занимался изысканиями новых видов бактериологического оружия и подготовкой материалов для отряда № 731. Под его руководством готовились кадры специалистов по бактериологической войне. Оноуэ знал о массовых умерщвлениях заключённых в отряде № 731 и своей работой способствовал этим тягчайшим преступлениям. 13 августа 1945 года в целях сокрытия следов преступной деятельности филиала Оноуэ лично сжёг все здания филиала, запасы материалов и документы	Заключение в исправительно-трудовой лагерь сроком на 12 лет
Сюндзи Сато (佐藤俊二)	1896 года рождения, уроженец префектуры Айти , города Тоёхаси , японец, генерал-майор медицинской службы, врач-бактериолог, бывший начальник санитарной службы 5-й армии японской Квантунской армии	C 1941 года являлся начальником бактериологического отряда в городе Кантоне , имевшего условное наименование «Нами», а в 1943 году был назначен начальником аналогичного отряда «Эй» в гор. Нанкине . Возглавляя эти отряды, Сато принимал участие в создании бактериологического оружия и подготовке бактериологической войны. Будучи впоследствии начальником санитарной службы 5-й армии, входившей в состав Квантунской армии, Сато руководил филиалом № 643 отряда № 731 и, будучи осведомлён о преступном характере деятельности отряда и филиала, оказывал им содействие в работе по производству бактериологического оружия	Заключение в исправительно-трудовой лагерь сроком на 20 лет
Такаацу Такахаси (高橋隆篤)	1888 года рождения, уроженец префектуры Акита , уезда Юри, города Хондзё (в наст. вр. город Юрихондзё), японец, генерал-лейтенант ветеринарной службы, химик-биолог, бывший начальник ветеринарной службы японской Квантунской армии	Будучи начальником ветеринарной службы Квантунской армии, являлся одним из организаторов производства бактериологического оружия, осуществлял непосредственное руководство преступной деятельностью отряда № 100 и несёт ответственность за проведение бесчеловечных опытов по заражению заключённых бактериями острых инфекционных болезней	Заключение в исправительно-трудовой лагерь сроком на 25 лет
Дзэнсаку Хирадзакура (平桜全作)	1916 года рождения, уроженец префектуры Исикава , города Канадзава , японец, поручик ветеринарной службы, ветеринарный врач, бывший научный работник отряда № 100 японской Квантунской армии	Являясь сотрудником отряда № 100, лично вёл исследования в области выработки и применения бактериологического оружия. Он неоднократно принимал участие в специальной разведке на границах Советского Союза в целях изыскания наиболее эффективных способов бактериологического нападения на СССР и при этом производил отравление водоёмов, в частности в районе Трёхречья	Заключение в исправительно-трудовой лагерь сроком на 10 лет
Кадзуо Митомо (三友一男)	1924 года рождения, уроженец префектуры Сайтама , уезда Титибу , деревни Харая (в наст. вр. город Титибу), японец, старший унтер-офицер, бывший сотрудник отряда № 100 японской Квантунской армии	Сотрудник отряда № 100, принимал непосредственное участие в изготовлении бактериологического оружия и лично испытывал действие бактерий на живых людях, умерщвляя их этим мучительным способом. Митомо являлся участником бактериологических диверсий против СССР в районе Трёхречья	Заключение в исправительно-трудовой лагерь сроком на 15 лет
Норимицу Кикути (菊地則光)	1922 года рождения, уроженец префектуры Эхимэ , японец, ефрейтор, бывший санитар-практикант филиала № 643 отряда № 731 японской Квантунской армии	Работая в лаборатории филиала № 643 отряда № 731, принимал непосредственное участие в работах по изысканиям новых видов бактериологического оружия и культивированию бактерий брюшного тифа и дизентерии . В 1945 году Кикути прошёл специальную переподготовку на курсах, готовивших кадры для ведения бактериологической войны	Заключение в исправительно-трудовой лагерь сроком на 2 года
Юдзи Курусима (久留島祐司)	1923 года рождения, уроженец префектуры Кагава , уезда Сёдзу , деревни Ноо, японец, бывший санитар-лаборант филиала № 162 отряда № 731 японской Квантунской армии	Работая лаборантом филиала отряда № 731 и имея специальную подготовку, принимал участие в культивировании бактерий холеры, сыпного тифа и других инфекционных болезней и в испытаниях бактериологических снарядов	Заключение в исправительно-трудовой лагерь сроком на 3 года

Дальнейшая судьба осуждённых

Лица, осуждённые на непродолжительные сроки, отбыли их полностью и были отправлены на родину. Курусиму Юдзи перед отъездом ещё и повозили по Москве, показав ему достопримечательности советской столицы. Осуждённые на длительные сроки отбыли в заключении в тюрьме в Иваново только 7 лет, причём в достаточно комфортабельных условиях. Перед отправкой на родину в г. их одели по последней моде, в Хабаровске в их честь был устроен пышный банкет. Вернувшись в Японию, ни один из японских генералов, причастных к разработке БО, не написал мемуаров о «сталинских застенках», хотя им за это предлагались большие деньги.

См. также

Напишите отзыв о статье "Хабаровский процесс"

Примечания

Литература

Рагинский М. Ю. Милитаристы на скамье подсудимых. По материалам Токийского и Хабаровского процессов - М .: Юридическая литература, 1985.
Материалы судебного процесса по делу бывших военнослужащих японской армии, обвиняемых в подготовке и применении бактериологического оружия. - М .: Госполитиздат, 1950. - 538 с.

Источники

Супотницкий М. В., Супотницкая Н. С. ОЧЕРКИ ИСТОРИИ ЧУМЫ.
Фото: //Росархив . Тематический каталог фотодокументов. Победа над Японией
Фото: //Росархив . Тематический каталог фотодокументов. Победа над Японией]
Фото:

Отрывок, характеризующий Хабаровский процесс

Ростов в эту ночь был со взводом во фланкёрской цепи, впереди отряда Багратиона. Гусары его попарно были рассыпаны в цепи; сам он ездил верхом по этой линии цепи, стараясь преодолеть сон, непреодолимо клонивший его. Назади его видно было огромное пространство неясно горевших в тумане костров нашей армии; впереди его была туманная темнота. Сколько ни вглядывался Ростов в эту туманную даль, он ничего не видел: то серелось, то как будто чернелось что то; то мелькали как будто огоньки, там, где должен быть неприятель; то ему думалось, что это только в глазах блестит у него. Глаза его закрывались, и в воображении представлялся то государь, то Денисов, то московские воспоминания, и он опять поспешно открывал глаза и близко перед собой он видел голову и уши лошади, на которой он сидел, иногда черные фигуры гусар, когда он в шести шагах наезжал на них, а вдали всё ту же туманную темноту. «Отчего же? очень может быть, – думал Ростов, – что государь, встретив меня, даст поручение, как и всякому офицеру: скажет: „Поезжай, узнай, что там“. Много рассказывали же, как совершенно случайно он узнал так какого то офицера и приблизил к себе. Что, ежели бы он приблизил меня к себе! О, как бы я охранял его, как бы я говорил ему всю правду, как бы я изобличал его обманщиков», и Ростов, для того чтобы живо представить себе свою любовь и преданность государю, представлял себе врага или обманщика немца, которого он с наслаждением не только убивал, но по щекам бил в глазах государя. Вдруг дальний крик разбудил Ростова. Он вздрогнул и открыл глаза.
«Где я? Да, в цепи: лозунг и пароль – дышло, Ольмюц. Экая досада, что эскадрон наш завтра будет в резервах… – подумал он. – Попрошусь в дело. Это, может быть, единственный случай увидеть государя. Да, теперь недолго до смены. Объеду еще раз и, как вернусь, пойду к генералу и попрошу его». Он поправился на седле и тронул лошадь, чтобы еще раз объехать своих гусар. Ему показалось, что было светлей. В левой стороне виднелся пологий освещенный скат и противоположный, черный бугор, казавшийся крутым, как стена. На бугре этом было белое пятно, которого никак не мог понять Ростов: поляна ли это в лесу, освещенная месяцем, или оставшийся снег, или белые дома? Ему показалось даже, что по этому белому пятну зашевелилось что то. «Должно быть, снег – это пятно; пятно – une tache», думал Ростов. «Вот тебе и не таш…»
«Наташа, сестра, черные глаза. На… ташка (Вот удивится, когда я ей скажу, как я увидал государя!) Наташку… ташку возьми…» – «Поправей то, ваше благородие, а то тут кусты», сказал голос гусара, мимо которого, засыпая, проезжал Ростов. Ростов поднял голову, которая опустилась уже до гривы лошади, и остановился подле гусара. Молодой детский сон непреодолимо клонил его. «Да, бишь, что я думал? – не забыть. Как с государем говорить буду? Нет, не то – это завтра. Да, да! На ташку, наступить… тупить нас – кого? Гусаров. А гусары в усы… По Тверской ехал этот гусар с усами, еще я подумал о нем, против самого Гурьева дома… Старик Гурьев… Эх, славный малый Денисов! Да, всё это пустяки. Главное теперь – государь тут. Как он на меня смотрел, и хотелось ему что то сказать, да он не смел… Нет, это я не смел. Да это пустяки, а главное – не забывать, что я нужное то думал, да. На – ташку, нас – тупить, да, да, да. Это хорошо». – И он опять упал головой на шею лошади. Вдруг ему показалось, что в него стреляют. «Что? Что? Что!… Руби! Что?…» заговорил, очнувшись, Ростов. В то мгновение, как он открыл глаза, Ростов услыхал перед собою там, где был неприятель, протяжные крики тысячи голосов. Лошади его и гусара, стоявшего подле него, насторожили уши на эти крики. На том месте, с которого слышались крики, зажегся и потух один огонек, потом другой, и по всей линии французских войск на горе зажглись огни, и крики всё более и более усиливались. Ростов слышал звуки французских слов, но не мог их разобрать. Слишком много гудело голосов. Только слышно было: аааа! и рррр!
– Что это? Ты как думаешь? – обратился Ростов к гусару, стоявшему подле него. – Ведь это у неприятеля?
Гусар ничего не ответил.
– Что ж, ты разве не слышишь? – довольно долго подождав ответа, опять спросил Ростов.
– А кто ё знает, ваше благородие, – неохотно отвечал гусар.
– По месту должно быть неприятель? – опять повторил Ростов.
– Може он, а може, и так, – проговорил гусар, – дело ночное. Ну! шали! – крикнул он на свою лошадь, шевелившуюся под ним.
Лошадь Ростова тоже торопилась, била ногой по мерзлой земле, прислушиваясь к звукам и приглядываясь к огням. Крики голосов всё усиливались и усиливались и слились в общий гул, который могла произвести только несколько тысячная армия. Огни больше и больше распространялись, вероятно, по линии французского лагеря. Ростову уже не хотелось спать. Веселые, торжествующие крики в неприятельской армии возбудительно действовали на него: Vive l"empereur, l"empereur! [Да здравствует император, император!] уже ясно слышалось теперь Ростову.
– А недалеко, – должно быть, за ручьем? – сказал он стоявшему подле него гусару.
Гусар только вздохнул, ничего не отвечая, и прокашлялся сердито. По линии гусар послышался топот ехавшего рысью конного, и из ночного тумана вдруг выросла, представляясь громадным слоном, фигура гусарского унтер офицера.
– Ваше благородие, генералы! – сказал унтер офицер, подъезжая к Ростову.
Ростов, продолжая оглядываться на огни и крики, поехал с унтер офицером навстречу нескольким верховым, ехавшим по линии. Один был на белой лошади. Князь Багратион с князем Долгоруковым и адъютантами выехали посмотреть на странное явление огней и криков в неприятельской армии. Ростов, подъехав к Багратиону, рапортовал ему и присоединился к адъютантам, прислушиваясь к тому, что говорили генералы.
– Поверьте, – говорил князь Долгоруков, обращаясь к Багратиону, – что это больше ничего как хитрость: он отступил и в арьергарде велел зажечь огни и шуметь, чтобы обмануть нас.
– Едва ли, – сказал Багратион, – с вечера я их видел на том бугре; коли ушли, так и оттуда снялись. Г. офицер, – обратился князь Багратион к Ростову, – стоят там еще его фланкёры?
– С вечера стояли, а теперь не могу знать, ваше сиятельство. Прикажите, я съезжу с гусарами, – сказал Ростов.
Багратион остановился и, не отвечая, в тумане старался разглядеть лицо Ростова.
– А что ж, посмотрите, – сказал он, помолчав немного.
– Слушаю с.
Ростов дал шпоры лошади, окликнул унтер офицера Федченку и еще двух гусар, приказал им ехать за собою и рысью поехал под гору по направлению к продолжавшимся крикам. Ростову и жутко и весело было ехать одному с тремя гусарами туда, в эту таинственную и опасную туманную даль, где никто не был прежде его. Багратион закричал ему с горы, чтобы он не ездил дальше ручья, но Ростов сделал вид, как будто не слыхал его слов, и, не останавливаясь, ехал дальше и дальше, беспрестанно обманываясь, принимая кусты за деревья и рытвины за людей и беспрестанно объясняя свои обманы. Спустившись рысью под гору, он уже не видал ни наших, ни неприятельских огней, но громче, яснее слышал крики французов. В лощине он увидал перед собой что то вроде реки, но когда он доехал до нее, он узнал проезженную дорогу. Выехав на дорогу, он придержал лошадь в нерешительности: ехать по ней, или пересечь ее и ехать по черному полю в гору. Ехать по светлевшей в тумане дороге было безопаснее, потому что скорее можно было рассмотреть людей. «Пошел за мной», проговорил он, пересек дорогу и стал подниматься галопом на гору, к тому месту, где с вечера стоял французский пикет.
– Ваше благородие, вот он! – проговорил сзади один из гусар.
И не успел еще Ростов разглядеть что то, вдруг зачерневшееся в тумане, как блеснул огонек, щелкнул выстрел, и пуля, как будто жалуясь на что то, зажужжала высоко в тумане и вылетела из слуха. Другое ружье не выстрелило, но блеснул огонек на полке. Ростов повернул лошадь и галопом поехал назад. Еще раздались в разных промежутках четыре выстрела, и на разные тоны запели пули где то в тумане. Ростов придержал лошадь, повеселевшую так же, как он, от выстрелов, и поехал шагом. «Ну ка еще, ну ка еще!» говорил в его душе какой то веселый голос. Но выстрелов больше не было.
Только подъезжая к Багратиону, Ростов опять пустил свою лошадь в галоп и, держа руку у козырька, подъехал к нему.
Долгоруков всё настаивал на своем мнении, что французы отступили и только для того, чтобы обмануть нас, разложили огни.
– Что же это доказывает? – говорил он в то время, как Ростов подъехал к ним. – Они могли отступить и оставить пикеты.
– Видно, еще не все ушли, князь, – сказал Багратион. – До завтрашнего утра, завтра всё узнаем.
– На горе пикет, ваше сиятельство, всё там же, где был с вечера, – доложил Ростов, нагибаясь вперед, держа руку у козырька и не в силах удержать улыбку веселья, вызванного в нем его поездкой и, главное, звуками пуль.
– Хорошо, хорошо, – сказал Багратион, – благодарю вас, г. офицер.
– Ваше сиятельство, – сказал Ростов, – позвольте вас просить.
– Что такое?
– Завтра эскадрон наш назначен в резервы; позвольте вас просить прикомандировать меня к 1 му эскадрону.
– Как фамилия?
– Граф Ростов.
– А, хорошо. Оставайся при мне ординарцем.
– Ильи Андреича сын? – сказал Долгоруков.
Но Ростов не отвечал ему.
– Так я буду надеяться, ваше сиятельство.
– Я прикажу.
«Завтра, очень может быть, пошлют с каким нибудь приказанием к государю, – подумал он. – Слава Богу».

Крики и огни в неприятельской армии происходили оттого, что в то время, как по войскам читали приказ Наполеона, сам император верхом объезжал свои бивуаки. Солдаты, увидав императора, зажигали пуки соломы и с криками: vive l"empereur! бежали за ним. Приказ Наполеона был следующий:
«Солдаты! Русская армия выходит против вас, чтобы отмстить за австрийскую, ульмскую армию. Это те же баталионы, которые вы разбили при Голлабрунне и которые вы с тех пор преследовали постоянно до этого места. Позиции, которые мы занимаем, – могущественны, и пока они будут итти, чтоб обойти меня справа, они выставят мне фланг! Солдаты! Я сам буду руководить вашими баталионами. Я буду держаться далеко от огня, если вы, с вашей обычной храбростью, внесете в ряды неприятельские беспорядок и смятение; но если победа будет хоть одну минуту сомнительна, вы увидите вашего императора, подвергающегося первым ударам неприятеля, потому что не может быть колебания в победе, особенно в тот день, в который идет речь о чести французской пехоты, которая так необходима для чести своей нации.
Под предлогом увода раненых не расстроивать ряда! Каждый да будет вполне проникнут мыслию, что надо победить этих наемников Англии, воодушевленных такою ненавистью против нашей нации. Эта победа окончит наш поход, и мы можем возвратиться на зимние квартиры, где застанут нас новые французские войска, которые формируются во Франции; и тогда мир, который я заключу, будет достоин моего народа, вас и меня.
Наполеон».

В 5 часов утра еще было совсем темно. Войска центра, резервов и правый фланг Багратиона стояли еще неподвижно; но на левом фланге колонны пехоты, кавалерии и артиллерии, долженствовавшие первые спуститься с высот, для того чтобы атаковать французский правый фланг и отбросить его, по диспозиции, в Богемские горы, уже зашевелились и начали подниматься с своих ночлегов. Дым от костров, в которые бросали всё лишнее, ел глаза. Было холодно и темно. Офицеры торопливо пили чай и завтракали, солдаты пережевывали сухари, отбивали ногами дробь, согреваясь, и стекались против огней, бросая в дрова остатки балаганов, стулья, столы, колеса, кадушки, всё лишнее, что нельзя было увезти с собою. Австрийские колонновожатые сновали между русскими войсками и служили предвестниками выступления. Как только показывался австрийский офицер около стоянки полкового командира, полк начинал шевелиться: солдаты сбегались от костров, прятали в голенища трубочки, мешочки в повозки, разбирали ружья и строились. Офицеры застегивались, надевали шпаги и ранцы и, покрикивая, обходили ряды; обозные и денщики запрягали, укладывали и увязывали повозки. Адъютанты, батальонные и полковые командиры садились верхами, крестились, отдавали последние приказания, наставления и поручения остающимся обозным, и звучал однообразный топот тысячей ног. Колонны двигались, не зная куда и не видя от окружавших людей, от дыма и от усиливающегося тумана ни той местности, из которой они выходили, ни той, в которую они вступали.
Солдат в движении так же окружен, ограничен и влеком своим полком, как моряк кораблем, на котором он находится. Как бы далеко он ни прошел, в какие бы странные, неведомые и опасные широты ни вступил он, вокруг него – как для моряка всегда и везде те же палубы, мачты, канаты своего корабля – всегда и везде те же товарищи, те же ряды, тот же фельдфебель Иван Митрич, та же ротная собака Жучка, то же начальство. Солдат редко желает знать те широты, в которых находится весь корабль его; но в день сражения, Бог знает как и откуда, в нравственном мире войска слышится одна для всех строгая нота, которая звучит приближением чего то решительного и торжественного и вызывает их на несвойственное им любопытство. Солдаты в дни сражений возбужденно стараются выйти из интересов своего полка, прислушиваются, приглядываются и жадно расспрашивают о том, что делается вокруг них.
Туман стал так силен, что, несмотря на то, что рассветало, не видно было в десяти шагах перед собою. Кусты казались громадными деревьями, ровные места – обрывами и скатами. Везде, со всех сторон, можно было столкнуться с невидимым в десяти шагах неприятелем. Но долго шли колонны всё в том же тумане, спускаясь и поднимаясь на горы, минуя сады и ограды, по новой, непонятной местности, нигде не сталкиваясь с неприятелем. Напротив того, то впереди, то сзади, со всех сторон, солдаты узнавали, что идут по тому же направлению наши русские колонны. Каждому солдату приятно становилось на душе оттого, что он знал, что туда же, куда он идет, то есть неизвестно куда, идет еще много, много наших.
– Ишь ты, и курские прошли, – говорили в рядах.
– Страсть, братец ты мой, что войски нашей собралось! Вечор посмотрел, как огни разложили, конца краю не видать. Москва, – одно слово!

Советско-японская война была стремительной — менее чем за месяц (9 августа - 2 сентября 1945 гг.) Красная Армия разгромила Квантунскую группировку, предотвратив огромные жертвы. Как признал ее командующий генерал Ямада: «Стремительное продвижение Советской армии вглубь Маньчжурии лишило нас возможности применять бактериологическое оружие против СССР и других стран ». Такая война планировалась Японией еще с 1935‒1936 гг., когда были созданы секретные «отряд №731» и «отряд №100». На протяжении Второй Мировой войны они ставили тайные опыты на тысячах китайцев, манчьжуров и советских граждан. На Международном трибунале в Токио эти преступления не расследовались, поскольку глава отряда №731 Сиро Исии получил у США неприкосновенность в обмен на данные опытов. Открытый суд в Хабаровске (25-30 декабря 1949 года) стал единственным трибуналом в мире над военными преступниками, создавшими бактериологическое оружие. Всех их судили по Указу от 19 апреля 1943 года.

На скамье подсудимых сидели 12 японских военнослужащих — от главнокомандующего Квантунской группировкой до лаборанта «отряда №731».

Генерал О. Ямада командовал Квантунской группировкой с 1944 года по день капитуляции, в это время он был тактическим руководителем отряда №731 и отряда №100. С его ведома там ставили опыты над живыми людьми, он должен был отдать приказ о применении бактериологического оружия в войне. Он же приказал взорвать базы и филиалы отрядов в августе 1945 года с целью сокрытия следов.

Из допроса Ямады на следствии: «Я признаю себя виновным в том, что с 1944 года по день капитуляции, являясь главнокомандующим Квантунской армией, я осуществлял непосредственное руководство работой подчиненных мне бактериологических отрядов №731 и №100 по изысканиям наиболее эффективных способов применения бактериологического оружия и его массовому производству для военных целей. Другими словами, я признаю себя виновным в том, что я осуществлял непосредственное руководство подготовкой бактериологической войны против СССР, Китая, Монгольской народной республики, Англии, США и других стран. Я также должен признать, что в основном эта подготовка была направлена против Советского Союза. Именно этим и объясняется, что бактериологические отряды 731-й и 100-й и их филиалы были расположены поблизости от границы с Советским Союзом.

<…> Лично я как командующий Квантунской армией считал, что бактериологическое оружие против Советского Союза должно быть применено в случае возникновения военных действий с Советским Союзом с помощью авиации для заражения тыловых районов Советского Союза и путем проведения диверсионных мероприятий по линии отряда №100. Если бы военные действия с Советским Союзом не возникли, то бактериологическое оружие могло быть применено против США и других стран ».

Генерал-лейтенант медицинской службы Р. Кадзицука, начальник медицинского управления Квантунской группировки, помогал создать «отряд №731», снабжал необходимым и руководил его «научно-исследовательской работой», также создавал филиалы отряда у советской границы. Опыты на людях проводились с его ведома. В отличии от всех остальных подсудимых, свою вину он признал не полностью — кроме конкретных работ над созданием бактериологического оружия (с его слов, ими занимался С. Исии).

Генерал-лейтенант ветеринарной службы Т. Такахаси, начальник ветеринарной службы Квантунской группировки, признал себя полностью виновным: «Я, руководя практической деятельностью отряда №100, давал указания о массовом изготовлении бактериологического оружия, в частности возбудителей остроинфекционных болезней: сапа, сибирской язвы, чумы рогатого скота, овечьей оспы и мозаики ». Об этом он докладывал Ямаде, он же обличил полностью Кадзицуку.

Генерал-майор медицинской службы К. Кавасима был начальником производственного отдела в отряде №731 и лично участвовал в опытах над людьми. Свою вину признал полностью: «Производственный отдел был оснащен хорошей аппаратурой для культивирования бактерий, которая давала нам возможность ежемесячно изготавливать в чистом виде примерно до 300 килограммов бактерий чумы, или до 500 -600 килограммов бактерий сибирской язвы, или до 800 -900 килограммов бактерий брюшного тифа, паратифа или дизентерии, или до 1000 килограммов бактерий холеры. Такое количество бактерий в действительности изготавливалось не ежемесячно, так как такие потребности были рассчитаны на время войны. Фактически производственный отдел изготавливал бактерии в количествах, нужных для текущих работ отряда. В целях проверки изготавливаемых образцов бактериологического оружия, а также изыскания способов лечения эпидемических болезней в 731-м отряде постоянно велись опыты над живыми людьми — заключенными из числа китайцев и русских ».

Генерал-майор медицинской службы С. Сато был начальником санитарной службы 5 армии (в составе Квантунской группировки) и руководил филиалом №643 отряда №731, принимал участие в создании бактериологического оружия и помогал обеспечивать отряды новыми кадрами (обучение до 300 человек в год).

Остальные подсудимые были исполнителями разного ранга: подполковник медслужбы Т. Ниси, майоры медслужбы Т. Карасава и М. Оноуэ, поручик ветслужбы Д. Хиразакура, унтер-офицер лаборант К. Митомо, ефрейтор Н. Кикучи, санитар Ю. Курусима.

На суде работало 7 адвокатов, 5 переводчиков, 8 адвокатов (в том числе Н.П. Белов, защищавший нацистов на Харьковском процессе). Были заслушаны свидетельства 16 японских военнопленных, заключение судебно-медицинской экспертизы под руководством действительного члена Академии медицинских наук СССР Н.Н. Жукова-Вережникова. Трибунал изучил многочисленные трофейные документы (их фотокопии с переводом вошли в брошюру о процессе, изданную 50000 тиражом).

Приговор суда: Ямада, Кадзицука, Такахаси и Кавасима получили высшую меру (25 лет лагерей), Карасава и Сато получили 20 лет, Оноуэ — 12 лет, Митомо — 15 лет, Хирадзакура — 10 лет, Курусима — 3 года, Кикучи — 2 года. Такой разброс сложно объяснить — возможно, повлияло сотрудничество со следствием или работа адвокатов. Все осужденные на большие сроки были отпущены домой в 1956 году по амнистии.

Допрос подсудимого Кавасима

Источник: Материалы судебного процесса по делу бывших военнослужащих японской армии, обвиняемых в подготовке и применении бактериологического оружия. М.: Госполитиздат, 1950. С. 253-254.

<…> Вопрос: Скажите, подсудимый, откуда отряд 731 получал людей для производства опытов?

Ответ: Насколько я знаю, отряд получал живых людей из харбинского жандармского управления.

Вопрос: Расскажите, что вам известно об опытах над живыми людьми, производившихся 1-м отделом?

Ответ: Заключенные, содержавшиеся во внутренней тюрьме 731-го отряда, использовались для проведения различных исследований в целях подготовки бактериологической войны. Исследования были следующего порядка: для усиления токсичности смертоносных бактерий различных инфекционных заболеваний, для изучения способов применения этих бактерий на живых людях. На этих экспериментах я сам лично не присутствовал и подробностей рассказать не имею возможности.

Вопрос: Где производились эти эксперименты?

Ответ: Они производились в тюрьме. Кроме тюрьмы имелись специальные лаборатории, в которых также производились опыты над живыми людьми.

Вопрос: На содержание какого количества заключенных одновременно была рассчитана тюрьма?

Ответ: От 200 до 300 человек, но возможно было содержать и 400 человек.

Вопрос: Какое количество заключенных доставлялось в тюрьму отряда в течение года?

Ответ: Статистические данные по этому вопросу и точные цифры мне неизвестны, но приблизительно от 400 до 600 человек в год.

Вопрос: После того когда человек подвергался заражению соответствующими бактериями, его лечили в тюрьме, находившейся при отряде, или нет?

Ответ: Лечили.

Вопрос: А после того, когда он выздоравливал, что с ним происходило?

Ответ: Обычно после излечения его использовали для других экспериментов.

Вопрос: И так делалось до смерти человека?

Ответ: Да, так делалось.

Вопрос: И каждый попавший в тюрьму отряда 731 должен был умереть?

Ответ: Да, это так. За все время существования тюрьмы, известное мне, ни один из заключенных живым оттуда не вышел.

Вопрос: Какой национальности были люди, подвергавшиеся этим страшным опытам?

Ответ: Это были главным образом китайцы и маньчжуры и небольшое число русских.

Вопрос: Были ли среди подопытных заключенных женщины?

Ответ: Были.

Вопрос: Видели ли вы в тюрьме женщин, когда вы посещали тюрьму в апреле 1941 года?

Ответ: Видел.

Вопрос: Какой национальности были эти женщины?

Ответ: Я думаю, что это были русские.

Вопрос: Были ли в числе заключенных женщины с детьми?

Ответ: Одна из этих женщин имела грудного ребенка.

Вопрос: Ее доставили в тюрьму отряда 731 с ребенком?

Ответ: Как я слышал, она родила в тюрьме.

Вопрос: И эта женщина также не могла выйти живой из тюрьмы?

Ответ: В то время, когда я служил в отряде, это было так, и с этой женщиной произошло именно так.

Хабаровский процесс, судебный процесс над японскими военными преступниками, виновными в подготовке и применении бактериологического оружия, запрещённого Женевским протоколом 1925. Проходил в Хабаровске с 25 по 30 дек. 1949. К суду привлекались бывший главнокомандующий японской Квантунской армией генерал Ямадо Отозоо, начальник санитарного управления гененерал-лейтенант Кадзицука Рюдзи, начальник ветеринарной службы генерал-лейтенант Такахаси Такаацу и др. (всего 12 чел.).

Военный трибунал Приморского воен. округа в ходе Открытых судебных заседаний установил, что японские милитаристы, разрабатывая свои агрессивные воен. планы, предусматривали массовое истребление войск и мирного населения СССР, и др. государств. С этой целью были созданы лаборатории для производства бактериологического оружия и команды для его применения - заражения населения, скота, посевов, водоёмов. Бактериологическое оружие применялось против советских и монгольских войск в период боёв на р. Халхин-Гол (1939) и в войне против Китая (1940-1942). В ходе суда предъявленное обвинение было полностью доказано в отношении всех подсудимых, которые были приговорены к лишению свободы на различные сроки.

Использованы материалы Советской военной энциклопедии

Литература:

Материалы судебного процесса по делу бывших военнослужащих Японской армии, обвиняемых в подготовке и применении бактериологического оружия. М., 1950.

О Хабаровском процессе 1949 года стали забывать в России, что абсолютно неправильно, и автор данной статьи решил напомнить о нём, потому что результаты и итоги его весьма поучительны и, скорее всего, будут востребованы в будущем.

В Хабаровске с 25 по 30 декабря 1949 года проходил судебный процесс над японскими военными преступниками, виновными в подготовке и применении бактериологического оружия, запрещённого Женевским протоколом 1925. К суду привлекались бывший главнокомандующий японской Квантунской армией генерал Ямадо Отозоо, начальник санитарного управления генерал-лейтенант Кадзицука Рюдзи, начальник ветеринарной службы генерал-лейтенант Такахаси Такаацу и другие (всего 12 человек).

Военный трибунал Приморского военного округа в ходе Открытых судебных заседаний установил, что японские милитаристы, разрабатывая свои агрессивные военные планы, предусматривали массовое истребление войск и мирного населения СССР и других государств. С этой целью были созданы лаборатории для производства бактериологического оружия и команды для его применения - заражения населения, скота, посевов, водоёмов.

Бактериологическое оружие применялось против советских и монгольских войск в период боёв на реке Халхин-Гол (1939) и в войне против Китая (1940-1942). В ходе суда предъявленное обвинение было полностью доказано в отношении всех подсудимых, которые были приговорены к лишению свободы на различные сроки.

Этот процесс начался 25 декабря 1949 года. Пять дней, утром и вечером, в здании «ОДОСА» в Хабаровске длился открытый процесс над 12 японскими военными преступниками. И все дни зал был забит людьми до отказа. Около двух часов читал обвинительное заключение государственный обвинитель Лев Николаевич Чертков. Русский текст занимал 32 страницы (мы заранее перевели его и на японский, дав ознакомиться с ним обвиняемым).

Счастливчики, сумевшие купить входные билеты на этот процесс, были ошарашены. Слушая показания японских офицеров, некоторые выбегали из зала, теряли сознание. А обвинитель называл факты один страшнее другого. В бактериологических лабораториях японской военщины готовилась мучительная смерть миллионов людей. Бактериобомбы с чумой были нацелены на русских, китайцев и монголов. Только чумных бактерий «отрядом 731» выращивалось 300 килограммов ежемесячно! Подопытных людей заражали бактериями, убивая таким образом до 600 людей ежегодно. Но смерть была для подопытных лишь счастливым избавлением от пыток. Ведь одного и того же человека использовали для мучительных опытов многократно. Особый интерес «врачей» вызывала реакция человеческого организма на переохлаждение. Подопытным специально замораживали руки и ноги, а потом лечили. Но спасти конечности удавалось не всегда и их ампутировали. А тела без рук и ног пускали на новые опыты. Но это были тела живых людей! Истощённых подопытных, бесполезных для новых опытов, расстреливали на скотомогильнике, где потом и закапывали.

Приговор Военного трибунала Приморского военного округа был суров. Генералы Ямада, Кадзицка, Такахаси и Кавасима были приговорены к 25 годам лишения свободы. Остальные офицеры получили по 20, 18 и 15 лет. Младшие чины – от 2 до 10 лет. Кто тогда знал, что всего через шесть лет главные виновники мучительной смерти десятков тысяч людей спокойно вернутся на родину?

В 1956 году в результате мирных переговоров СССР и Японии все осуждённые были отпущены в Японию на основании Советско-Японской Декларации 1956 года. Отпускать военных преступников, совершивших военные преступления и осуждённых в нашей стране, бывшие руководители Советского Союза не имели никакого права.

А что, разве, у составителей, консультантов, согласователей и официальных подписантов Советско-Японской Декларации 1956 года, во главе с главным вдохновителем Н.С.Хрущёвым, нет вины перед Историей и народом нашей страны в деле нанесения ей морального, материального, дипломатического и иного вреда? На мой взгляд, есть!

Источник

Фамилия, имя	Персональные данные	В чём виновен (согласно формулировкам приговора)	Приговор
Отодзо Ямада (山田乙三)	1881 года рождения, уроженец города Токио, японец, генерал, бывший главнокомандующий японской Квантунской армией	Являясь с 1944 года по день капитуляции Японии главнокомандующим японской Квантунской армией, руководил преступной деятельностью подчинённых ему отрядов № 731 и 100 по подготовке бактериологической войны, поощряя производимые в этих отрядах зверские убийства тысяч людей во время производства всевозможных экспериментов по применению бактериологического оружия… принимал меры к тому, чтобы отряды № 731 и 100 были полностью подготовлены к бактериологической войне и чтобы их производственная мощь обеспечивала потребности армии в бактериологическом оружии
Рюдзи Кадзицука (梶塚隆二)	1888 года рождения, уроженец города Тадзири, японец, генерал-лейтенант медицинской службы, доктор медицинских наук, бывший начальник санитарного управления Квантунской армии	Ещё с 1931 года был сторонником применения бактериологического оружия. Являясь в1936 году начальником отдела военно-санитарного управления военного министерства Японии, он способствовал созданию и комплектованию специального бактериологического формирования, во главе которого по его представлению был поставлен полковник, а впоследствии генерал Исии. С 1939 года Кадзицука был назначен начальником санитарного управления Квантунской армии и осуществлял непосредственное руководство деятельностью отряда № 731, снабжая его всем необходимым для производства бактериологического оружия… систематически посещал отряд № 731, был полностью в курсе всей его деятельности, знал о злодейских преступлениях, совершавшихся при производстве экспериментов по заражению людей при помощи бактерий, и одобрял эти злодеяния	Заключение в исправительно-трудовой лагерь сроком на 25 лет
Киёси Кавасима(川島清)	1893 года рождения, уроженец префектуры Тиба, уезда Самбу, деревни Хасунума (в наст. вр. городСамму), японец, генерал-майор медицинской службы, доктор медицинских наук, бывший начальник производственного отдела отряда № 731 японской Квантунской армии	Будучи с 1941 по 1943 год начальником производственного отдела отряда № 731, являлся одним из руководящих работников отряда, принимал участие в подготовке бактериологической войны, был в курсе работы всех отделов отряда и лично руководил выращиванием смертоносных бактерий в количествах, достаточных для полного снабжения японской армии бактериологическим оружием. В 1942 году Кавасима принимал участие в организации боевого применения бактериологического оружия на территории Центрального Китая. На протяжении всего времени своей службы в отряде № 731 Кавасима принимал личное участие в массовом умерщвлении заключённых во внутренней тюрьме при отряде во время преступных опытов по заражению их бактериями тяжёлых инфекционных болезней	Заключение в исправительно-трудовой лагерь сроком на 25 лет
Тосихидэ Ниси (西俊英)	1904 года рождения, уроженец префектуры Кагосима, уезда Сацума, села Хиваки (в наст. вр. город Сацумасэндай), японец, подполковник медицинской службы, врач-бактериолог, бывший начальник учебно-просветительного отдела отряда № 731 японской Квантунской армии	С января 1943 года по день капитуляции Японии занимал должность начальника филиала № 673 отряда № 731 в гор. Суньу и лично активно участвовал в изготовлении бактериологического оружия. Будучи по совместительству начальником 5-го отдела отряда № 731, Ниси подготавливал кадры специалистов по ведению бактериологической войны для специальных подразделений при армейских частях. Он лично участвовал в убийствах заключённых китайских и советских граждан путём заражения их при помощи бактерий остроинфекционными болезнями. В целях сокрытия преступной деятельности филиала и отряда № 731 Ниси в 1945 году при приближении советских войск к гор. Суньу приказал сжечь все помещения филиала, оборудование и документы, что и было выполнено	Заключение в исправительно-трудовой лагерь сроком на 18 лет
Томио Карасава (柄沢十三夫)	1911 года рождения, уроженец префектуры Нагано, уезда Тиисагата, деревни Тоёсато (в наст. вр. город Уэда), японец, майор медицинской службы, врач-бактериолог, бывший начальник отделения производственного отдела отряда № 731 японской Квантунской армии	Был одним из активных организаторов работы по созданию бактериологического оружия и участником подготовки бактериологической войны. В 1940 и 1942 годах Карасава участвовал в организации экспедиций по распространению эпидемий среди мирного населения Китая. Карасава неоднократно лично участвовал в опытах по применению бактериологического оружия, в результате которых истреблялись заключённые китайские и советские граждане
Масао Оноуэ (尾上正男)	1910 года рождения, уроженец префектуры Кагосима, уезда Идзуми, села Комэноцу (в наст. вр. город Идзуми), японец, майор медицинской службы, врач-бактериолог, бывший начальник филиала № 643 отряда № 731 японской Квантунской армии	Являясь начальником филиала № 643 отряда № 731 в гор. Хайлине, занимался изысканиями новых видов бактериологического оружия и подготовкой материалов для отряда № 731. Под его руководством готовились кадры специалистов по бактериологической войне. Оноуэ знал о массовых умерщвлениях заключённых в отряде № 731 и своей работой способствовал этим тягчайшим преступлениям. 13 августа 1945 года в целях сокрытия следов преступной деятельности филиала Оноуэ лично сжёг все здания филиала, запасы материалов и документы	Заключение в исправительно-трудовой лагерь сроком на 12 лет
Сюндзи Сато (佐藤俊二)	1896 года рождения, уроженец префектуры Айти, города Тоёхаси, японец, генерал-майор медицинской службы, врач-бактериолог, бывший начальник санитарной службы 5-й армии японской Квантунской армии	C 1941 года являлся начальником бактериологического отряда в городе Кантоне, имевшего условное наименование «Нами», а в 1943 году был назначен начальником аналогичного отряда «Эй» в гор. Нанкине. Возглавляя эти отряды, Сато принимал участие в создании бактериологического оружия и подготовке бактериологической войны. Будучи впоследствии начальником санитарной службы 5-й армии, входившей в состав Квантунской армии, Сато руководил филиалом № 643 отряда № 731 и, будучи осведомлён о преступном характере деятельности отряда и филиала, оказывал им содействие в работе по производству бактериологического оружия	Заключение в исправительно-трудовой лагерь сроком на 20 лет
Такаацу Такахаси (高橋隆篤)	1888 года рождения, уроженец префектуры Акита, уезда Юри, города Хондзё (в наст. вр. городЮрихондзё), японец, генерал-лейтенант ветеринарной службы, химик-биолог, бывший начальник ветеринарной службы японской Квантунской армии	Будучи начальником ветеринарной службы Квантунской армии, являлся одним из организаторов производства бактериологического оружия, осуществлял непосредственное руководство преступной деятельностью отряда № 100 и несёт ответственность за проведение бесчеловечных опытов по заражению заключённых бактериями острых инфекционных болезней	Заключение в исправительно-трудовой лагерь сроком на 25 лет
Дзэнсаку Хирадзакура (平桜全作)	1916 года рождения, уроженец префектуры Исикава, города Канадзава, японец, поручик ветеринарной службы, ветеринарный врач, бывший научный работник отряда № 100 японской Квантунской армии	Являясь сотрудником отряда № 100, лично вёл исследования в области выработки и применения бактериологического оружия. Он неоднократно принимал участие в специальной разведке на границах Советского Союза в целях изыскания наиболее эффективных способов бактериологического нападения на СССР и при этом производил отравление водоёмов, в частности в районе Трёхречья	Заключение в исправительно-трудовой лагерь сроком на 10 лет
Кадзуо Митомо (三友一男)	1924 года рождения, уроженец префектуры Сайтама, уезда Титибу, деревни Харая (в наст. вр. город Титибу), японец, старший унтер-офицер, бывший сотрудник отряда № 100 японской Квантунской армии	Сотрудник отряда № 100, принимал непосредственное участие в изготовлении бактериологического оружия и лично испытывал действие бактерий на живых людях, умерщвляя их этим мучительным способом. Митомо являлся участником бактериологических диверсий против СССР в районе Трёхречья	Заключение в исправительно-трудовой лагерь сроком на 15 лет
Норимицу Кикути (菊地則光)	1922 года рождения, уроженец префектуры Эхимэ, японец, ефрейтор, бывший санитар-практикант филиала № 643 отряда № 731 японской Квантунской армии	Работая в лаборатории филиала № 643 отряда № 731, принимал непосредственное участие в работах по изысканиям новых видов бактериологического оружия и культивированию бактерий брюшного тифа и дизентерии. В 1945 году Кикути прошёл специальную переподготовку на курсах, готовивших кадры для ведения бактериологической войны	Заключение в исправительно-трудовой лагерь сроком на 2 года
Юдзи Курусима(久留島祐司)	1923 года рождения, уроженец префектуры Кагава, уезда Сёдзу, деревни Ноо, японец, бывший санитар-лаборант филиала № 162 отряда № 731 японской Квантунской армии	Работая лаборантом филиала отряда № 731 и имея специальную подготовку, принимал участие в культивировании бактерий холеры, сыпного тифа и других инфекционных болезней и в испытаниях бактериологических снарядов	Заключение в исправительно-трудовой лагерь сроком на 3 года

Материалами предварительного и судебного следствия Военный трибунал округа установил: «Правящая клика империалистической Японии в течение ряда лет подготавливала агрессивную войну против Союза Советских Социалистических Республик».

Милитаристская Япония во время Второй мировой войны совершала преступления против мира и человечества, что является тягчайшим преступлением с точки зрения международного права, что было отражено и доказано как на Токийском процессе 1946 – 1948 годов над главными военными преступниками милитаристской Японии, так и на Хабаровском процессе 1949 года.

Краткие пояснения

«Преступления против мира (планирование, подготовка, ведение агрессивных войн…), военные преступления (нарушения законов войны…), преступления против человечности (убийства и иные злодеяния, совершённые против мирного гражданского населения; расизм, геноцид, апартеид; все формы колониализма)», – дипломатический словарь, т. 2, Наука, Москва, 1986

Охваченные бредовой идеей превосходства японской расы и создания под эгидой Японии «Великой Восточной Азии» и поставив себе целью установление совместно с гитлеровской Германией мирового господства путём развязывания агрессивных войн, японские милитаристы не останавливались для достижения этой цели ни перед какими чудовищными преступлениями против человечества.

В своих преступных планах агрессивных войн против миролюбивых народов японские империалисты предусматривали применение бактериологического оружия для массового истребления войск и мирного населения, в том числе стариков, женщин и детей, путём распространения смертоносных эпидемий чумы, холеры, сибирской язвы и других тяжёлых болезней.

В этих целях в японской армии были созданы особые формирования, предназначенные для производства бактериологического оружия, и подготавливались специальные воинские команды и диверсионные банды для заражения бактериями городов и сел, водоемов и колодцев, скота и посевов на территории государств, подвергшихся японской агрессии.

литература

1). Istoriya meditsiny (History of Medicine) 2015. Vol. 2. № 1. P. 72–82 DOI 10.17720/2409-5834.v2.1.2015.06r

2). От Токийского суда к Хабаровскому: из истории подготовки судебного процесса над японскими военными преступниками-бактериологами, Романова В.В., доктор исторических наук, профессор, Первый Московский государственный медицинский университет имени И.М. Сеченова Министерства здравоохранения РФ.

3). Использованы материалы Военного энциклопедического словаря, Воениздат, 1983, стр. 791.

4). В.С. Христофоров, Хабаровский процесс 1949 года, по материалам Центрального архива ФСБ России.

5). Дипломатический словарь, т.2, Наука, Москва, 1986

P.S. После того осуждённые на Хабаровском процессе 1949 года военные японские преступники приехали в Японию, и им неоднократно предлагали большие деньги лишь бы они сказали, что в советском плену к ним относились жестоко, издевались над ними, но никто не согласился и не сделал это – к ним было гуманное отношение со стороны советских правоохранительных органов, а врать они не захотели. Более чем достойный поступок!

В Японии есть музей «Отряд 731», печальная известность которого служит причиной массового паломничества сюда туристов со всего мира, но, прежде всего, самих японцев. Однако если посещение мемориала концлагеря Бухенвальд в Германии вызывает у немцев чувство содрогания, ненависти к нацизму и жалости к замученным, то японцы, особенно молодые, чаще всего выходят из музея с таким выражением лица, словно они посетили национальную святыню.

Еще бы, ведь, посещая музей, они узнают, что многие сотрудники отряда 731 после Второй мировой войны продолжали преспокойно жить и работать в их родной Стране восходящего солнца, и даже занимать ответственные посты. Включая тех, кто производил чудовищные биологические опыты на людях, которые по жестокости своей превосходили эсэсовского доктора Йозефа Менгеля.

В 1936 году на сопках Маньчжурии заработал страшный завод. Его «сырьем» стали тысячи живых людей, а его «продукция» была способна уничтожить все человечество за считанные месяцы… Китайские крестьяне боялись даже приближаться к ужасному местечку Пинфаню близ Харбина. Что творится за высокой непроницаемой оградой, никто толком не знал. Но между собой шептались: японцы завлекают туда людей обманом или похищают, затем проводят над ними страшные опыты.

Начало этой фабрике смерти было положено еще в 1926 году, когда трон Японии занял император Хирохито. Как известно он выбрал для эпохи своего правления девиз «Сёва» («Просвещенный мир»).

Но если большинство человечества отводит науке роль служения благим целям, то Хирохито, не скрывая, прямо говорил о ее предназначении: «Наука всегда была лучшим другом убийц. Наука может убить тысячи, десятки тысяч, сотни тысяч, миллионы людей за весьма короткий промежуток времени».

Император мог судить о таких страшных вещах со знанием дела: по образованию он был биологом. Он искренне полагал, что биологическое оружие поможет Японии завоевать мир, а ему, потомку богини Аматерасу, - исполнить свое божественное предназначение и править Вселенной.

Идеи императора о «научном оружии» воодушевляли агрессивно настроенных японских военных. Они полностью отдавали себе отчет в том, что на одном самурайском духе и обычных вооружениях затяжную войну против западных держав, превосходящих в количественном и качественном отношении, не выиграешь. Поэтому по поручению японского генерального штаба в начале 30-х годов японский полковник и биолог Сиро Исии совершил длительный вояж по бактериологическим лабораториям Италии, Германии, СССР и Франции, в ходе которого детально выведывал все возможные подробности научных разработок. В докладе по итогам этого вояжа, представленном на рассмотрение высшего эшелона власти Японии, он утверждал, что биологическое оружие обеспечит превосходство армии Страны восходящего солнца. «В отличие от артиллерийских снарядов, бактериологическое оружие не способно мгновенно убивать живую силу, зато оно без шума поражает человеческий организм, принося медленную, но мучительную смерть. – утверждал Исии. – Производить снаряды не обязательно, можно заражать вполне мирные вещи - одежду, косметику, пищевые продукты и напитки, можно распылять бактерии с воздуха. Пусть первая атака не будет массированной - все равно бактерии будут размножаться и поражать цели»…

Неудивительно, что сей оптимистичный доклад впечатлил высшее военно-политическое руководство Японии, и оно выделило большие средства для создания полномасштабного секретного комплекса по разработке биологического оружия. На протяжении всего своего существования это подразделение имело ряд названий, но в историю вошло под наиболее известным из них - отряд 731.

Отряд был дислоцирован с 1932 года возле деревни Пинфань около Харбина (на тот момент территория марионеточного прояпонского государства Маньчжоу-го). Он включал почти 150 строений и блоков. В отряд отбирались самые талантливые выпускники лучших японских университетов, цвет и надежда японской науки.

Отряд разместили в Китае, а не в Японии, по целому ряду причин. Прежде всего, при дислокации его непосредственно в метрополии, а не в колонии очень сложно было соблюсти режим полной секретности. Во-вторых, в случае утечки смертоносных материалов опасности подвергалось исключительно китайское население.

Наконец, в Китае без особого труда можно было найти и изолировать «бревна» – так высокомерные японские ученые-бактериологи окрестили тех несчастных, на ком испытывались смертельные штаммы и проводились другие бесчеловечные опыты.

«Мы считали, что “бревна” - не люди, что они даже ниже скотов. Впрочем, среди работавших в отряде ученых и исследователей не было никого, кто хоть сколько-нибудь сочувствовал “бревнам”. Все считали, что истребление “бревен” - дело совершенно естественное», - заявил на Хабаровском судебном процессе один из служивших в «отряде 731».

Важнейшими экспериментами, которые ставились над подопытными, были всевозможные испытания эффективности различных штаммов самых опасных эпидемических болезней. «Коньком» Сиро Исии стала чума, эпидемии которой в средние века подчистую выкашивали население самых густонаселенных городов мира. Надо признать, что на этом пути он добился выдающихся успехов: к концу Второй мировой войны в отряде 731 был выведен штамм такой крайне опасной чумной бактерии, которая в 60 раз превосходила по вирулентности (способности заражать организм) обычную заразную палочку.

Эксперименты обставлялись, чаще всего, следующим образом. В специальных бараках устраивались особые герметичные клетки, куда запирали обреченных на смерть людей. Эти помещения были настолько малы, что подопытные не могли в них даже пошевелиться. Людям с помощью шприца вводили смертоносную вакцину, а затем целыми днями наблюдали над различными изменениями состояния организма. Потом зараженных заживо препарировали, вытаскивая органы и наблюдая, как болезнь распространяется по всем органам.

Подопытным как можно дольше не давали умереть и не зашивали вскрытые органы целыми днями, дабы эти, с позволения сказать, «доктора» могли спокойно наблюдать за болезнетворным процессом, не утруждая себя новым вскрытием. Анестезии никакой не применялось, дабы она не нарушала «естественный» ход эксперимента.

Больше всего «повезло» тем из жертв новоявленных «экспериментаторов», на ком испытывались не бактерии, а газы: эти люди умирали быстрее. «У всех подопытных, погибших от цианистого водорода, лица были багрово-красного цвета, - поведал на суде один из служащих «отряда 731». - У тех, кто умирал от иприта, все тело было обожжено так, что на труп невозможно было смотреть. Наши опыты показали, что выносливость человека приблизительно равна выносливости голубя. В условиях, в которых погибал голубь, погибал и подопытный человек».

Когда японские военные убедились в эффективности работы спецотряда Исии, они стали разрабатывать детальные планы применения бактериологического оружия против армий и населения США и СССР. С количеством смертоносных боеприпасов проблем уже не было.

По рассказам сотрудников, к концу войны в хранилищах отряда 731 была накоплена такая критичная масса эпидемических бактерий, что если бы они при идеальных условиях были рассеяны по всему земному шару, их оказалось бы вполне достаточно, чтобы спокойно уничтожить все человечество…

В июле 1944 года лишь принципиальная позиция премьер-министра Тодзио – противника тотальной войны – спасла Соединенные Штаты от жуткой катастрофы. Японский генштаб планировал на воздушных шарах переправить на американскую территорию штаммы самых опасных вирусов - от смертельных для человека до тех, которые должны были губить скот и урожай. Но Тодзио прекрасно понимал, что Япония уже явно проигрывает войну, и на преступную атаку биологическим оружием Америка может дать адекватный ответ. Вполне вероятно, японская разведка поставила руководство страны в известность и о том, что в США полным ходом идут работы над атомным проектом. И осуществи Япония «заветную мечту» императора Хирохито, она получила бы не только Хиросиму и Нагасаки, но еще десятки других испепеленных радиоактивным атомом городов…

Но отряд 731 занимался не одним только биологическим оружием. Японские ученые по примеру эсэсовских изуверов в белых халатах также дотошно выясняли пределы выносливости человеческого организма, для чего проводили самые страшные медицинские эксперименты.

Например, доктора из спецотряда опытным путем пришли к выводу, что лучшим способом купировать обморожение является не растирание пострадавших конечностей, а погружение их в воду с температурой 122 градуса по Фаренгейту. «При температуре ниже минус 20 подопытных людей выводили ночью во двор, заставляли опускать оголенные руки или ноги в бочку с холодной водой, а потом ставили под искусственный ветер до тех пор, пока они не получали обморожение, - делился страшными воспоминаниями на суде в Хабаровске бывший сотрудник отряда. - Потом небольшой палочкой стучали по рукам, пока они не издавали звук, как при ударе о деревяшку».

Затем обмороженные конечности опускали в воду определенной температуры и, изменяя градус, с живейшим интересом наблюдали за отмиранием мышечной ткани на руках.

Среди подопытных, согласно показаниям подсудимых, оказался даже трехдневный ребенок: чтобы он не сжимал руку в кулачок и не нарушил «чистоту» эксперимента, ему загнали в средний палец иголку.

Иных жертв спецотряда заживо превращали в мумии. Для этого людей помещали в жарко натопленную комнату с самой минимальной влажностью. Человек обильно потел, все время просил пить, но ему не давали воды, пока он полностью не высыхал. Затем тело тщательно взвешивали… В ходе этих бесчеловечных экспериментов выяснилось, что весит человеческий организм, полностью лишенный влаги, всего лишь около 22% от первоначальной массы. Именно так медики отряда 731 опытным путем подтвердили, что человеческое тело на 78% состоит из воды.

А в интересах императорских военно-воздушных сил проводились чудовищные эксперименты в барокамерах. «В вакуумную барокамеру поместили подопытного и стали постепенно откачивать воздух, - вспоминал на суде один из стажеров отряда Исии. - По мере того как разница между наружным давлением и давлением во внутренних органах увеличивалась, у него сначала вылезли глаза, потом лицо распухло до размеров большого мяча, кровеносные сосуды вздулись, как змеи, а кишечник, как живой, стал выползать наружу. Наконец, человек просто заживо взорвался».

Таким варварским способом японские врачи определяли допустимый высотный потолок для своих летчиков.

Проводились и довольно бессмысленные эксперименты на людях, так сказать, из чистого «любопытства», продиктованного, очевидно, патологическим садизмом. У подопытных наживую вырезали целые органы. Или отрезали руки и ноги и пришивали обратно, меняя местами правую и левую конечности. Или делали человеку переливание крови лошадей, обезьян, других животных. А то живого человека подвергали запредельному рентгеновскому излучению. Кого-то ошпаривали кипящей водой или же тестировали на чувствительность к электротоку. Любопытные «ученые» иногда заполняли легкие человека большим количеством дыма или газа, а, бывало, вводили в желудок живого подопытного гниющие куски разложившейся плоти...

Согласно показаниям на Хабаровском процессе сотрудников отряда 731, всего за время его существования в стенах лабораторий было уничтожено в ходе преступных человеконенавистнических экспериментов не менее трех тысяч человек.

Однако некоторые исследователи полагают, что эта цифра сильно занижена; реальных жертв палачей-экспериментаторов оказалось намного больше.

В несколько меньших масштабах, но столь же целенаправленно, выведением штаммов смертоносных болезней, предназначенных для поражения скота, птицы и урожая занимались в другом подразделении японской армии – отряде № 100, также входившем в состав Квантунской армии, и расположенном неподалеку от отряда 731.

Предел существованию японской фабрики смерти положил Советский Союз. 9 августа 1945 года, в день атомной бомбардировки Нагасаки американскими ВВС, советские войска начали наступление против японской армии, и отряду было приказано эвакуироваться на Японские острова, что и началось в ночь с 10 на 11 августа.

Спеша замести срочно следы преступных экспериментов, некоторые материалы палачи отряда 731 сжигали в специально вырытых ямах. Они уничтожили и всех остававшихся еще в живых подопытных людей. Часть несчастных «бревен» отравили газом, а иным было «благородно» позволено покончить жизнь самоубийством. В реку наспех выбросили экспонаты пресловутой «выставочной комнаты» - огромного зала, где в колбах в спирту хранились отрезанные человеческие органы, конечности, разрубленные головы. Эта «выставочная комната» могла бы послужить самым наглядным свидетельством преступной сущности отряда 731.

Но самые важные материалы, возможно, все-таки ожидая их дальнейшего использования, японские бактериологи сохранили. Их вывезли Сиро Исии и некоторые другие руководители отряда, передав все это американцам - надо думать, как своеобразный откуп за то, что в будущем их не будут преследовать и позволят вести безбедное существование...

Недаром Пентагон вскоре заявил, что «в связи с чрезвычайной важностью информации о бактериологическом оружии японской армии, правительство США решает не обвинять в военных преступлениях ни одного сотрудника отряда по подготовке бактериологической войны».

И не случайно в ответ на запрос советской стороны о выдаче и судебном преследовании членов отряда 731 Москве было заявлено Вашингтоном, что «местопребывание руководства “отряда 731”, в том числе Сиро Исии, неизвестно, и обвинять отряд в военных преступлениях нет оснований».

Тем не менее, суд над захваченными в плен преступниками все-таки состоялся, только в Советском Союзе. С 25 по 30 декабря 1949 г. в г. Хабаровске Военный трибунал Приморского военного округа рассматривал судебные дела в отношении 12 бывших военнослужащих японской армии, которым было предъявлено обвинение в разработке и применении бактериологического оружия в годы Второй мировой войны. Процесс был открыт оглашением неизвестных ранее фактов совершения японскими военными в период с 1938 по 1945 г. преступлений, связанных с широкомасштабной подготовкой бактериологической войны, а также ее эпизодическим ведением на территории Китая. Подсудимым было предъявлено также обвинение в проведении многочисленных бесчеловечных медицинских опытов над людьми, в ходе которых «подопытные» неминуемо и крайне мучительно погибали.

Перед судом в Хабаровске предстали двенадцать бывших военнослужащих японской армии.

Состав подсудимых был весьма неоднородным: от генерала, командующего армией, до ефрейтора и санитара-лаборанта. Это объяснимо, ведь личный состав отряда № 731 почти в полном составе был эвакуирован в Японию, и советские войска пленили лишь некоторых из него, имевших непосредственное отношение к подготовке и ведению бактериологической войны.

Дело рассматривалось на открытом судебном заседании Военным трибуналом Приморского военного округа в составе председательствующего - генерал-майора юстиции Д.Д. Черткова и членов трибунала полковника юстиции М.Л. Ильиницкого и подполковника юстиции И.Г. Воробьева. Государственное обвинение поддерживал советник юстиции 3-го класса Л.Н. Смирнов. Всем обвиняемым были предоставлены квалифицированные адвокаты.

11 подсудимых признали себя виновными полностью в предъявленном обвинении, а начальник санитарного управления Квантунской армии генерал-лейтенант Кадзицука Рюдзи признал себя виновным частично. Большинство подсудимых в последнем слове раскаивались в содеянных преступлениях, и только командующий Квантунской армией генерал Ямада Отозоо в последнем слове обратился к аргументу, который был главным у защиты и подсудимых на Нюрнбергском и Токийском военных процессах: ссылке на то, что преступления совершались исключительно по приказу вышестоящего руководства.

Подсудимые Хиразакура Дзенсаку и Кикучи Норимицу в последнем слове на процессе выразили надежду, что к суду будут привлечены главные организаторы и вдохновители бактериологической войны: японский император Хирохито, генералы Исии и Вакамацу.

Надо заметить, что советское правосудие, вопреки распространившемуся с начала горбачевской перестройки мнению о якобы беспредельной его суровости, вынесло весьма мягкие приговоры: ни одному из подсудимых Военный трибунал Приморского военного округа не вынес в качестве наказания смертную казнь через повешение, как это было предусмотрено в Указе Президиума Верховного Совета СССР о наказании военных преступников, поскольку на момент вынесения приговора смертная казнь в СССР была временно отменена. Все генералы были приговорены к двадцати пяти годам заключения в исправительно-трудовом лагере. Остальные восемь подсудимых получили от двух до двадцати лет заключения в лагерях. Все заключенные по приговору Военного трибунала, не отбывшие срок наказания полностью, были амнистированы в 1956 году и получили возможность вернуться на родину…

Определяя производственную мощность отряда 731, обвиняемый Кавасима на допросе сообщил: «Производственный отдел мог ежемесячно изготавливать до 300 кг бактерий чумы». Таким количеством смертоносной заразы можно было истребить все население США…

Командующий Квантунской армией генерал Ямада Отозоо на допросе весьма откровенно признал: «При осмотре 731 отряда я был крайне поражен размахом исследовательской и производственной деятельности отряда по изготовлению бактериологических средств ведения войны».

Функции отряда 100 были аналогичны функциям отряда 731 с тем отличием, что в нем производились бактерии, предназначенные для заражения скота и посевов (бактерии чумы рогатого скота, овечьей оспы, мозаики, сапа, сибирской язвы).

Как было убедительно доказано на процессе, вместе с производством средств бактериологической войны параллельно велась широкомасштабная работа по поискам методов применения бактериологического оружия. В качестве распространителей смертоносных эпидемий использовались блохи, подвергавшиеся заражению. Для разведения и заражения блох применялись крысы, мыши и другие грызуны, которые отлавливались специальными командами и содержались в большом количестве в специальных загонах.

Для максимально эффективного применения бактериологического оружия Исии Сиро изобрел специальную бомбу, которая получила название «бомба системы Исии». Главная особенность этой бомбы заключалась в том, что у нее был фарфоровый корпус, куда помещались зараженные бактериями блохи. Бомба взрывалась на высоте 50-100 м над поверхностью земли, что обеспечивало максимально широкое заражение местности.

Как показал на допросе Ямада Отозоо, основными и наиболее эффективными методами применения бактериологического оружия являлись сбрасывание бактерий с самолетов и наземный способ применения бактерий.

Во время процесса было убедительно доказано, что отряды 731 и 100 японской армии вышли далеко за рамки лабораторных и полигонных испытаний бактериологического оружия и встали на путь практического применения созданного ими оружия в боевых условиях.

Известный российский специалист по международному праву И. Лукашук в одной из работ пишет: «Бактериологическое оружие было применено Японией в ходе войны против Китая. Военные трибуналы в Токио и Хабаровске квалифицировали эти действия как военные преступления». К сожалению, утверждение это верно лишь отчасти, поскольку на Токийском процессе вопрос о применении бактериологического оружия не рассматривался и о проведении экспериментов над людьми говорилось лишь в одном документе, который по вине американского обвинителя не был озвучен на процессе.

В ходе процесса в Хабаровске были приведены веские доказательства применения японскими специальными формированиями бактериологического оружия непосредственно в ходе боевых действий. В обвинительном заключении были подробно описаны три эпизода применения бактериологического оружия в войне против Китая. Летом 1940 года специальная экспедиция под командованием Исии была направлена в район боевых действий в Центральный Китай, имея большой запас блох, зараженных чумой. В районе Нинбо с самолета было произведено заражение обширной территории, в результате чего в этом районе вспыхнула сильная эпидемия чумы, о которой писали китайские газеты. Сколько тысяч людей погибли в результате этого преступления – как говорится, одному Богу известно…

Вторая экспедиция во главе с начальником одного из отделов отряда 731 подполковником Оота, применив зараженных чумой блох, распыленных с самолетов, спровоцировала эпидемию в районе города Чандэ в 1941 году.

Третья экспедиция под командованием генерала Исии была направлена в 1942 году также в Центральный Китай, где японская армия в тот период несла поражения и отступала.

Зловещие планы японских милитаристов по широкомасштабному применению бактериологического оружия были нарушены в результате стремительного наступления Советской Армии в августе 1945 года.

Как советские солдаты спасли население Евразии, а может, и все человечество от заражения болезнетворными штаммами, красочно показано в художественном фильме 1981 года (СССР, МНР, ГДР) «Через Гоби и Хинган», снятом кинорежиссёром Василием Ордынским.

…Чтобы скрыть доказательства подготовки ведения бактериологической войны, японское командование отдало приказы о ликвидации отрядов 731 и 100 и уничтожении следов их деятельности. При этом, как огласили на суде, было совершено еще одно преступление, когда с целью ликвидации живых свидетелей с помощью цианистого калия, добавленного в пищу, умертвили большую часть заключенных тюрьмы в отряде 731. Тех, кто не принял отравленную пищу, расстреляли через смотровые окошки в камерах. Здание тюрьмы, где содержались будущие подопытные, взорвали динамитом и авиабомбами. Главное здание и лаборатории подорвали саперы...

Хабаровский судебный процесс имел своеобразное продолжение: 1 февраля 1950 года полномочные послы СССР в Вашингтоне, Лондоне и Пекине по поручению советского правительства вручили специальную ноту правительствам США, Великобритании и Китая. 3 февраля 1950 года нота была опубликована в советской печати. В этом документе приводились важнейшие факты, установленные в ходе судебного процесса Военным трибуналом Приморского военного округа.

В ноте, в частности, подчеркивалось: «Советский суд осудил 12 японских военных преступников, виновных в подготовке и применении бактериологического оружия. Было бы, однако, несправедливым оставить безнаказанными других главных организаторов и вдохновителей этих чудовищных преступлений».

В ноте к числу таких военных преступников были причислены высшие руководители Японии, в том числе Хирохито - император Японии, которому вменялось издание секретных указов по созданию на территории Маньчжурии специального центра японской армии по подготовке бактериологической войны, известного как отряд 731, и его филиалов.

В связи с изложенным в ноте правительство Союза ССР настаивало на том, чтобы назначить в ближайшее время специальный Международный военный суд и передать ему как военных преступников, изобличенных в совершении тягчайших военных преступлений.

Однако дипломатический демарш Советского правительства был обречен на печальный провал. Ведь «холодная война» уже была в полном разгаре и о былом единстве союзников перед лицом общего врага, – германского нацизма и японского милитаризма, – теперь приходилось только вспоминать…

Главных организаторов подготовки бактериологической войны Сиро Исии и заменившего его на посту руководителя отряда 731 с марта 1942 г. Китано Масадзо, которые также указывались в ноте советского правительства, американцы не пожелали привлечь к суду.

В обмен на гарантированную безопасность Исии и Китано передали ценные секретные данные, касающихся бактериологического оружия, американским специалистам в этой области.

По утверждению японского исследователя С. Моримуры, Исии американцы выделили в Токио специальное помещение, где он занялся приведением в порядок материалов отряда 731, вывезенных из Пинфаня. А советской стороне, потребовавшей выдачи организаторов и виновников совершавшихся военных преступлений, был дан проникнутый беспредельным и наглым лицемерием ответ, что «местопребывание руководства отряда 731, в том числе Исии, неизвестно и обвинять отряд в военных преступлениях нет оснований».

Предложение СССР о создании нового Международного военного суда оказалось неприемлемым для США еще и потому, что они в это время уже начали вовсю освобождать японских военных преступников, осужденных американскими оккупационными военными судами в Японии. Только в конце 1949 года, – как раз когда шел в Хабаровске судебный процесс над создателями бактериологического оружия, – Комиссия по делам досрочного освобождения, созданная при штабе союзного главнокомандующего, генерала армии США Дугласа Макартура, освободила 45 таких преступников.

Своеобразным ответом на ноту СССР со стороны США было издание 7 марта 1950 года генералом Д. Макартуром циркуляра № 5, где прямо указывалось, что все японские военные преступники, отбывавшие наказание по приговорам судов, могут быть освобождены.

Это послужило причиной заявления правительством СССР очередной ноты правительству США от 11 мая 1950 года, где подобные намерения оценивались как попытка изменить или вовсе отменить решение Международного суда в Токио, что представляло собой, по мнению советской стороны, грубейшее нарушение элементарных норм и принципов международного права.

Официального ответа на предложение правительства СССР относительно создания Международного военного суда над организаторами бактериологической войны от правительств США и Великобритании так и не последовало...

Таким образом, все ученые «отряда смерти» (а это почти три тысячи человек), кроме тех, кто попал в руки СССР, избежали ответственности за свои преступные эксперименты.

Многие из тех, кто заражал болезнетворными бактериями и препарировал живых людей, стали в послевоенной Японии благообразными деканами университетов, медучилищ, маститыми академиками, оборотистыми бизнесменами.

А приснопамятный принц Такеда, инспектировавший спецотряд и восторгавшийся накопленными запасами смертоносных штаммов и вирусов, не только не понес никакого наказания, а даже возглавил японский Олимпийский комитет в преддверии всемирных Игр 1964 года. Сам же злой дух Пинфаня Сиро Исии безбедно жил в Японии и умер в своей постели лишь в 1959 году. Есть свидетельства, что именно он приложил руку к сбору и хранению «правдивых» материалов о рыцарях-самураях из отряда 731, впоследствии прославивших их «подвиги» в экспозиции музея в Японии, открытого в 1978 году…

Специально для Столетия

Статья опубликована в рамках социально-значимого проекта, осуществляемого на средства государственной поддержки, выделенные в качестве гранта в соответствии с распоряжением Президента Российской Федерации №11-рп от 17.01.2014 и на основании конкурса, проведенного Общероссийской общественной организацией Общество «Знание» России.

Фото и видео в большом количестве можно найти, набрав "отряд 731" в поиске:

В наше время смертельные наработки японских фашистов опять

ХАБАРОВСКИЙ ПРОЦЕСС, судебный процесс, происходивший в Хабаровске с 25 по 30 дек. 1949 в открытых заседаниях воен. трибунала Приморского воен. округа над группой военнослужащих японской армии, виновных в подготовке (с 1931) и применении бактериологии. оружия. Суду были преданы: б. главнокомандующий япон. Квантунской армией ген. Ямадо Отозоо; б. начальник сан. управления ген.-лейт. Кадзицука Рюдзи; б. начальник вет. службы Квантунской армии ген.-лейт. Такахаси Такаацу; б. начальники отдела и отделения бактерио-логич. отряда № 731 ген.-м. Кавасима Киоси и подполк. Карасава Томно; б. начальники филиалов № 643 и JMb 673 отряда № 731 майор Оноуэ Macao и Ниси Тоси-хидэ; б. начальник сан. службы 5-й армии ген.-м. Сато Сюндзи; б. сотрудники бактериологич. филиалов № 643 и № 162 отряда № 731 Кикучи Норимицу и Куру-сима Юдзи; б. сотрудники бактериологич. отряда № 100 Митомо Кадзуо и Хира-закура Дзенсаку. Суд установил, что япон. милитаристы в своих планах агрессивных войн против СССР и др. гос-в предусматривали применение бактериологич. оружия для массового истребления войск и мирного населения этих гос-в путём распространения эпидемий чумы, холеры, сиб. язвы и др. Были созданы особые формирования для производства бактериологич. оружия, подготавливались спец. воинские команды для заражения бактериями населения, скота и посевов, водоёмов и колодцев на терр. гос-в, подвергшихся япон. агрессии. Трибунал установил, что бактериологич. оружие неоднократно применялось в войне против Китая и в диверсионных вылазках против СССР. Суд признал обвинение полностью доказанным в отношении всех подсудимых и приговорил их к лишению свободы на разные сроки.