Все можно и должно делать во славу божию. Что такое слава Божья

Любой разговор обычно начинается с приветствия — это общепринятое требование вежливости в обществе. Люди, встречаясь, желают друг другу добра и благополучия, успехов в труде, доброго утра, дня или вечера. Встречаясь с людьми, можно приветствовать их любыми словами, главное – чтобы приветствие было сердечным и искренним. Даже в обычном приветствии «Здравствуйте!» или «Добрый день!» содержится вполне православное отношение к человеку. Однако есть приветствия, которые приняты только в православной среде.
Зачастую православные используют форму благодарения «Спаси, Господи!» при общении практически во всех случаях: и при встрече, и при расставании, и даже при положительном упоминании о третьем лице («Спаси же его, Господи!») Хотя традиция духовного общения гораздо богаче и разнообразнее. В Центральной Украине, к примеру, до сих пор в храмах приветствуют друг друга радостным: «Слава Богу!» - «Навіки Богу слава!» За две тысячи лет христиане всего мира выработали особые формы приветствия. В древности приветствовали друг друга возгласом: «Христос посреди нас!», слыша в ответ: «И есть, и будет». Сейчас так приветствуют друг друга священники, но и мирянам следует помнить об этой древней традиции.
В первый день Пасхи, а также в течение Светлой седмицы и до самого отдания Пасхи звучит торжественное приветствие: «Христос воскресе!» - «Воистину воскресе!» Это приветствие многократно повторяется за Пасхальным богослужением, а сама традиция восходит своими корнями еще к апостольским временам. Приветствие словами «Христос воскрес!» выражает радость, аналогичную радости апостолов, узнавших о воскресении Христа. Преподобный Серафим Саровский именно словами: «Христос воскресе!» приветствовал приходящих к нему круглый год. В воскресные и праздничные дни у православных принято приветствовать друг друга взаимным поздравлением: «С праздником!», накануне праздника - «Со святым вечером». А в праздник Рождества Христова православные приветствуют друг друга словами: «Христос родился!»; «Славим Его!» - звучит в ответ.
Из монастырей пришла в быт традиция просить разрешения войти в комнату следующими словами: «Молитвами святых отец наших, Господи Иисусе Христе, Боже наш, помилуй нас». При этом находящийся в комнате, если позволяет войти, должен ответить: «Аминь». Конечно, такая традиция возможна только среди православных монашествующих, едва ли она применима к мирским людям.
Уходящих из дома на учебу детей можно напутствовать словами «Ангела хранителя!», перекрестив их. Можно пожелать также Ангела хранителя отправляющемуся в дорогу или сказать: «Храни тебя Господь!», или «Бог в помощь!» Такие же слова православные говорят друг другу, прощаясь, или же: «С Богом!», «Помощи Божией», «Прошу твоих святых молитв» и тому подобное.
В древнерусском своде «Домострой» дается правило, как приветствовать, придя в гости: сначала поклониться иконам, потом хозяевам со словами «Мир этому дому». Застав ближних за трапезой, принято пожелать им: «Ангела за трапезой!» За все принято тепло и искренне благодарить ближних: «Спаси, Господи!», «Спаси, Христос!», или «Спаси тебя, Бог!», на что положено ответить: «Во славу Божию». Но если вы считаете, что люди вас не поймут, таким образом благодарить необязательно. Лучше сказать: «Благодарю вас!», или «Я от всей души вам благодарен».
По традиции при встрече двух людей первым приветствие должен говорить младший (по возрасту или в церковной иерархии), а отвечать ему старший. Например, обычно при встрече мирянина со священником первый говорит: «Христос воскресе! (Благослови(те), батюшка/честный отче)», а второй отвечает: «Воистину воскресе! (Бог благословит)». Напомним, что в Православии не принято обращаться к священнику со словами: «святой отец», говорят: «честный отче» (например: «Помолитесь за меня, честный отче»).
К священнику не принято обращаться по имени-отчеству, его называют полным именем с прибавлением слова «отец»: «отец Алексий», либо - «батюшка». К диакону можно также обратиться по имени, которому должно предшествовать слово «отец». У диакона благословение брать не положено.
Встретив священника в облачении (в рясе с крестом или в богослужебном облачении с епитрахилью и в поручах), попросите его о благословении, это и будет вашим приветствием. Приблизитесь к священнику, немного склонитесь, сложите правую руку на левую ладонями вверх и скажите: «Батюшка, благословите».
Батюшка, осеняя вас крестным знамением, произносит: «Бог благословит», либо «Во имя Отца и Сына и Святаго Духа» - и кладет свою правую, благословляющую руку на ваши ладони. В этот момент мирянин, получающий благословение, целует руку священника. Бывает, целование руки приводит в смущение некоторых новоначальных. Смущаться не следует - мы не священнику целуем руку, а самому Христу, который в этот момент невидимо предстоит и благословляет нас. Не следует лишь осенять себя крестным знамением перед тем, как взять благословение у священника. Если священник положил руку вам на голову, то целовать ее не нужно.
Если присутствует несколько священников во главе с архиереем, за благословлением подходите только к нему. Если вы взяли благословение у одного священника, а рядом стоят еще несколько, обратитесь к ним со словами: «Благословите, честные отцы», и поклонитесь. Если вы находитесь в группе верующих, за благословением сначала подходят мужчины по старшинству (служители церкви в первую очередь, как бы подавая пример), затем идут женщины, последними подходят дети. Это правило относится и к семье: сначала подходит муж, жена, затем дети. При прощании повторно попросите у священника благословения словами «Простите меня, батюшка, и благословите».
В Православной Церкви в официальных случаях принято к священнику обращаться «Ваше Преподобие», а к настоятелю, наместнику монастыря, если он игумен или архимандрит, обращаются - «Ваше Высокопреподобие», а если наместник иеромонах - «Ваше Преподобие». К епископу обращаются - «Ваше Преосвященство», к архиепископам и митрополитам - «Ваше Высокопреосвященство». В разговоре к епископу, архиепископу и митрополиту можно обратиться и менее официально - «владыко», а к наместнику монастыря - «отец наместник» или «отец игумен». К Блаженнейшему Митрополиту Владимиру, Предстоятелю Украинской Православной Церкви принято обращаться «Ваше Блаженство», а к Святейшему Патриарху - «Ваше Святейшество». Все эти обращения, естественно, не означают святости того или иного конкретного человека - священника или Патриарха, они выражают уважение к священному сану духовников и святителей.

Слава Божья – это красота Его духа. Это не эстетическая или материальная красота, но красота, исходящая от Его характера, от всего, кем Он является. Послание Иакова 1:10 призывает богача гордиться «когда Бог его унижает», указывая на славу, которая не имеет ничего общего с богатством, властью или физической привлекательностью. Эта слава может короновать человека или наполнить землю. Ее можно увидеть в человеке и в земле, но она не принадлежит им – она от Бога. Слава человека – это красота его духа, которому свойственно ошибаться и который, в конце концов, умирает, и, следовательно, является мимолетным – как говорит нам этот стих. Но слава Божья, проявляющаяся во всех Его качествах, никогда не исчезает. Она – вечна.

Книга пророка Исаии 43:7 говорит, что Бог создал нас для Своей славы. В контексте с другими стихами, можно сказать, что человек «прославляет» Бога, потому что через человека славу Божью можно увидеть в таких вещах, как любовь, музыка, героизм и так далее – вещах, принадлежащих Богу, которые мы несем «в глиняных сосудах» (2 Коринфянам 4:7). Мы – сосуды, в которых «содержится» Его слава. Все, что мы можем делать и чем мы являемся, исходит от Него. Бог взаимодействует с природой таким же образом. Природа демонстрирует Его славу. Его слава проявляется в сознании человека через материальный мир по-разному, и нередко – по-разному для разных людей. Один человек может быть приятно удивлен, увидев горы, а другой человек может любить красоту моря. Но то, что стоит за ними обоими (слава Бога), вызывает восхощение людей и связывает их с Богом. Таким образом, Бог может явить Себя всем людям, независимо от их расы, наследия или местоположения. Как говорит Псалом 18:2–5: «О Божьей славе говорят небеса, о деяньях Его повествует твердь. День дню слово передает, ночь ночи знание возвещает. Звука не слышно, не слышно слов, голос их не звучит – но разносится речь их по всей земле, и до всех краев мира – их весть».

Псалом 72:24 говорит о славе на небе. Иногда приходится слышать, как христиане говорят «Бог примет умершего во славе» – эта фраза позаимствована из этого псалма. Когда христианин умирает, Бог принимает его в Свое присутствие, и там он будет находиться в естественном окружении славы Божьей. Мы будем доставлены в место, где красота Божья обитает буквально – красота Его Духа будет там, потому что Он там. Опять же, красота Его Духа (или Его сущности) – это Его «слава». В том месте Его славе не нужно будет проходить через человека или природу – ее будет видно «невооруженным взглядом», как сказано в 1 Коринфянам 13:12: «Теперь мы видим только смутное отражение в зеркале, а тогда будем видеть лицом к лицу. Теперь мое знание частично, а тогда я буду знать так же полно, как знает меня Бог».

В человеческом / земном понимании, слава – это красота, которая исходит из земной материи (Псалтирь 36:20; 48:17), и в этом смысле она увядает. Но причина ее увядания заключается в том, что материальное недолговечно. Все на земле увядает и умирает, но их слава принадлежит Богу, и она возвращается к Нему, когда наступает смерть или распад материала. Подумайте о богатом человеке, упомянутом ранее. В том стихе говорится: «Богач гордится, когда Бог его унижает, потому что богатство его так же мимолетно, как полевой цветок». Что это значит? Этот текст убеждает богатого человека, что его богатство, сила и красота исходят от Бога, и призывает к скромности, основанной на осознании того, что именно Бог дает ему все то, кем он является и что он имеет. И знание, что он мимолетен, как трава, приведет его к пониманию, что именно от Бога исходит вся слава. Слава Божья является источником, родником, из которого истекают маленькие ручейки славы.

Поскольку слава исходит от Бога, то Он не приемлет утверждений, что слава исходит от человека или от рукотворных идолов или природы. В Исаии 42:8 мы видим пример ревности Бога о Своей славе. Эта ревность о Его собственной славе является темой, обсуждаемой Павлом в Римлянам 1:21–25, где он говорит о том, что люди поклоняются творению вместо Творца. Другими словами, они смотрели на объект, через который проходила слава Божья, и, вместо того, чтобы воздать Богу славу на это, они начали поклоняться животному или дереву, или человеку, как будто бы красота, которой они обладали, принадлежала им. Это – идолопоклонство, и оно является чрезвычайно распространенным явлением. Каждый человек совершал эту ошибку в тот или иной момент. Мы все «променяли» славу Божью на «славу человека».

Это ошибка, которую многие люди продолжают допускать: верить в земные вещи, земные отношения, свои собственные силы или талант, красоту, или доброту, которую они видят в других людях. Но когда эти вещи увядают и исчезают – что неизбежно – они оказываются в отчаянии. Мы должны понимать, что слава Божья является постоянной, и путешествуя по жизни, мы будем видеть ее проявления тут и там, в человеке или в лесах, в истории любви или героизма, художественной или научной литературе, или в нашей собственной жизни. Но все это в конечном итоге возвращается к Богу. И единственный путь к Богу лежит через Его Сына, Иисуса Христа. Мы найдем источник красоты в Нем, на небесах, если будем пребывать во Христе. Ничто не будет утрачено для нас. Все те вещи, которые увяли в жизни, мы найдем снова в Нем.

При написании данного ответа на сайте частично или полностью использовались материалы сайта gotQuestions? org!

Владельцы ресурса Библия Онлайн, могут частично или вовсе не разделять мнение данной статьи.

Книга 6. Поучение 13

I . В день св. архистратига Михаила, который отличается необыкновенною ревностию ко славе Божией, почему изображается в воинственном виде как ратоборец за славу Творца и Вседержителя, как победитель сатаны, который за свое сопротивление воле Господа низвержен св. архистратигом Михаилом и прочими св. ангелами с неба, уместно будет предложить вам, братия, поучение св. Иоанна Златоустаго о том, что все можно и должно делать во славу Божию.

II . а) Скажешь: как можно есть и пить во славу Божию? спрашивает этот св. отец церкви. - Призови беднаго, сделай Христа участником твоей трапезы, и вот - ты ел и пил во славу Божию! Но апостол учит не только есть и пить во славу Божию, но так же поступать и во всем прочем.

б) Выходишь ли из дома или остаешься дома? То и другое делай во славу Божию. А каким образом делать это для Бога? - Когда ты приходишь в церковь, когда участвуешь в молитве и в духовном поучении, то этот выход из дома совершился во славу Божию. Также и дома можно оставаться для Бога. Как и в каком случае? - Когда слышим шум, безчиние, бесовские игрища, когда слышим, что площадь наполнена невоздержными людьми: останься дома, удались от этого шума, и ты останешься дома во славу Божию.

в) Можно во славу Божию хвалить и обличать. Скажешь: как можно хвалить и обличать во славу Божию? Вы иногда сидите в своих мастерских, - видите, как проходит мимо дурной и негодный человек с великою пышностию; тогда, если кто скажет: как он счастлив! - спроси у того, кто скажет это: почему ты называешь его счастливым? Потому ли, что у него хороший конь с позолоченною уздою, что у него много слуг, что он нарядно одет и пирует каждый день? Но поэтому он только беден и жалок; ручьи слез о нем проливать должно. Может ли быть что-либо горестнее, когда чудятся коню, узде, красоте одежды, а в самом человеке не находят ничего похвальнаго? Что беднее человека, у которого нет никакого собственного добра, что он мог бы взять с собою отсюда? Ведь собственное наше богатство и украшение составляют не кони, не одежды, но душевная добродетель, обилие добрых дел и дерзновение пред Богом.

Напротив, когда увидишь нищаго всеми презираемаго, живущаго в бедности, но добродетельнаго, и когда сидящие с тобою скажут: как он несчастен и жалок! - ты скажи: напротив, он благополучнее всех, потому что он живет добродетельно, приобрел богатство неистощимое, имеет чистую совесть. Что за потеря, что нет у него денег, когда он получит в наследие небо и небесныя блага? - Если ты будешь так мудрствовать, то получишь и за обличение и за похвалу великую награду, ибо то и другое делаешь во славу Божию.

г) Позволительно и укорять во славу Божию. Как? А вот мы часто досадуем на слуг наших: в каком же случае позволительно укорять их для Бога? - Ежели ты видишь, что слуга или друг, или кто иной из близких тебе пьянствует, крадет, ходит на зрелища, клянется, преступает клятвы, лжет: огорчись на него, вразуми, исправь его: все это ты сделаешь для Бога. Ежели ты видишь, что он виновен против тебя, нерадив в служении тебе: прости его и ты простишь для Бога. Ныне многие поступают совсем напротив: когда против них кто согрешит, тогда они делаются жестокими и неумолимыми судьями; а когда кто раздражает Бога, погубляет свою душу, им до того и дела нет.

д) Потом: хочешь ли ты найти друга? Ищи его для Бога. Мы будем иметь друзей во славу Божию, если будем искать дружбы не с тем, чтобы достать себе денег, или найти покровительство человеческое; но с тем, чтобы друзья могли давать нам надлежащие советы, делать выговоры, когда погрешаем, обличать нас в преступлениях и при помощи советов и молитв приводить нас к Богу.

е) Можно и врагов иметь для Бога. Если видишь человека распутнаго, порочнаго, зараженного вредными мнениями: отойди от него, отбеги. Так повелел Христос, когда сказал: если правое око твое соблазняет тебя, вырви его и брось от себя (). Он повелел, чтобы мы самых друзей, которые дороги для нас, как око, и необходимо нужны в делах жизни, отсекали от себя и отвергали, коль скоро они вредят спасению души нашей.

ж) Если приходишь в какое-либо собрание и много говоришь там, делай и это для Бога, и если молчишь, молчи для Бога. А как можно быть в собрании для Бога? Если, сидя там, ты разговариваешь не о делах житейских, не по пустому, не о безполезном, но о нашей вере христианской, о геенне, о царстве небесном, если говоришь не о том, кто повышен чином, кто оставлен, за что такой-то наказан, от чего такой то разжился и разбогател, а о том, какими делами или словами можно угодить Богу.

Можешь и молчать для Бога, если ты, когда тебя обижают, поносят и причиняют тебе тысячи огорчений, все это переносишь великодушно и не произносишь ни одного слова в укоризну того, кто так с тобою поступает. И плакать, и печалиться, и радоваться, и веселиться можно во славу Божию. Когда ты видишь, что или брат твой грешит, или сам ты впал в грех, и о сем вздыхаешь и скорбишь, то ты скорбию своей приобрел спасение, о котором говорит апостол Павел: печаль ради Бога производит неизменное покаяние ко спасению (). Ежели видишь, что другой счастлив, и не позавидуешь сему, но, как за свое доброе, возблагодаришь Бога за то, что Он даровал брату твоему такую славу: то за эту радость ты получишь великую награду.

з) Но что говорить о всем этом когда и от самых маловажных и ничтожных вещей можно получать великие плоды, если мы делаем их во славу Божию? Если ты не будешь нарядно убирать волос, не будешь украшать лица, не будешь одеваться для соблазна и прельщения других, а оденешься просто, как требует нужда: то ты делаешь это во славу Божию, и без сомнения получишь за то воздаяние, потому что ты пресек путь злой похоти и укротил неуместное тщеславие.

и) Можно и ходить для Бога, и смотреть для Бога. А как можно смотреть и ходит для Бога? Когда ты не идешь к беззаконию, не занимаешься чужою красотою; когда, видя идущую на встречу женщину, обуздываешь глаза, ограждаешь лицо свое страхом Божиим: то ты делаешь это для Бога. Послушай, что говорит мудрый: одеяние мужа и смех зубов и поступь человека дают знать, каков он ().

и) Если мы вступаем в брак, то и это должны делать для Бога. Не с тем должны мы брать жену, чтобы от нея получить богатое имение, но чтоб найти в ней благородство души; мы не должны иметь в виду большия деньги, знаменитость предков, но добродетель и кротость нравов; мы должны брать сопутницу в жизни, а не участницу в пиршествах.

к) Но к чему исчислять все? Каждый сам может перебрать порознь все, что бывает и делается, и делать то во славу Божию. Как купцы, плавающие по морю и пристающие с кораблями у городов, выходят из пристани на торжище не прежде, как узнавши, что можно продать с прибылью свои товары, так и ты ничего не делай и ничего не говори, от чего нет прибыли во славу Божию. Не говори мне, что невозможно все делать для Бога Если стрижение волос, одежда, взгляд, поступь, слово, беседа, вход и выход, шутки, похвалы, укоризна, одобрение, дружба и вражда могут быть для Бога: то что еще осталось, что не может быть делано для Бога, если только захотим?

III . Но к чему говорить о всем порознь? Довольно представить все в одном примере. Как строющие дом, выкладывая стену, проводят для верности размера снурок: так и мы, вместо снурка, будем употреблять апостольское слово: и так, едите ли, пьете ли, или иное что делаете, все делайте во славу Божию. Молимся ли или постимся, обвиняем ли или прощаем, хвалим ли или укоряем, входим ли или выходим, продаем ли или покупаем, молчим ли или разговариваем, или другое что делаем, все будем делать во славу Божию. А что не служит к славе Божией, того ни делать, ни говорить не станем, будем носить с собою вместо оружия, щита и безчисленного сокровища это слово апостола, дабы, делая и говоря все во славу Божию, мы получили и сами от Него славу как здесь, так и по отшествии отсюда. Ибо Он говорит: прославляющих Меня прославлю (). Итак, не словами только, но и делами будем прославлять Его непрестанно со Христом Богом нашим, потому что Ему принадлежит всякая слава, честь и поклонение, ныне и всегда, и во веки веков. Аминь.

И очень ответственно подходила к его формированию и воспитанию. Чаще всего у других, правда. Себя она видела смирительным орудием, подавляющим всякие страсти и устраняющим недостатки ближних - особенно гнева, гордыни, богословской необразованности и недисциплинированности.

Характер ее был сложноват. Начать хотя бы с того, что никакой Светланой она не была: кто осмеливался так ее назвать, получал (бесплатно) небольшой урок греческого и - еще бесплатнее - упражнение в безгневии, которое длилось чуть подольше.

Фотиния учила всех, круша истуканы духовной безграмотности молотом смирения

Фотиния учила всех, круша истуканы духовной безграмотности молотом смирения и желания добра ближнему. От уроков был освобожден только настоятель, которому она присвоила чин «мой батюшка». Тот радовался возможности прогуливать уроки: зачетов у благочинного и контрольных у митрополита вполне хватало для постоянного взращивания семян наиважнейшей добродетели. Но, однажды столкнувшись с слезным ропотом молодых прихожанок, которых, вместе с малышами, Фотиния считала главным объектом своей миссии, не смог сдержаться и назвал ее «Молотом ведьм». Хотя смущенно и попросил, во-первых, сильно об этом не распространяться, а во-вторых, иметь все-таки снисхождение и носить Фотиньины тяготы: «Ну, некого мне больше за ящик поставить и в трапезную тоже! Она ж почти даром работает!» Молодые прихожанки и их дети по такому случаю даже вытерли слезы и улыбнулись. Но ненадолго, конечно: им предстоял курс правильной лексики и рукоскладывания.

Под тотальный запрет на всей территории смирительного прихода попали мирские гадкие слова и словосочетания: «спасибо», «пожалуйста», «приятного аппетита», «разрешите», «будьте добры» и т.п. Фотиния очень тщательно наблюдала за избавлением от них у своих подопечных и просто-напросто не реагировала на просьбы, пожелания, нейтральные информативные сообщения, высказанные при помощи неправильной, а то и прямо еретической лексики. То есть ни свечу купить, ни чаю выпить: говори правильно, во славу Божию, тогда, Бог (и Фотиния) даст, чего и получишь.

Смирялся приход вовсю. Насколько искренне, неизвестно

Рукоскладывание тоже дело важное. Так просто, без правильного угла, под которым надо сложить ладони, брать благословение у Фотиньиного батюшки нельзя. Градус рукоскладывания определял сам Молот, подводя прихожанок и их детишек к священнику. Тут было все на ее усмотрение: кому-то доставался угол ладоней в 90 градусов, кому-то в 45, а кому и вовсе «ковшичек». Истинное Православие, брат ты мой, хитрая наука! Смирялся приход вовсю. Насколько искренне, неизвестно.

Конец педагогической деятельности Фотинии был положен пятилетним дитятей, которое, несмотря на увещания и даже запрет непрошеного учителя, упрямо желало пойти на исповедь после всенощной. Она использовала, кажется, весь свой запретный арсенал: и грудью вставала на пути исповедного дитяти, которое до семи лет вроде как безгрешно и потому в исповеди не нуждается, и шепотом, способным вернуть в сознание роту обморочных глухонемых, взывала к совести родителей-незнаек, в общем, мешала сильно. Пока взрослые боролись со страстями, безгрешное дитя с невесть откуда взявшейся силой отодвинуло туловище Фотинии с пути к исповеди, где стоял грустный настоятель, и, глядя ей в глаза, улыбаясь, прошепелявило: «Тетя Фотя! Заткнись во славу Божию, а?» Пока Светлана хватала рывками воздух, дитя прошло к священнику, изрядно повеселевшему. О чем они там говорили, не наше дело, но исповедь ребенка, помимо отпущения грехов, сильно способствовала водворению тишины на службах и полному прекращению смирительных порывов не в свой адрес. Да и Света как-то подобрела после этого случая: детям конфеты раздает, бывает. И из Молота ведьм она стала Светой-конфетой. Чему, кажется, очень рада. А мы-то как рады - не пересказать.

Однажды я услышала притчу о трех строителях храма. Когда каждого из них спросили: «Чем ты занимаешься?», первый ответил: «Таскаю кирпичи». Второй: «Зарабатываю на хлеб, чтобы прокормить детей». И лишь третий сказал: «Строю храм».
Раб, наемник и сын — у них общее дело, а вот мотивация разная. Раб безучастен к происходящему, он просто делает то, что нужно. Наемник ожидает получить за это вознаграждение. Сын созидает во имя любви. Трудится во славу своего Небесного Отца.

«Во славу Божию». Впервые я услышала эти слова в ответ на «спасибо», когда пришла работать в Церковь. И первое время даже думала, что у православных это такой «пароль-отзыв», чтобы проверить: свой человек или чужак. И на пожелание «спаси, Господи» неуклюже отвечала «не за что». Да и что я такого могла сделать, чтобы еще более приумножить славу Господа? Одно дело — писать статьи, субъективные размышления человека, который в Церкви без году неделя, да еще получать за это зарплату, и совсем другое — делать что-то важное, например, ехать куда-то за тридевять земель, чтобы потрудиться на благо Церкви, не ожидая вознаграждения.

Поэтому все рассказы о том, как кто-то летом работал в монастыре или помогал в восстановлении храма, мне казались чем-то настоящим, чем обязательно должен заниматься православный христианин вместо того, чтобы стучать по клавиатуре и весь день проводить за монитором.

Вот успешный менеджер приехал в монастырь на экскурсию и остался там на весь отпуск. Привыкший ворочать миллионами, он с радостью выковыривал кирпичи из навоза и выполнял другую не менее тяжелую работу, а потом написал в своем блоге, что в эти дни был счастлив как никогда в своей жизни.

Другая паломница не менее восторженно делилась своими впечатлениями… о мытье посуды. В монастыри приезжают много людей, которых надо накормить, поэтому послушание в трапезной считается одним из самых трудных. Но эта девушка, три дня не разгибая спины простоявшая над раковиной с горой тарелок, похоже, была не менее счастлива. Хотя, собственно, увидеть саму обитель и побывать на богослужениях ей почти что и не довелось.

А я пришла в Церковь… работать. Мне повезло — я попала в коллектив единомышленников, многие из которых стали моими настоящими друзьями — такими, что из любой беды выручат. В наших кабинетах перед иконами горят лампады, в то время как другие не имеют возможности даже перекреститься перед едой, а в Рождественский пост вынуждены идти на «новогодние корпоративы», «иначе начальство не поймет». Моя подруга — тоже журналист — спросила как-то: «Мало того, что пишешь о том, что нравится, так тебе еще и деньги за это платят?».

Конечно, платят. Любой труд должен оплачиваться. Кроме труда «во славу Божию». Тут-то я и попала в тупик. С одной стороны, хотелось «подвига» — уехать куда-нибудь, чтобы потрудиться «просто так». А с другой — любая «сверхурочная» работа, не за гонорар, а за «спаси, Господи», начинала вызывать внутренний протест. Как выяснилось — чувство, знакомое и другим моим коллегам, когда начинаешь задумываться: «Что, как и почему я делаю в своей жизни? И что для меня важнее: материальный или нравственный стимул?».

Виноваты ли рыночные отношения, при которых выстраивается четкая градация: продавец — покупатель, или просто время такое, призывающее потреблять и получать от жизни все, или просто я принадлежу к прагматичному поколению «новых верующих», поскольку желающих поработать во славу Божию среди моих знакомых оказалось не так-то и много. По крайней мере, как утверждают те, кто пришел в Церковь десятилетием раньше меня, у них все было совсем по-другому.

Когда храмы только начали открываться, туда ринулся поток духовно изголодавшихся людей, которые способны были горы свернуть. Сами и кирпичи носили, и облачения для священников шили, и полы мыли. Так создавался приход. Но вот внешнее благолепие восстановлено, церковная жизнь вошла в определенное русло — появились штатные единицы: охранник, уборщица, продавец за свечным ящиком. И нередко на призыв остаться после богослужения помочь в храме, настоятель видит не лес рук, а лес ног, торопливо спешащих по своим делам.

Бывает и по-другому. Приходят и спрашивают: «Я хочу поработать в храме. Сколько вы мне за это заплатите?». Иеромонах Никон (Поляков), настоятель Свято-Никольского мужского монастыря, считает, что в этом случае дело заключается даже не в вере человека, просто жизнь и экономические сложности диктуют свое. Поэтому люди иной раз вынуждены спрашивать, сколько они получат за то или иное дело. И все же энтузиасты остаются — были случаи, когда люди приходили и предлагали безвозмездную помощь. Даже из Москвы приезжали, чтобы потрудиться на восстановлении небольшого монастыря в Саратове:

— Есть люди, которые ощущают потребность в этом. Не денег заработать, не решить какую-то проблему, а именно потрудиться во славу Божию. При этом они понимают, что приобретают гораздо больше. Хотя охотнее едут в большие обители,— считает отец Никон.— К преподобному Сергию, в Оптину пустынь. Я знаю лично таких людей, которые туда на месяц, на два могут приехать и во славу Божию трудиться. Но вот в таких монастырях, как наш,— маленьких и неизвестных — желающих поработать немного. Опять же, это от маловерия происходит. Люди не понимают, что это одинаково: Богу все равно, где ты потрудишься — в Троице-Сергиевой Лавре или в Оптиной пустыни или в Свято-Никольском монастыре, который никто не знает. И что, может быть, наоборот, здесь, отдав свой труд, ты больше Богу угодишь, чем в Оптиной, где и без того полно людей. Бог всякий труд приемлет.

Но иной раз бывает и так, что человеку лучше заплатить. Потому что когда кто-то трудится во славу Божию, с него и спросить нечего: «Сделал? Спаси Господи». Хорошо, если это такая работа, где особенных навыков не требуется — вскопать что-то или мусор убрать. А если, к примеру, плитку положить? Поэтому на более квалифицированную работу отец Никон все-таки ищет специалистов, которые отвечают за свой труд и могут гарантировать качество. Дилетанты в Церкви опасны, а профессионалов, настоящих специалистов своего дела, мало. Бывает, к сожалению, что и за деньги не желают трудиться, хотят просто заработать любой ценой. С такими приходится быстро расставаться.

— Вообще, для меня не вопрос — платить или не платить деньги,— признается отец Никон.— Работал бы человек нормально. Но сегодня просто катастрофическое положение со специалистами. Их нет — просто нет. По пальцам можно пересчитать. Как это у святых отцов: «Яко оскуде преподобный…», так и у нас. Оскудели специалисты. Ни специалистов нет, ни преподобных…

Настоятель Свято-Троицкого храма города Саратова игумен Пахомий (Брусков) считает, что сегодня, реставрируя храмы и восстанавливая церковную жизнь, мы пытаемся сесть в последний вагон уходящего поезда:

— Наиболее благодатное время, если можно так сказать, упущено. Еще несколько лет назад можно было спокойно, не торопясь, делать ремонт в храме, были и средства, необходимые для этого, и люди, желающие потрудиться. Сейчас ситуация несколько иная. Сегодня мы за день должны успеть то, на что раньше уходило как минимум три.

И все же люди, предлагающие свою помощь, еще приходят в храмы. В основном это те, для кого Церковь — родной дом, а Православие — не просто образ поведения, а настоящая жизнь.

— Такие люди есть и, дай Бог, всегда будут. Их никогда не может быть большинство, но они много могут в Церкви сделать,— уверен отец Пахомий.—Заходишь в храм и видишь, что там люди собрались, что-то делают вместе, и это душу трогает. И знаете, что очень важно? Нужно обязательно дать людям, желающим что-то сделать для храма, потрудиться, чтобы не было разделения «свое — чужое», чтобы они знали, что храм — это их дом тоже. Если в храме грязь, бардак, то надо что-то делать. Многое зависит, конечно, от священника, да практически все от него зависит. Реалии сегодняшней жизни таковы, что священник — глава прихода, и он определяет его жизнь. Но если ты видишь, что в храме что-то не так, подойди и скажи: «Батюшка, я вот хочу что-то сделать, благословите меня». Например, человек умеет камень класть, или может полы мыть, или в трапезной помощники нужны рабочих кормить. А то ведь, знаете, большинство людей как думают: «О, как хорошо, ремонт, да, да… Помоги Господи». Но ты, если имеешь возможность, поработай сам. Будешь потом своим внукам рассказывать: «Я принимал участие в реставрации такого-то храма». Не отвечай на просьбы: «Бог поможет». Он, конечно, поможет, но только ты-то останешься в стороне.

К слову, однажды мне все-таки удалось и в разрушенной церкви потрудиться, и гору посуды для паломников перемыть. Радость во время работы испытываешь удивительную. Почти как тогда, когда пишешь статью о храме или его прихожанах. Потому что, как мне кажется, я поняла главное — любое дело в своей жизни надо посвящать Богу.

А еще — трудиться во славу Божию не всегда означает работать бесплатно. Главное — добросовестно делать свое дело. Делать его хорошо. Чтобы не было стыдно. Этим, наверное, и отличается раб и наемник от сына. Раб страшится наказания, наемник — что ему не заплатят за его работу. Сын боится только одного — огорчить Своего Отца. И трудиться ему не трудно.