Смысл жизни и смысл смерти человека как философская проблема. Обсуждаются две основные точки зрения

Наиболее ярко и выпукло специфика человеческого бытия обнаруживается при рассмотрении смысла его жизни. Если жизнь человека заключается не в простом физическом выживании, не в сохранении тела, а имеет другие цели, которые заданы человеку извне или выбраны им самим, это значит, что она имеет смысл. Смысл жизни - это цели, идеалы и ценности, реализация которых выступает в качестве лейтмотива человеческого существования. На уровне обыденного объяснения смысл жизни - это, ради чего человек живет. Сократ, в ответ на обвинения его в распространении философских знаний, развращающих нравы, заявил, что он занимается философией потому, что она помогает ему разобраться в жизни. Жить, не разобравшись в том, что такое жизнь, не стоит. Сократ обнаружил, что многие его современники тратят свои жизни на достижение разнообразных целей, - богатства, славы, удовольствий, - и даже не задумываются, важно ли это. Но если человек не задаст себе вопроса о смысле жизни и хорошо не поразмышляет над ним, он не может быть уверен в том, правильно ли он живет. И вся его жизнь может оказаться напрасным изживанием времени. Альбер Камю - французский философ, живший двумя с половиной тысячелетиями позже Сократа - писал: "Решить, стоит или не стоит жизнь того, чтобы ее прожить, - значит ответить на фундаментальный вопрос философии. Все остальное - имеет ли мир три измерения, руководствуется ли разум девятью или двенадцатью категориями - второстепенно".45 Ф.М. Достоевский назвал вопрос "для чего жить?" тайной бытия человеческого.
Размышляя о смысле жизни человек, по сути, занимается самооправданием своей жизни, пытается убедить самого себя в том, что он живет не потому, что его "родили" на этот свет, не спрашивая его согласия, а потому что он выполняет определенную "миссию" и без его участия мир никогда не восполнит себя до целостности. Иметь смысл - значит иметь объективное разумное назначение, быть причастным к бытию вне себя.
Поиск смысложизненных ориентиров - не простая задача. Её пытаются решать простые люди, обыватели, и профессиональные философы. Все выработанные в течение истории философии концепции образа жизни можно разделить на два типа: субъективистские и объективистские. Первые включают в себя представления о смысле жизни, сформированные отдельными людьми исходя из их субъективных представлений о достойной жизни. Сторонники такого подхода к определению смысла жизни настаивают, что каждый человек имеет свое индивидуальное призвание в жизни, свой смысл жизни, отличный от смысла, вкладываемого в жизнь другими людьми. Объективистские (метафизические) концепции исходят из того, что жизнь человека имеет смысл лишь постольку, поскольку она ориентирована к реализации целей, выходящих за пределы только его индивидуального бытия. Осмысленной может быть жизнь и деятельность, которые руководствуются не случайными влечениями, не капризной игрой страстей и произволом, а единым, разумным, высшим началом, проникающим все стороны жизни до конца. Этим началом, осмысливающим жизнь и деятельность, может быть только цель, имеющая безусловное значение, безусловную объективную ценность. Если человек ставит перед собой индивидуальные, субъективные цели, которые не соотносятся с объективными целями и ценностями, то рано или поздно встанет вопрос о смысле и значении этих индивидуальных целей. Очень ярко изобразил это несоответствие между условной целью и стремлением к безусловному А.П.Чехов в рассказе "Крыжовник". Мечтой жизни героя рассказа было приобрести небольшой домик с участком, на котором обязательно должен расти крыжовник. Эту мечту ему, в конце концов, удалось осуществить, однако можно ли считать достижение такой цели реализацией смысложизненного предназначения? Автор рассказа пишет, что когда он увидел этого человека, достигшего предела своих мечтаний, на него пахнуло страшной тоской, пустотой и бессмыслицей такого "счастья".
Индивидуальные цели и ценности, в реализации которых человек видит смысл своей жизни, не могут иметь безусловного, самодовлеющего значения. Они носят относительный и условный характер и требуют для своего обоснования безусловной и абсолютной цели. Содержание этой цели выступает в качестве одного из оснований для классификации философско-теоретических моделей смысла жизни. Историческая реконструкция этих моделей позволяет выделить несколько типичных представлений о смысле жизни, разработанных философами с античности до нашего времени.

Два взгляда на жизнь и смерть человека

С.С. Воронков
Трактат о Жизни и Смерти
Грааль 1998

Есть вопросы, от которых никуда не уйти, «роковые», «проклятые» вопросы о смысле жизни, бренности нашего существования, неотвратимости смерти. Вопросы о том, что есть жизнь для каждого из нас, ныне живущих, чем она была для наших предшественников, чем станет для будущего поколения, что будет там, за «последним барьером»…
Именно таким, неразрешимым вопросам посвящена монография С.С. Воронкова, физика и философа, человека, не побоявшегося бросить вызов религиозным догматикам и обскурантистам.
И сразу возникает вопрос: а стоит ли вообще поднимать эту тему? Уж очень она щекотливая, не для всех. Стоит ли вторгаться в область, о которой мы только можем строить догадки? По мнению автора, стоит. Ведь проблема смерти - самая фундаментальная (казалось бы) для каждого из нас в отдельности и для человечества в целом. Автор сразу оговаривается, что использует понятия «жизнь» и «смерть» в «специфически человеческом (экзистенциональном?), личностном смысле». Жизнь человека, это, по мнению автора, - жизнь его сознания, которое, в свою очередь, является результатом деятельности коры больших полушарий головного мозга. Т.е., есть сознание (и самосознание, термин автора – В.П.), есть жизнь; нет его и человек, можно сказать, мертв, он перестает быть человеком (сознавать себя), превращается в овощ. Сознание и самосознание - своеобразная, человеческая рефлексия материи, которую мозг перекодирует в человеческие понятия, с помощью которых он создает свой образ мира. В общем, все в духе марксистко-ленинского учения (а может, кантианского?). А что? Может быть, все так и есть?
Можно ли говорить, что человек вполне осознает свою собственную смерть? И да, и нет: все зависит от типа человека, от его жизненной установки. На примере других смертей он видит, что и его ждет неминуемый «уход из жизни» (но куда?), но … он с этим не может смириться. И начинает «изобретать» варианты обхода («нормальные герои всегда идут в обход»). Все умирают, а мне, может, повезет и…. А вот, говорят еще, есть загробная жизнь, это уже лучше, может быть, там не так и плохо будет. А еще есть «переселение душ», и я снова вернусь в этот мир, который так не хочется покидать. Все это, утверждает автор, не более чем иллюзии, порожденные «низкой культурой мышления», недостатками воспитания, образования. Таким людям необходимо «больше читать классиков художественной литературы, особенно русской», слушать серьезную, классическую музыку, интересоваться историей духовной культуры, исканиями великих умов в этой области. И тогда человек поймет, что … не стоит понапрасну тешить себя мыслями о возможности продолжения своей жизни, что все это - измышления и самообман. И ему станет легче?
Автор считает (может быть, вполне оправданно), что «к повороту (в сторону самообмана) в мировоззрении некоторых высокообразованных и в высшей степени интеллигентных людей толкает не что иное, как боязнь сделать вывод о бессмысленности (каждой отдельно взятой) жизни и страх перед бесследным уничтожением всякого индивидуального сознания» (с.21). Вот они, его главные, ключевые слова: «бессмысленность жизни» и «страх перед её полным уничтожением»! Ну, что тут скажешь. Сие есть тайна великая, перед которой склоняли голову многие великие умы человечества. А вот и главная концепция автора: «В мире нет ничего, кроме движущейся и вечно меняющейся материи. Вселенная как целое мертва. В ней нет сознания, мышления, процессы в ней происходят в соответствии с законами движения материи, которые принадлежат самой материи, а отнюдь не внесены в нее неким разумным существом. Это, по сути дела, - «слепые» законы, законы движения неживой и не осознающей себя материи» (с. 24). Какая самонадеянность!
Дальше - больше. Душевная, интеллектуальная жизнь человека зависит от состояния его головного мозга. «Физиология высшей нервной деятельности установила, что в период бодрствования в головном мозге и в его коре накапливаются продукты жизнедеятельности, часто просто вредные вещества, а кровь, циркулирующая по сосудам мозга, не успевает выводить такие вещества и освобождать от них мозг. Для этого нужен полный отдых (сон), который освобождает мозг от шлаков и подготавливает его к новому бодрствованию» (с. 24). Т.е. человек - машина, некий сложный компьютер, который время от времени «перегревается» и должен быть переключен на «спящий режим». Он, так же как и компьютер, время от времени ломается (здесь и алкоголь, и наркотики, травмы головы, или естественный износ организма в старости), и, в конце концов, вырабатывает свой «ресурс», в результате чего сознание ослабевает и полностью выключается в момент смерти.
А что же душа? Как быть с ней? Автор сетует, что даже специалисты в области психологии, « как это не покажется странным и невероятным», поддерживают идею о наличии у человека некоего особого духовного существа, которое, будто бы, не подчиняется общему для любых материальных образований закону изменения и превращения энергии, т.е. не подлежит уничтожению. Согласно верованиям индуизма, душа умершего переселяется в тело вновь родившегося человека или, что гораздо хуже, в тело какого-нибудь животного, например, свиньи, осла, тигра и т.п. При этом смерть и «перевоплощение» души сопряжены с полным (или частичным) забвением того, что было в прежней жизни. (Это, все же, по-моему, лучше, чем безапелляционное утверждение о полном уничтожении всего того, что я считаю «своей» личностью). Автор решительно отметает саму идею метемпсихоза, которая, по его мнению, просто «отвечает на какие-то глубинные, часто неосознаваемые, вопросы и желания многих людей». Ну, какие тут «глубинные» вопросы! Просто страх смерти и попытки «уйти от ответственности», «переложить ответственность на чужие плечи».
В основе иллюзии о возможности продолжения жизни (в смысле бытия сознания) после физической смерти лежит, по мнению автора, «древнее, многократно отвергавшееся и, тем не менее, продолжающее существовать в среде необразованных или просто далеких от науки и философии (!) людей представление о двойственности мира» (с. 30). Но с точки зрения последовательного материализма, (которой придерживается автор), «мир есть движущаяся материя. И кроме материи в мире ничего нет (как же это примитивно, … но факт?), нет никакой особой духовной субстанции, а духовная жизнь, мышление, познание, суть проявления сложных процессов в … головном мозге». Прелесть философского монизма - в его простоте и логической ясности. «Монизм обладает перед дуализмом несомненными и значительными преимуществами; дуализм же представляется как слабая, непоследовательная, внутренне противоречивая философия» (с.31). В сущности, разница между материализмом и идеализмом заключается в том, что материалист говорит только о том, что знает, а идеалист добавляет, что есть нечто, о чем он ничего не знает, называя это духовной, идеальной стороной бытия.
Автор - убежденный пессимист, сторонник пессимистического материализма (это еще не «клиника», но уже где-то рядом). Пессимистическое мировоззрение, по его мнению, дает человеку «верное и точное знание о его месте в мире». Истоки пессимизма лежат в древней религиозной философии. Здесь и греки античности и великий Шакья-Муни (Будда), создавший нравственное учение, высший идеал которого состоит «в подавлении всякого жизненного ощущения, в смерти заживо, в уничтожении всякой мысли и чувства», и представители позднего римского стоицизма Луций Анней Сенека (50-60 гг. н.э.) и Марк Аврелий Антонин (12-180 гг. н.э.), и деятели эпохи Возрождения Мишель Монтень (1553-1592 гг.) и Блез Паскаль (1623-1662 гг.).
Наиболее ярким выразителем пессимистической философии является, безусловно, выдающийся немецкий философ XIX века Артур Шопенгауэр. Он, конечно, идеалист, с сожалением отмечает автор, ибо в основе его учения лежит идеалистическое понятие «воли к жизни». Как утверждает Шопенгауэр, «воля к жизни» есть некая духовная сущность, недоступная познанию, которая составляет «сердцевину», внутреннее качество любого живущего существа. (Удивительно, как прозорлив был наш Александр Сергеевич, написав свои бессмертные строки: «На свете счастья нет, а есть покой и воля…»). Действительно, есть у всего живого неистребимое стремление жить, тянуться к свету, влиться во всеобщий поток жизни. И, по-моему, никакая это не «духовная сущность», а естественный, биологический код, заложенный в нас самой жизнью. «Стремление (к жизни) не имеет ни какой-либо конечной цели, ни смысла (а продолжение рода?), ни оправдания; это - непрестанное и бессознательное изменение. И вот, это непрекращающееся, бесцельное стремление и составляет основу всех наших страданий». Оказывается, воля к жизни - бич человечества! Она несет с собой неисчислимые страдания и вот, чтобы избавиться от них, нужно, по глубокому убеждению Шопенгауэра, избавиться от всяких устремлений, желаний, страстей, отречься от них, иначе говоря, совершить сознательное отречение от воли к жизни (с. 55). Здесь уже проглядывается Маркс, ведь это борьба, но борьба не за, а против жизни. Отсюда можно перекинуть мостик назад в историю, к катарам, богомилам, и, еще дальше, к гностикам. Но, ведь, это - просто какое-то извращение человеческой природы!
Многие из нас полагают, что жизнь не стоит и ломаного гроша, но … они ни за что не захотят с ней распроститься! Так что же держит нас на этой грешной земле, что заставляет умирающего хвататься за любую соломинку, дабы продлить свои дни страданий и мук? Разве не проще «умереть, уснуть, - не более, - и знать, что этим сном покончишь с сердечной мукою и тысячью терзаний, которым плоть обречена, о, вот исход многожеланный…». Так думает принц Гамлет, но … он боится! Вот как он продолжает свой знаменитый монолог: «Кто б нес такое бремя, стеная, весь в поту под тяготою жизни, когда бы страх чего-то после смерти, в неведомой стране, откуда ни единый не возвращался путник, воли не смущал, внушая нам скорей испытанные беды сносить, чем к неизведанным бежать». Именно страх смерти, полного и абсолютного уничтожения нашей мерзкой, но такой любимой нами плоти (да и духа, тоже), её превращение в полное и бессмысленное Ничто, и мирит нас со всеми бедами и превратностями нашего существования в этом мире. «Страх смерти в его развитой форме основан на понимании неизбежности уничтожения человека как биологического существа и вместе с тем исчезновения его сознания и самосознания, всего его внутреннего мира». Все это прекрасно понимают, но все, ведь, люди разные! Одни отмахнутся от неприятных мыслей, как от назойливой мухи, другие впадут в депрессию, примирятся с «судьбой», третьи пустятся во все тяжкие, в своем стремлении «урвать» как можно больше за то время, которое им отпущено. Все зависит от человека, от его склада ума, от темперамента. Большинство же, вообще, о смерти не думают. «Такие люди называют себя оптимистами, Они, как будто, не понимают, что со смертью, что для каждого сознательного существа со смертью навсегда заканчивается и его личная жизнь, и жизнь общественная (для него), и существование всего мира. И больше никогда, никогда ничего не будет, и это относится ко всем без исключения людям, в том числе оптимистического мировоззрения (с. 80). Древнегреческий философ Эпикур говорит: Ужасающее из зол - смерть - ничто для нас. Пока мы живы - смерти нет. Когда же она появится - нас уже нет… Мудрец … не бежит от жизни и не боится нежизни». На что автор вполне справедливо возражает, считая, что «люди боятся не самого мгновения смерти, а своего полного и бесповоротного исчезновения с лица Земли». Полемизирует автор и с другим представителем античности, римским философом Сенекой, который утверждает, что «смерть, которой мы так боимся, только видоизменяет жизнь, а не отнимает её». Не верит он, что «наступит день, когда мы снова выйдем на свет, и как знать, может быть, многие не захотели бы этого. Если бы не забыли о прежней жизни». «Удивительно, восклицает автор, что Сенека - человек с острым проницательным умом - мог тешить себя такого рода иллюзиями и оказался приверженцем грубого суеверия. Нелепость веры в перевоплощения душ становится очевидной, как только мы увидим вздувшийся, начавший разлагаться труп; неужели всерьез можно думать о возможности возобновления жизни и сознания того человека, жалкие останки которого мы сейчас видим?» (с.84)
Шопенгауэр, со своей стороны, предлагает свой рецепт примирения с неизбежностью смерти. Он считает, что человека надо довести до такого состояния, когда он будет желать смерти, в которой он видит избавителя от своих нравственных и физических мучений. Ну что ж, решение вопроса в духе Третьего Рейха: загнать всех «неарийцев» в концлагеря, где их «воля к жизни» будет сломлена и смерть покажется освобождением! Это - один путь, но, по мнению Шопенгауэра, он трудный. А более приятный путь освобождения от страха смерти, это - «естественная смерть». У постепенно ослабевающего человека с угасающим интеллектом мысль о смерти любо не появляется вовсе, либо если и появляется, то не вызывает сильных, мучительных переживаний. Шопенгауэру вторит наш выдающийся ученый И.И. Мечников, который предлагает добиваться продления жизни до такого момента, когда человек почувствует «пресыщение ею». Однако, автор показывает иллюзорность таких представлений. «Надежда на преодоление страха смерти иллюзорна, если под ним понимать отказ от боязни смерти… Единственное, на что можно рассчитывать, это замена ужаса смерти на чувство горечи из-за осознания безнадежности положения при приближении конца, на своеобразное смирение и даже примирение с мыслью о не столь уж далеком уничтожением личности» (с.93). Ну как не вспомнить здесь бессмертную фразу Николая Островского в его книге «Как закалялась сталь»: «Жизнь надо прожить так, чтобы не было мучительно больно за бесцельно прожитые годы»… А разве не все равно, как прожил жизнь, если конец неминуем?
Далее автор обращается к понятию времени и его значения в жизни человека. По мнению автора, это понятие «не является непосредственным отображением реальности. Оно выработано людьми для того, чтобы выразить факт всеобщей изменчивости всего существующего». А главное в контексте книги, это то, что «время носит необратимый характер», и смерть есть неизбежный результат необратимости течения времени (с. 100). Что из этого следует? А только то, что человек проживает определенный отрезок времени, которому предшествовало небытие и который заканчивается (для него!) небытием. «Небытие есть то, о чем и сказать-то ничего нельзя, кроме того, это просто ничто... Сознательное бытие разделяет небытие на для небытия, оба одинаково бесконечные и одинаково бесформенные, однако выступающие для мыслящего субъекта как абсолютное ничто. И, тем не менее, они оцениваются этим субъектом не просто по-разному, а как совершенно противоположные одно другому (с. 107)».
Конечно, есть такая вещь, как память. Память значительно расширяет наш кругозор, позволяет нам создавать т.н. виртуальное пространство, вплетая факты прошлого и наши ментальные конструкты в ткань настоящего. Но что такое память? Это, ведь, продукт нашего сознания, которое в свою очередь, есть «особая, внутренняя сторона физиологических процессов в коре больших полушарий головного мозга, и, стало быть, может в любой момент оборваться, а вместе с ним исчезнут и память и всё, что им регистрируется и/или создается.
«Что было до рождения каждого из нас, а после рождения - до возникновения сознания (для развитого сознания и самосознания)? Ничего не было, и быть не могло. А что будет после смерти каждого человека для него же, для его сознания? Да тоже ничего! Но это совсем другое ничто. Это то ничто, о котором мы думаем с замиранием сердца, уже вкусив кое-что от жизни, каково бы ни было её содержание. Поэтому, наше отношение к тому, что каждый из нас вышел из ничто, и к тому, что каждый снова обратится в ничто, не может быть одинаковым; напротив, это отношение в обоих случаях совершенно противоположно...
Человек страшится не ничто, а полного, абсолютного уничтожения жизни, которая, несмотря ни на что, есть для каждого из нас величайшее, ни с чем несравнимое благо» (с. 111). «Для меня», откровенно признается автор, «главное (а точнее, единственное) - это то время, в котором я живу. Важно то, что я именно сейчас живу, мыслю, переживаю, а то, что меня не было тысячу или две тысячи лет тому назад, что все, что тогда было, для меня - абсолютное ничто, … то это меня совсем не волнует… И совсем другое - это приходящее постепенно понимание того, что впереди меня ждет новое ничто, к которому ни я, ни кто-либо другой, хоть изредка думающий о смерти, не может относиться так же, как к тому ничто, из которого мое Я (как и все другие «Я») неизвестно зачем появилось и к которому мы все относимся без всякого страха. Понимание того, что я, существующий сейчас и ощущающий наполненность своей жизни разнообразным многосторонним содержанием, по истечении нескольких лет, или десятков лет, умру, исчезну, и все то, что наполняет мою жизнь, делает её интересной и увлекательной, а иногда трудной и мучительной, тоже исчезнет и никогда больше не возвратится и вообще никогда, никогда ничего больше не будет - просто невыносимо... Это действительно страшно для всякого сознательного и сознающего себя существа, это на самом деле чудовищно и может вызывать ни с чем не сравнимый ужас… Жить, узнать «вкус» жизни, какой бы она ни была, привыкнуть к ней, к постоянной смене событий и впечатлений, а потом узнать, что через некоторое число лет все это исчезнет вместе со всем миром и исчезнет навсегда. Да, «есть от чего прийти в восторг!..» (с. 111).
Не знаю. Что-то мне не верится, что люди до конца осознают трагизм своего положения. Да и нужно ли это? Может в человеке, в его необъятном геноме, есть какая-нибудь спасительная молекула, которая ставит барьер между его существованием и пониманием его обреченности.
А ведь автор во многом прав! Мир, в целом, изменяется, развивается (?) сам по себе, по собственным (внутренним) законам, и наше появление в нем не имеет никакого значения для Вселенной. Оно случайно и не имеет никакого смысла для жизни на Земле. Поэтому смешно говорить о смысле любой отдельной человеческой жизни, т.к. смерть лишает её всякого смысла. Ну, какой смысл имеет та или иная жизнь (хоть последнего бедняка, хоть Гитлера или Сталина), если все заканчивается одним и тем же. Да живи ты хоть тысячу лет, а все равно, рано или поздно развалишься в прах и исчезнешь с лица Земли. Поневоле вспоминаются изречения пророка Экклезиаста, неоднократно упоминавшегося в книге автором: «Всё в мире, - говорит Экклезиаст, - и глупость и мудрость, и богатство, и нищета, и веселье, и горе - все суета сует и томление духа!... Человек умрет, и ничего не останется, и это глупо».
Многие философы и все религиозные мыслители … дают на вопрос о цели и смысле человеческой жизни положительные ответы, основанные на определенных иллюзиях (опять эти «иллюзии»!), предрассудках и мифологических представлениях. Другие же, учитывая достижения естественных наук, в первую очередь медицины, дают на те же вопросы отрицательные (или по крайней мере половинчатые) ответы. Ярчайшее описание трагических переживаний и размышлений, вызванных осознанием того, что на вопрос о смысле жизни может быть дан только отрицательный ответ, оставил Л.Н.Толстой в своей «Исповеди»:
«Что такое я и весь мир? - все и ничто, ничто и все…. Ты - то, что ты называешь твоей жизнью, ты - временное, случайное сцепление частиц. Взаимное воздействие, изменение этих частиц производит в тебе то, что ты называешь жизнью. Сцепление это продержится некоторое время, потом взаимодействие прекратится - и прекратится то, что ты называешь жизнью, прекратятся и все твои вопросы…. Развитие, совершенствование в бесконечном пространстве и времени не имеет ни цели, ни направления». И еще: «Истина была та, что жизнь есть бессмыслица. Я как будто жил, жил, шел, шел, и пришел к пропасти. Я ясно увидел, что впереди ничего нет, кроме погибели».
Многим, наверное, может показаться неоправданной, чрезмерно резкой и даже обидной (чуть ли не оскорбительной) характеристика жизни, как «сплошной бессмыслицы» (особенно из уст великого Льва Николаевича), но именно так характеризуют жизнь философы-пессимисты (к которым сам себя относит и наш автор).
Итак, что же мы имеем в «сухом остатке»?
«Исходя из всего сказанного, мы неизбежно приходим к крайнему, может быть, чрезмерно резкому и беспощадному выводу, что не только жизнь в целом не имеет смысла, но нет вообще никакого смысла (в абстрактно-общем значении этого слова) ни в одном движении нашего тела, нашей мысли, что все развитие, прогресс, совершенствование и самосовершенствование - и общественное и индивидуальное - оказывается чем-то эфемерным, призрачным: ничто из них не создает чего-либо, что не уничтожалось бы смертью; все они не избавляют нас от окончательного погружения в небытие» (с. 128).
Положение об абсолютной бессмысленности всякого бытия, в том числе и субъективного, - это первый принцип пессимистического мировоззрения. Т.е., материя изначально мертва, бытие бессмысленно, наше существование не имеет ни основания или оправдания, ни заранее заданной цели, ни смысла…
Есть ли что-нибудь в жизни, что оправдывает нашу жизнь? «Ничего! - восклицает автор (хочется добавить, в отчаянии!): жизнь есть бесцельный и лишенный смысла проблеск сознания в бездонном, безграничном океане Бытия» (с. 139).
На этом можно было бы и поставить точку, ибо что тут добавишь? «Оставь надежду всяк сюда входящий», это не о дантовском Аде, а о нашем с вами существовании. Да, видно прав был просветленный Будда, советуя порвать всякую связь с этим миром «иллюзий» (вот, и я туда же) и бесконечных перерождений, и устремиться недвижным взглядом в мир (да и мир ли?) безмятежного Ничто.
Но нам-то как быть? Ведь, невозможно жить с сознанием полной бессмысленности и бесцельности жизни. «Для того, чтобы жизнь имела смысл», (говорит автор, цитируя русского философа С.Л. Франка) необходимы два условия: существование Бога и наша собственная причастность Ему, достижимость для нас жития в Боге, или Божественной жизни». Вот мы и пришли к тому, с чего начинали: даже если Бога нет, его надо придумать, иначе всё валится в тартарары! Ну, что ж: будем жить, пребывая либо в блаженном неведении, либо в успокоительных «иллюзиях», а там будь что будет: смерть все спишет!
Заканчивая свой «трактат», Автор рисует поистине дантовскую картину человеческого бытия:
«Из мрака безбрежного небытия поднимается человеческий дух и, освещая слабым, колеблющимся, неровным светом случайно доставшееся ему «пространство» - его природное и социальное окружение, которое предстало перед ним без всякой причины и какого-либо смысла именно таким и вместе с тем единственно возможным и которое наполняет сознание человека, создавая тем самым его единственное в своем роде абсолютное бытие, - он быстро движется вперед без задержки и промедления, движется к тому, что неотвратимо ждет его, - к смерти, уничтожению, к погружению в абсолютное небытие, из которого он уже никогда не восстанет. С обеих сторон его существование заключено в бесконечный мрак, пустоту и безмолвие. Ни за что он не сможет вырваться из этой окаменевшей пустой оболочки бытия. А то, что наполняет и создает человеческое бытие - случайно, эфемерно, призрачно, внепричинно и вместе с тем фатально. И вне этого для человеческого сознания ничего нет. «Сначала» ничего не было, потом краткий сон, наполненный какими-то видениями. призраками, затем снова после ужасных мучений - мрак, пустота, ничто» (с. 204).
Но мы закончим наш обзор словами булгаковского героя: «Берлиоз - мертв, но мы-то живы!».

OSHO 100 миллионов читателей
Неведомое путешествие
За пределы последнего табу

«Весь» 2006

Нет, я, все-таки, не верю, что когда-нибудь (может быть, очень скоро!) меня не будет. Я знаю, что меня когда-нибудь не будет, а мир все так же будет существовать и люди будут рождаться, жить и умирать, но это … не укладывается в голове. Поэтому, я готов поверить любому шарлатану, дающему надежду на продолжение жизни.
Взять, хотя бы этого Ошо. Во-первых, кто он такой, чтобы говорить обо всем с таким апломбом! Как он проник в души стольких миллионов людей, отдавших ему свои деньги и волю (сто миллионов читателей)?
Кто он, этот Ошо? Очередной проповедник, манипулирующий мозгами доверчивых лохов? Или Предтеча, возвестивший миру, подобно Иоанну Крестителю, приход нового человека-киборга?
Эта книга, представляющая собой сборник его бесед с нами, - настоящий гимн смерти.
Жизнь и смерть неразделимы, но мы считаем, что важна только жизнь, и отбрасываем смерть, как нечто недостойное нашего внимания. Однако, человек, как и все живое, обречен на смерть уже самим своим рождением. Но, к сожалению, в отличие от животного мира он наделен, каким-никаким, но сознанием, что дает ему уникальную возможность «видеть себя со стороны». Он видит эту безжалостную цикличность существования всего живого, но упрямо не хочет признать себя частью её. Ошо же сразу «берет быка за рога, утверждая, что «если эта жизнь закончится смертью, тогда эта жизнь - только иллюзия». Т.е. смерть человека - не конец, а всего лишь переход его в другое состояние в бесконечном потоке жизни-смерти.
Ясно, что рано или поздно, но каждый из нас приходит к выводу, что он смертен. Но меняет ли это его жизнь, восприятие окружающего? Большинство из нас продолжает жить, как будто смерти вообще нет («умирают другие, но не я»), заполняя время заботами, увлечениями, борясь с недугами, и всячески отмахиваясь от мысли о неизбежном конце. Но смерть приходит, и хорошо, если это будет мгновенная смерть, когда у человека нет времени к ней подготовиться, а если это - неизлечимая болезнь, какой-нибудь там рак, или СПИД? Что тогда? Лечиться, бороться за жизнь, зная, что ты обречен? Здесь Ошо открывает свою «козырную» карту: смерть - не конец только в том случае, если к ней правильно подготовиться.
Первое, что нужно сделать, это - отбросить религиозные догмы! «Верование - только периферия центра, который называется сомнением: поскольку есть сомнение, вы создаете верование (с.20). Верование дешево, истина опасна, тяжела, трудна; человек должен за нее заплатить. Человек должен искать и исследовать, и нет гарантии, что она найдется, нет гарантии, что вообще есть какая-то истина. Её может вообще не существовать» (с. 25). (Блажен, кто верует, тепло ему на свете). Конечно, здесь есть немалая доля софистики, а проще говоря, словоблудия. Как человек может искать, оказавшись один на один с бесконечным, бесчеловечным космосом. Он ищет, но … ему нужно какое-то основание, рычаг, чтобы сдвинуть Землю со своей оси: либо наука, либо религия, а лучше и то, и другое. Но Ошо непоколебим. Он говорит: «Мне здесь нужны искатели, исследователи, а не верующие. Верующие - самые посредственные люди в мире, люди самого низкого в мире разума» (с. 26). Другими словами, не будьте баранами, не думайте, что заучив десяток молитв или сур, вы обретает вечную жизнь. «Ищите, и обрящете!».
Второе: смерть физическая - не настоящая, это - иллюзия (опять иллюзии!). Люди определяют смерть человека по его внешнему виду. Констатируя смерть, мы должны сказать: «Этого человека нет среди нас живущих». Т.е., мы не знаем точно, что с ним произошло. Знаем только, что механизм, поддерживающий в нас «жизненные функции», перестал работать, и тут же включился механизм разложения, механизм смерти. Но этот механизм действует и в живущем человеке. В нас постоянно что-то умирает и рождается.
Но главное, это - потеря сознания. Ошо утверждает, что потеря сознания - это средство, которое мы применяем против того, чего боимся. Например, если боль становится невыносимой, единственная альтернатива - это отключить ум. Человек «отключается», чтобы перестать осознавать боль. И тут Ошо выдвигает свой второй «тезис»: важно, чтобы смерть происходила в полном сознании и осознании процесса. «Смерть есть рассоединение тела и сознания. Называть это рассоединение смертью бессмысленно, - это просто ослабление, разрушение связи (чего?). Это не более, чем переодевание (с. 37)». Когда сознание устраняется из тела, это происходит не сразу; все тело не умирает в то же самое время. Сознание (как бы) сжимается вовнутрь, мало-помалу покидая каждую клеточку тела. «Оно отсоединяется в несколько стадий, и все стадии этого процесса можно перечислить умирающему, чтобы помочь ему остаться в сознании» (с. 36). Вот, оказывается, в чем дело! Надо помочь человеку осознавать процесс его умирания, до последнего момента оставляя его в сознании. Так делают в Тибете. «Там люди собираются вокруг умирающего и внушают ему, что он (как бы) не умирает. Человек закрывает глаза, и ему описывают весь процесс: как его жизненная энергия покидает ноги, руки, и теперь он не может говорить, и так далее - и тем не менее, говорят этому человеку, он сам все еще есть, он сохраняется» (с. 35).
Итак, иллюзия смерти - социальное явление, своего рода гипноз, под который подпадает человек Запада. Поэтому, на Западе всеми силами стараются забыть о смерти. Говорить о смерти здесь - табу. На Востоке, наоборот, табуирован секс, культ женского тела. «На Востоке, когда тебя хотят заставить осознать, что жизнь грязна, вносят идею женщины. Если ты любишь женщину, махатмы восклицают: «Что ты делаешь? Что такое женщина? Это только - мешок из кожи. А внутри у нее всевозможные грязные вещи» (с. 56).
На самом деле, жизнь и смерть неразделимы, и это особенно ярко проявляется в момент сексуального оргазма. В этот момент, «ты переживаешь жизнь в её вершине и смерть в её глубине» (с. 41). Поскольку смерть является кульминацией жизни, к ней нужно постоянно готовиться, чтобы умереть так, чтобы не рождаться снова (вот она, кардинальная идея буддизма!).
Необходимо умереть правильно и… достойно! «Смерть нужно принять, как великого гостя. Она не враг. Фактически, это дар, данным нам Богом. Это великая возможность, через которую можно пройти. Это может стать прорывом: ты можешь умереть бдительным (?), сознательным, осознанным и никогда больше не рождаться - и смерти больше не будет» (с.44).
Казалось бы, чем плохо: снова увидеть нашу родную матушку-Землю. Но это хорошо для нас, людей западного мира. Но для людей Востока - все наоборот. В Индии, когда человек умирает и его кладут на погребальный костер, ему разбивают голову. Это просто символично (?), потому что, если человек достиг своего предела, тогда голова раскалывается сама; но, как правило, люди не достигают своего просветления. И еще интересный факт «сознательного» подхода к смерти. «Прежде чем человек умрет, почти за девять месяцев до этого, с ним что-то происходит. Человек, прежде чем умереть, примерно за шесть месяцев до смерти, мало-помалу теряет способность видеть кончик своего носа, потому что постепенно у него закатываются вверх глаза. В смерти они полностью закатываются вверх, но они начинают закатываться, начинают свое обратное путешествие, за несколько месяцев перед смертью. Поэтому в Индии в деревнях говорят - должно быть, люди узнали это от йогов - что, прежде чем человек умирает, он перестает видеть кончик носа» (с. 45).
В чем же тайна искусства жизни? Ошо, как правоверный буддист, утверждает следующее: «Живи таким образом, чтобы никогда не было другого рождения, и умри таким образом, чтобы никогда не было другой смерти» (с. 52). Веселенькая перспектива!
Что же мешает человеку жить и умереть «осознанно»? Прежде всего, это - мирские желания: вот главное препятствие на пути к просветлению. Желания человека не оставляют его до самой смерти, когда его душа уже готова покинуть тело. «Будда говорит, что когда человек умирает, все его накопленные за всю жизнь желания, все кармы его жизни перепрыгивают, как энергетические волны в новую утробу. Это прыжок. В физике есть для этого точное слово: это называют квантовым скачком (разбирается!). Это скачок чистой энергии, в которой нет никакого вещества (с. 77)». Во, как! «Когда человек умирает, его тело распадается на элементы, но «нематериальная часть» - вибрация - выходит в эфир» (там же). Ну, тут мы уже заехали в такие дебри, из которых нам, дикарям-материалистам, без Божией помощи (или пол-литра) не выбраться. К тому же, рассуждает Ошо, наши, европейские языки (а точнее, дискретный способ мышления) плохо приспособлены для рассуждений на эту тему. Мы говорим: «человек идет», но это - неправильно! Это - грубое обобщение! На более тонком уровне, человек и ходьба - это нечто неразрывно связанное, это - событие! «Будда говорит, что жизнь состоит из событий. Жизнь значит «житие». Жизнь - это не существительное, а глагол. И все остальное - глаголы. Наблюдайте, и вы увидите, что все становится, ничто не статично (с.81)». Вот так и смерть: не факт, а процесс, постепенный переход человека (?) в другое измерение.
Т.о. чтобы умереть правильно, нужно прожить жизнь правильно (в общем-то, верно, но уж больно тривиально). Необходима медитация - постепенное становление «безмысленным». «Как только мысли исчезают, все кристально ясно: «мыслитель» - это только побочный продукт движущихся мыслей» (с. 88). Медитируя, человек постепенно освобождается от ментальных «шлаков», от всего, что накрепко связало его с видимым миром. «Как только ты понимаешь себя как чистое пространство, в котором происходят многие вещи, ты становишься отстраненным. Тогда ты становишься бесстрашным, потому что терять тебе нечего… Тогда ты больше не полон страсти к жизни… Ты не боишься смерти и не жаждешь жизни (Печальный Демон, Дух изгнания…). Ты просто есть - такой же чистый, как и безграничное небо снаружи; ты тоже становишься чистым небом внутри. И встречу этих двух небес, внутреннего и внешнего, Будда называет нирваной» (с. 89). Ну, просто поэзия! Я вообще заметил, что описание экстатических состояний у Ошо всегда поэтично. Это, видимо, древнее, исконное свойство поэтического языка: описание запредельного опыта.
Если этого (т.е. «обезмысливания») не происходит, происходит реинкарнация, возврат в этот мир, чтобы отрабатывать накопленную при жизни «плохую» карму. «Когда человек умирает, его память - не сущность - путешествует в новое материнское чрево. Теперь мы можем это понять: умирая, ты оставляешь волны памяти в эфире. Если ты был несчастен, все твои несчастья найдут себе какое-то место; они войдут в какую-то другую систему памяти» (с. 91). Инкарнирует страдание. «Раны миллионов людей движутся вокруг тебя, просто в поисках кого-то, кто хочет быть несчастным… Конечно, в блаженстве человек не оставляет никакого следа. Человек пробужденный умирает таким же образом, как птица движется по небу, не оставляя на своем пути никакого следа…» (с. 92).
Стало быть, жизнь имеет смысл! Она становится подготовкой к правильной смерти, чтобы умерев, уже никогда не возвращаться в этот грязный, полный пороков и страдания мир. Завидная цель! А мне, все-таки, хотелось бы снова вернуться в этот мир, пусть даже он полон страданий и бед. Только бы не исчезать навсегда! Так рассуждает человек Запада. Он видит в смерти своего жесточайшего врага. Отсюда, борьба за выживание, желание продержаться на «тонущем корабле» как можно дольше.
Мы завидуем тем, кто дожил до глубокой старости (сейчас это уже 100 лет и больше), хотя видим, что большинство долгожителей пребывают в маразме. Ошо все это отвергает. Если смерть - враг, говорит он, то жизнь тоже враг, потому как она неизбежно ведет нас в своему концу. Животный мир живет в счастливом неведении смерти и только человек осознает свой конец, и в этом его трудность. «Сознание - обоюдоострый меч; он режет в обе стороны… Сознание может стать благословлением, но может стать и проклятием» (с. 103). Человек, сознающий, что в конце его ждет полное исчезновение, уже при жизни мертвец, он мечется по жизни, как сумасшедший, в поисках выхода, или утешения. И, как результат, не живет полной жизнью. Страх смерти превращает человека в зомби. Он загоняет страх вглубь себя, в самое сердце, превращая его в ледышку (ну, как тут не вспомнить героя сказки Ганса Андерсена!). Разморозить сердце можно только с помощью правильной медитации. Медитируя, можно (и нужно!) освободиться от страха смерти, лишить её пугающего ореола. Только с помощью медитации можно (и нужно!) научиться жить тотально (вот, еще одно ключевое слово в лексиконе Ошо!).
«Страх смерти - это страх времени. А страх времени сидит глубоко внутри. Это страх непрожитых мгновений, непрожитой жизни, Что же делать?
Живи больше, живи более интенсивно. Живи опасно! Это твоя жизнь» (с.110).
Итак, основная проблема - постичь (как можно раньше!) науку жизни. Как прожил жизнь, так и умрешь! На самом деле, никто не боится, так уж активно, смерти, иначе жизнь стала бы уж совсем невыносимой. «Природа не хочет, чтобы ты чувствовал страх смерти, по той простой причине, что если этот страх начнет превалировать над всем остальным, ты не сможешь жить» (с.114). Люди боятся болезней, врачей, больниц, старости, наконец, но не самой смерти. Мы боимся потерять здоровье, и теряем его, терзаясь этими страхами.
Люди боятся жизни. Они огораживают себя частоколом табу и живут на своем маленьком пятачке, не желая ничего видеть за его пределами. Настоящая жизнь, по мнению Ошо, может быть только дикой (wild!). «Отбрось все страхи и прыгни тотально в жизнь» (с. 115). Провокационная мысль! Что это значит? Добавить в жизнь экстрим? Начать прыгать с парашютом (или с тарзанкой, на худой конец)? Носится по улицам в авто с бешеной скоростью? Рисковать жизнью, чтобы испытать оргазм? Нет, утверждает Ошо, сделай так, чтобы в жизни не было расчета! И тут же другой совет: живи отстраненно, научись видеть себя со стороны.
Люди, по мнению Ошо, делятся на материалистов, идеалистов и … просветленных! Материалист живет исключительно жизнью тела (это, по-видимому, все мы). Отсюда, все его жизнь - борьба (за существование?) со смертью, борьба, в которой он, по определению, лузер. Идеалист живет жизнью ума. «Он говорит о Боге, о душе, о религии и других великих вещах. Он говорит о другом мире - но все это просто разговоры… Политики, революционеры, так называемые теологи и священники - все они живут жизнью, отождествленной с умом, а настоящая жизнь остается за пределами тела и ума… Тело - это твоя внешняя скорлупа, а ум - внутренняя. Ты - за пределами того и другого. Это прозрение - начало настоящей жизни» (с.118). Просветленный человек - это человек, достигший полного очищения от всего мирского (впрочем, я умолкаю: здесь и сказать нечего). Он умирает тотально, и становится чистой энергией, которая превращает смерть в ни с чем несравнимый оргазм. (А что с ним дальше происходит, никто не знает. Даже Ошо).
Итак, главное, - чтобы смерть не застала тебя врасплох. Нужна подготовка. Для этого и существует медитация. И это не просто сидение в позе лотоса и размышление о том, о сем, пока не надоест. Нужна определенная установка. Нужна концепция. Во-первых. Смерть - это не конец, а только переход. Куда? В вечную жизнь? Нет, это - либо возвращение в наш мир отрабатывать карму, либо полное растворение (в чем?) в … Во-вторых, жизнь - подготовка к смерти (бррр…), и её надо прожить так, чтобы … с одной стороны, не потерять ни одного мгновения, а с другой, чтобы не дать ей полностью втянуть тебя в её пагубный круговорот. «Ты не ум, ты не тело, но что-то скрытое глубоко внутри тебя: наблюдатель» (с. 162). Этому и учит нас медитация. Итак, надо идти по жизни, принимая все, что она дает, как должное (со стоическим спокойствием), подставляя спину её ударам и тумакам. «Если приходит дрожь, дрожи. Если есть внутренний страх и ты дрожишь от него, дрожи от него. Ничего не делай. Позволь ему происходить. Он пройдет сам по себе… Оставайся свидетелем и позволь все (перевод!), что бы ни случилось» (с. 166). «Ни с чем себя не отождествляя, кто ты такой? Не ограничивая и не определяя себя, не создавая себе ограничения, если ты можешь оказаться текущим, просто видящим - это освобождение, это - великое освобождение» (с.170).
Итак, смерть - великий друг, она освобождает нас от всех привязанностей. Если цепляешься за жизнь, то смерть твой враг и палач. Но если ты не считаешь жизнь твоей собственностью, тогда и отдавать нечего! «Величайшее. Чему можно научиться (в этой жизни), - это ни за что не держаться: ни за любовь, ни за радость, ни за тело, ни за здоровье» (с. 176). И тогда смерть заключит тебя в свои (леденящие(?)) объятья целиком и полностью. И в этом счастье (но только не для нас!).
The Happy End

В чём смысл жизни? Зачем я родилась? Человек устроен так, что он пытается во всём увидеть и найти смысл, в том числе и в собственной жизни. Начнём с того, что смысл жизни не может быть единым для всех, так как у каждого своя судьба. Я думаю, смысл жизни куда глубже, чем хорошо выучиться, вырастить достойных детей и чего-то достичь в своей жизни, поэтому прежде, чем понять, в чём смысл жизни, нужно понять саму сущность жизни.

На мой взгляд, смысл жизни в её „красивом” завершении, то есть в её смерти. Многие, в чём я уверена, со мной не согласятся, потому что тогда выходит, что мы живём ради того, чтобы умереть? Я отвечу: „Да”.

Вы не замечали, что у всех людей одинаковый ход жизни. Сначала, мы растём, идём в школу в первый класс, не успеваем оглянуться, как уже её заканчиваем. Поступаем в ВУЗ, если повезёт, то встретим того человека, с которым захотим создать семью. Со временем создаём свою карьеру, и нам кажется, что достигли в жизни всего, чего хотели. И какой смысл всего этого? Жить по всеобщим правилам?

На самом же деле, смысл жизни до боли прост… Начало жизни и её конец… Жизнь и смерть – это два понятия, которые всегда ходят рука об руку, несмотря на то, что они противоположны. Только каждая из них приходит в своё время. Это обычный круговорот жизни. Все мы рождаемся и умираем, но каждый по – своему проживает свою жизнь. Здесь и начинается самое интересное. Многие считают, что Бог перед рождением ребёнка даёт судьбу, которую он должен прожить, потому что каждый несёт свой крест. Но скажите тогда, почему свыше такая несправедливость? Почему одним судьба даётся лёгкая, так сказать, „сладкая” жизнь, а другим даёт такую, что человек всю свою жизнь будет задаваться вопросом: „Почему именно я?”.

Просто - напросто судьба – это игра Бога, и каждая отдельная судьба – это ещё один повод посмеяться или же, возможно, проверить человека, только вот на что непонятно… Бог не даёт человеку тот крест, который он не смог бы пронести через всю свою жизнь. Для внимательного человека судьба – это только формирование характера. Многие люди не признают судьбу, говорят, что её нет. Чаще всего это те люди, которые не хотят думать и признавать, что людьми, словно марионетками управляет кто-то или что-то свыше. Нам просто больно и в какой – то степени неприятно осознавать, что нас дёргают за определённые ниточки, и мы воле неволей повинуемся этому.

А как же те высокие чувства и понятия, которые воспевают многие поэты и писатели? Например, любовь, дружба, работа, наши увлечения? Это всё придумано для того, чтобы хоть как – то увлечь нас и дольше оставить в данной игре. Те, кто нашел что-то, что его увлекает, радуются жизни и рассказывают о том, что они обрели смысл жизни. Те, кто пока не нашли увлечения для себя, страдают и находятся в поисках этого самого смысла. Но было бы всё так просто… Ведь правила божьей игры куда далеки от простых и никчёмных законов. В течение своей отведённой игры ты должен научиться многому… Научиться любить, чтобы быть любимым, и когда любовь позовёт тебя, нужно следовать за ней, несмотря на то, что твой путь будет крутым и трудным. Научиться прощать, так как Бог нас простит всегда, а вот люди никогда. Мы не рождаемся со способностью прощать – мы учимся прощать в течение своей жизни. Несмотря на то, что Бог даёт каждому свою судьбу, всё равно он хочет, чтобы человек был счастлив, ведь для того он и создаёт человека, чтобы он был счастлив на этой полной пороками земле, но далеко не каждый способен быть таковым. Многие люди боятся быть счастливыми. Счастье всегда внушает страх, потому что мы боимся отдаться этому полностью, без остатка. Счастье тем, кто нашёл свой личный смысл жизни и живёт с мыслью, что он прожил её непросто, что так случилось, а потому что он, действительно, был нужен человечеству или какому-то определённому человеку.

Знаете, жизнь – это постоянная борьба, но я не собираюсь сдаваться, и вы тоже не сдавайтесь. Каждый раз, когда мне хочется это сделать, я начинаю думать: "Попробую еще раз". В жизни столько гор, на которые нужно взойти... Умереть легко, трудно жить. Я это говорю к тому, что смысл всех жизней на земле в смерти, так как это неизбежно, но это не значит, что нужно сидеть и ждать, когда смерть почтит тебя своим присутствием. Нужно самому диктовать смерти свои условия, радуясь такой капризной даме как жизнь!

Отправить свою хорошую работу в базу знаний просто. Используйте форму, расположенную ниже

Студенты, аспиранты, молодые ученые, использующие базу знаний в своей учебе и работе, будут вам очень благодарны.

Размещено на http://www.allbest.ru/

Министерство культуры РФ

Федеральное государственное образовательное учреждение

Высшего профессионального образования

"Санкт-Петербургский государственный университет кино и телевидения"

Институт экономики и управления

Кафедра управления экономическими и социальными процессами

Реферат

по дисциплине: "Философия"

на тему: "Смерть и смысл жизни"

Выполнила студентка

Федорова А.Н.

Экстернат группа №17

Проверил преподаватель

Карпушов А.Э.

Санкт-Петербург

Содержание

• Введение
• Глава 1. Смысл жизни
• 1.1 Постановка проблемы
• Глава 2. Проблема смерти
• 2.1 Смысл смерти
• Глава 3. Длительность жизни
• 3.2 Право на смерть
• Заключение
• Библиография

Введение

Издревле человек ставил перед собой вопрос, в чем сущность человеческого бытия. Многие философы и мыслители пытались ответить, для чего живет человек, для чего пришел он в этот мир, почему он умирает и что происходит с ним после смерти.

Ориентация греческих мыслителей на человека и его разум тесно связана с фундаментальной установкой всей греческой культуры - с призывом к самопознанию. Изречение ”Познай самого себя”, высеченное на колонне при входе в храм Аполлона в Дельфах, явилось одной из ведущих идей на поворотных пунктах истории.

На вопрос, о чем человек должен мечтать, Антисфен говорил: ”О том, чтобы умереть счастливым”. ”Тот, кто хочет быть бессмертным, - говорил он, - должен вести благочестивую и праведную жизнь”. ”Государства погибают тогда, когда перестают отличать дурных от хороших”.

Глава 1. Смысл жизни

1.1 Постановка проблемы

Каждый человек рано или поздно задается вопросом о конечности своего индивидуального существования. Человек - единственное существо, которое осознает свою смертность и может делать ее предметом размышления. Неизбежность собственной смерти воспринимается человеком не как отвлеченная истина, а вызывает сильнейшее эмоциональное потрясение, затрагивает самые глубины его внутреннего мира.

Первая реакция человека после осознания своей смертности - чувство безнадежности и растерянности (иногда даже панической). Человек, преодолевая это чувство существует всю жизнь, отягощенный знанием о грядущей собственной смерти; это знание становится тем не менее основополагающим в последующем духовном развитии человека. Наличием такого знания в значительной степени и объясняется та острота, с которой перед человеком встает вопрос о смысле и цели жизни.

Размышления над этим вопросом оказывается исходным пунктом в выработке основной "линии" жизни, подчиняющей себе поведение и поступки человека на разных уровнях: общество в целом, трудовой коллектив, семья, близкие друзья и т.п. Отклонения от этой "линии" приводят к мучительным моральным страданиям в его жизнедеятельности, а утрата "линии" - к нравственной (и иногда физической) гибели человека. Цель и смысл индивидуальной жизни каждой личности тесно связаны с социальными идеями и действиями, определяющими цель и смысл всей человеческой истории, общества, человечества как целого, его предназначение, ответственность на Земле и во Вселенной. Этой ответственностью очерчиваются границы того, что могут и чего не могут делать человек и человечество. Этим же определяется и то, какими средствами могут или не могут они добиваться своих целей.

Но даже если человек руководствуется в жизни определенными нравственными целями и использует для их достижения адекватные им средства, он знает, что не всегда и не во всех случаях может добиваться желаемого результата, который в нравственных категориях обозначался во все времена как добро, правда, справедливость…

Возникает много вопросов:

· Жизнь человека единственная и неповторимая - в какой-то мере уравнивается с жизнью тех, кто живет бесцельно, бессмысленно и безнравственно, творит зло, ложь и несправедливость?

· Жизнь каждого человека не бесконечна, а обрывается смертью, небытием.

· Не теряют ли вследствие этого смысл определения ее в нравственных категориях добра и зла, правды или лжи, справедливости и несправедливости?

Люди всегда искали выход из этого удручающего противоречия. И находили его в начале в религиозном постулате о "бессмертии души" и загробном "воздаянии", а потом - в представлениях об "абсолютном разуме" и "абсолютных моральных ценностях", средневековые алхимики веками искали "эликсир жизни".

Осознавая конечность своего земного существования и задаваясь вопросом о смысле жизни, человек начинает вырабатывать собственное отношение к жизни и к смерти. Эта тема занимает центральное место во всей культуре человечества. История мировой культуры раскрывает извечную связь поисков смысла человеческой жизни с попытками разгадать таинство небытия, а так же со стремлением жить вечно и если не материально, то хотя бы духовно, нравственно победить смерть.

Поисками ответа на этот вопрос занимаются многочисленные направления философии. Философия, если она не является догматической, аппелирует прежде всего к разуму человека и исходит из того, что человек должен искать ответ самостоятельно прилагая для этого собственные духовные (и физические) усилия. Философия помогает человеку, аккумулируя и критически анализируя предшествующий опыт человечества в этих поисках.

Философский материализм отрицает возможность личного физического бессмертия для человека, не оставляет ему надежды на "загробную жизнь". Принимая материалистическое мировоззрение, человек делает трудный шаг, требующий личного мужества и силы духа поскольку отказывается тем самым от возможности утешения, хотя бы и иллюзорного. Накопленный человечеством нравственный опыт долгое время осмысливался в рамках религиозных систем, а знание обосновываемых ими моральных ценностей подпиралось ссылками на суд и воздаяние, которые ожидают каждого после смерти.

Материалистический материализм не только не снимает вопроса о смысле человеческой жизни, о смерти и бессмертии, но, напротив, позволяет его поставить в наиболее острой, даже драматической форме, тем самым в полной мере выявляя его гуманистическое содержание.

1.2 Философия о смысле жизни и о бессмертии человека

В решении этого вопроса марксизм, например, исходит прежде всего из самоценности и самоцельности человеческой жизни, которая представляется в нем и не случайной, и не бессмысленной. Индивид, личность, человек рассматриваются не только сами по себе, но и как часть целого человеческого общества.

От всех других живых существ человек отличается более всего тем, что на протяжении своей индивидуальной жизни он никогда не достигает "целей" жизни родовой, исторической; в этом смысле он - постоянно не реализуемое существо. Такая неудовлетворенность, нереализуемость содержат в себе побудительные причины творческой деятельности, не заключенные в непосредственных ее мотивах (материальных и прочих) Именно поэтому призвание, назначение, задача всякого человека - всесторонне развивать все свои способности, внести свой личный вклад в историю, в прогресс общества, его культуры.

Но в принципе таков же и смысл жизни общества, человечества в целом, который они реализуют, однако, в исторически неоднозначных формах. Мера этого единства, неодинаковая на разных этапах истории и в разных общественно-экономических формациях, и определяет ценность человеческой жизни. Эта мера не является надличностной или надобщественной, но диалектически объединяет цели и смысл жизни личности и общества, а они могут находиться в противоречии в общественно-экономических условиях, отчуждающих человека, и все более совпадать в процессе становления нового, гуманитарного и демократического общества.

Что привлекает современного человека, сознание которого ежедневно и ежечасно насыщается понятиями и образами, возникающими под влиянием научно-технической революции, геронтологии, проектов радикальной перестройки природы человека, беспредельного увеличения продолжительности его жизни, бессмертия?

Если ответить на этот вопрос в двух словах, то можно сказать - высочайшая человечность, т.е. органическая соединенность мысли с чувствами неповторимой и бесконечной в самой себе личности с другими людьми и человечеством в целом, которая и позволяет осознать, что смысл жизни заключен в самой жизни, в ее вечном движении как становлении самого человека.

Мысль о неизбежности биологической смерти человека неразрывно связана с утверждением нравственного, духовного бессмертия человека.

Смерть страшна для тех, кто "…не видит, как бессмысленна и погибельна его личная и одинокая жизнь, и кто думает, что он не умрет… Я умру так же, как и все… но моя жизнь и смерть будут иметь смысл для меня и для всех…" (8).

Нравственный смысл жизни Л.Н. Толстого распространяется и на смерть: "…человек умер, но его отношение к миру продолжает действовать на людей, даже не так как при жизни, а в огромное количество раз сильнее, и действие это по мере разумности и любовности увеличивается и растет, как все живое, никогда не прекращаясь и не зная перерывов…" (9).

Живя для блага других, человек "…здесь в этой жизни уже вступает в то новое отношение к миру, для которого нет смерти, и установление которого есть для всех людей дело этой жизни…" (10).

Понимание нравственно-философского смысла жизни у В. С Соловьева резюмируется в том, как решается им вопрос о соотношении личности и общества, их интересов и целей.

В.С. Соловьев: "…нельзя по существу противопоставлять личность и общество, нельзя спрашивать, что из этих двух есть только цель и что есть только средство…"

Утверждая бесконечность человеческой личности в качестве аксиомы нравственной философии, В. С Соловьев протестует как против индивидуализма, так и против таких сторонников коллективизма, которые "…видя в жизни человечества только общественные массы, признают личность за ничтожный и приходящий элемент общества, не имеющий никаких собственных прав и с которым можно не считаться во имя так называемого общего интереса…" (11).

Глава 2. Проблема смерти

2.1 Смысл смерти

Проблема смерти приобретает центральное значение у Фрейда. И центральной является именно проблема смерти, связанная неразрывно с проблемой времени. Проблема бессмертия вторична, и она обычно неверно ставилась. Смерть есть самый глубокий и самый значительный факт жизни, возвышающий самого последнего из смертных над обыденностью и пошлостью жизни.

Только факт смерти ставит в глубине вопрос о смысле жизни. Жизнь в этом мире имеет смысл именно потому, что есть смерть. Смысл связан с концом. И если бы не было конца, т.е. если бы была дурная бесконечность жизни, то смысла в жизни не было бы. Смерть - предельный ужас и предельное зло - оказывается единственным выходом из дурного времени в вечность, и жизнь бессмертная и вечная оказывается достижимой лишь через смерть.

Платон учил, что философия есть не что иное, как приготовление к смерти. Но беда лишь в том, что философия сама по себе не знает, как нужно умереть и как победить смерть.

Жизнь благородна только потому, что в ней есть смерть, есть конец, свидетельствующий о том, что человек предназначен к другой, высшей жизни. В бесконечном времени смысл никогда не раскрывается, смысл лежит в вечности. Но между жизнью во времени и жизнью в вечности лежит бездна, через которую переход возможен только лишь путем смерти, путем ужаса разрыва. Гейдеггер говорил, что обыденность парализует тоску, связанную со смертью. Обыденность вызывает лишь низменный страх перед смертью, дрожание перед ней как перед источником бессмыслицы. Смерть есть не только бессмыслица жизни в этом мире, тленность ее, но и знак, идущий из глубины, указывающий на существование высшего смысла жизни.

Не низменный страх, но глубокая тоска и ужас, который вызывает в нас смерть, есть показатель того, что мы принадлежим не только поверхности, но и глубине, не только обыденности жизни во времени, но и вечности. Вечность же во времени не только притягивает, но и вызывает ужас и тоску. Смысл смерти заключается в том, что во времени невозможна вечность, что отсутствие конца во времени есть бессмыслица.

Но смерть есть явление жизни, она еще по эту сторону жизни, она есть реакция жизни на требование конца во времени со стороны жизни. Смерть есть явление, распространяющееся на всю жизнь. Жизнь есть непрерывное умирание, изживание конца во всем, постоянный суд вечности над временем. Жизнь есть постоянная борьба со смертью и частичное умирание человеческого тела и человеческой души.

Время и пространство смертоносны, они порождают разрывы, которые являются частичным переживанием смерти. Когда во времени умирают и исчезают человеческие чувства, то это есть переживание смерти. Когда в пространстве происходит расставание с человеком, с домом, с городом, с садом, с животным, сопровождающееся ощущением, что, может быть, никогда их больше не увидишь, то это есть переживание смерти. Смерть наступает для нас не только тогда, когда мы сами умираем, но и тогда уже, когда умирают наши близкие. Мы имеем в жизни опыт смерти, хотя и не окончательный. Стремление к вечности всего бытия есть сущность жизни. И вместе с тем вечность достигается лишь путем прохождения через смерть, и смерть есть участь всего живущего в этом мире, и, чем сложнее жизнь, чем выше уровень жизни, тем более ее подстерегает смерть.

Смерть имеет положительный смысл. Но смерть есть вместе с тем самое страшное и единственное зло. Всякое зло может быть сведено к смерти. Убийство, ненависть, злоба, разврат, зависть, месть есть смерть и сеяние смерти. Смерть есть на дне всякой злой страсти. Никакого другого зла, кроме смерти и убийства не существует. Смерть есть злой результат греха. Безгрешная жизнь была бы бессмертной, вечной. Смерть есть отрицание вечности, и в этом онтологическое зло смерти, ее вражда к бытию, ее попытки вернуть творение к небытию. Смерть сопротивляется Божьему творению мира, она есть возврат к изначальному небытию.

Смерть отрицательно свидетельствует о силе Божьей в Мире и о Божьем смысле, обнаруживающимися в бессмыслице. Можно даже сказать, что мир осуществил бы свой безбожный замысел бесконечной (невечной) жизни, если бы не было бы Бога, но так как есть Бог, то этот замысел неосуществим и кончается смертью. И Сын Божий, Искупитель и Спаситель, абсолютно безгрешный и святой, должен был принять смерть, и этим освятил смерть. Отсюда двойное отношение христианства к смерти. Христос смертью смерть попрал. В почитании креста мы почитаем смерть, освобождающую, побеждающую смерть. Чтобы ожить, нужно умереть. В кресте смерть преображается и ведет к жизни, к воскрешению. И вся жизнь этого мира должна быть проведена через смерть, через распятие. Без этого она не может прийти к воскрешению, к вечности. Добро, благо есть жизнь, сила и полнота жизни, вечность жизни. Смерть есть безумие, ставшее обыденностью.

Живые, а не мертвые страдают, когда смерть сделает свое дело. Мертвые больше не могут страдать; и мы можем даже похвалить смерть, когда она кладет конец крайней физической боли или печальному умственному упадку. Однако неправильно говорить о смерти как о ”вознаграждении”, поскольку подлинное вознаграждение, как и подлинное наказание, требует сознательного переживания факта. В жизни каждого человека может наступить момент, когда смерть будет более действенной для его главных целей, чем жизнь; когда то, за что он стоит, благодаря его смерти станет более ясным и убедительным, чем если бы он поступил любым другим образом.

Смерть - это совершенно естественное явление, она играла полезную и необходимую роль в ходе длительной биологической эволюции. Действительно, без смерти, которая придала самое полное и серьезное значение факту выживания наиболее приспособленных, и таким образом сделала возможным прогресс органических видов, человек вообще никогда не появился бы.

Социальное значение смерти также имеет свои положительные стороны. Ведь смерть делает нам близкими общие заботы и общую судьбу всех людей повсюду. Она объединяет нас глубоко прочувственными сердечными эмоциями и драматически подчеркивает равенство наших конечных судеб. Всеобщность смерти напоминает нам о существенном братстве людей, которое существует несмотря на все жестокие разногласия и конфликты, зарегистрированные историей, а также в современных делах.

2.2 Трагедия и парадокс смерти

Смерть, которая порождается природной закономерностью и к которой человек приговаривается биологическим процессом, есть самое индивидуально-личное в человеке. И она есть прежде всего прекращение сообщений с другими людьми и с жизнью космоса. Каждый человек должен пройти через трагедию смерти. Фрейд утверждает, что цель, к которой стремится всякая жизнь, есть смерть. Парадокс смерти в том, что смерть есть самое страшное зло, которое больше всего страшит человека, и через это зло раскрывается выход к вечной жизни, или один из выходов. Такими парадоксами наполнена наша жизнь. Плохая бесконечность жизни как раз и делала бы человека конечным существом.

Парадокс смерти имеет в мире не только этическое, но и эстетическое свое выражение. Смерть уродлива, и она есть предельное уродство, разложение, потеря лица, потеря всякого облика и лика, торжество низших элементов материального мира. И смерть прекрасна, она облагораживает последнего из смертных и ставит его на одну высоту с самыми первыми, она побеждает уродство пошлости и обыденности. Смерть - это предельное зло, благороднее жизни в этом мире. Красота, прелесть прошлого связана с облагораживающим фактом смерти. Именно смерть очищает прошлое и кладет на него печать вечности. В смерти есть не только разложение, но и очищение. Испытания смерти не выдерживает ничто испортившееся, разложившееся и тленное. Это испытание выдерживает лишь вечное. Нравственный парадокс жизни и смерти выразим в этическом императиве: относись к живым, как к умирающим, к умершим относись, как к живым, т.е. помни всегда о смерти, как о тайне жизни, и в жизни, и в смерти утверждай всегда вечную жизнь.

Трагедию смерти можно сознать лишь при остром сознании личности. Трагедия смерти ощутима лишь потому, что личность переживается как бессмертная и вечная. Трагична лишь смерть бессмертного, вечного по своему значению и назначению. Смерть смертного, временного совсем не трагична. Трагична смерть личности в человеке, потому что личность есть вечная Божья идея, вечный Божий замысел о человеке. Личность не рождается от отца и матери, личность творится Богом. Человек в этом мире есть смертное существо. Но он сознает в себе образ и подобие Божье, личность, сознает себя принадлежащим не только к природному, но и к духовному миру. И потому человек почитает себя принадлежащим не только к природному, но и духовному миру. И потому человек почитает себя принадлежащим к вечности и стремится к вечности. Человек бессмертен и вечен, как духовное существо, принадлежащее к нетленному миру, но он есть духовное существо не естественно и фактически, он есть духовное существо, когда он осуществляет себя духовным существом, когда в нем побеждает дух и духовность, овладевает его природными элементами. Бессмертным оказывается вид, род, а не индивидуум. Бессмертие завоевывается личностью и есть борьба за личность. Фихте или Гегель не знают личного человеческого бессмертия. Человеческая личность и ее вечная судьба приносятся в жертву идее, ценности, мировому духу, мировому разуму и т.п.

Материализм, позитивизм и т.п. учения примиряются со смертью, узаконивают смерть и вместе с тем стараются забыть о ней, устраивая жизнь на могилах покойников. Отношение к смерти стоическое или буддийское бессильно перед ней и означает победу смерти, но оно благороднее родовых теорий, совершенно забывающих о смерти. Душевное, а не духовное отношение к смерти всегда печально и меланхолично, в нем всегда есть печаль воспоминания, не имеющего силы воскрешать. Только духовное отношение к смерти победно. Только христианство знает победу над смертью. Христианство учит не столько об естественном бессмертии, не предполагающем никакой борьбы, сколько о воскресении, предполагающем борьбу духовных, благодатных сил с силами смертоносными. Учение о воскрешении исходит из трагического факта смерти и означает победу над ним, чего нет ни в каких учениях о бессмертии, ни в орфизме, ни у Платона, ни в теософии. Только христианство прямо смотрит в глаза смерти, признает и трагизм смерти, и смысл смерти, и вместе с тем не примиряется со смертью и побеждает ее. Человек и смертен и бессмертен, он принадлежит и смертоносному времени и вечности, он и духовное существо, и существо природное. Смерть есть страшная трагедия, и смерть через смерть побеждается воскресением. Но смерть побеждается не природными, а сверхприродными силами.

Ужас смерти есть не только ужас смерти личности, но и ужас смерти мира. Есть личный Апокалипсис и Апокалипсис мировой. Апокалипсис - есть откровение о смерти мира, хотя смерть в нем не последнее слово. Смертен не только человек, не только народы и культуры, но и все человечество в целом, и весь мир, вся тварь. Апокалипсис есть не подлежащий рационализированию парадокс времени и вечности. Конец нашего мира наступает во времени, еще в нашем времени. Но он также есть конец нашего времени, и потому он за его пределами. Конец мира, как и каждого отдельного человека, есть событие и имманентное, и трансцендентное. Ужас и тоска и вызываются этим непонятным для нас совмещением имманентного и трансцендентного, посюстороннего и потустороннего, времени и вечности. Для каждого из нас и для всего мира наступает катастрофа, скачок через бездну, непостижимый выход из времени, в самом времени совершающийся. Если бы наш греховный мир в нашем греховном времени был бесконечным, не знал конца, то это был бы такой же злой кошмар, как и бесконечное продолжение во времени жизни отдельного человека. Это было бы торжеством бессмыслицы. Страшный суд над личностью и миром во внутреннем своем понимании есть не что иное, как обретение смысла, как установка ценностей и качеств.

Парадокс времени и вечности существует также и для судьбы личности. Бессмертная и вечная жизнь объективируется, натурализуется, и тогда говорят о ней как о загробном существовании. Но бессмертная, вечная жизнь, не объективированная и не натурализованная, взятая изнутри, есть жизнь принципиально иного качества, чем вся природная и даже сверхприродная жизнь, она есть жизнь духовная, в которой вечность наступает уже во времени. Вечная жизнь может раскрыться в каждом мгновении, в глубине мгновения как вечное настоящее. Вечная жизнь не есть будущая жизнь, а жизнь настоящего, жизнь в глубине мгновения. В этой глубине мгновения происходит разрыв времени. Поэтому этически ложна та установка, которая ждет вечности в будущем, как загробного существования, ждет смерти во времени, чтобы приобщиться к вечной божественной жизни. В будущем, в сущности, никогда не наступит вечности, в будущем есть лишь дурная бесконечность. Так можно представить себе лишь ад. Вечность и вечная жизнь наступает не в будущем, а в мгновении, т.е. выходе из времени, в перекрещении вечной проекции жизни во времени.

смерть смысл жизнь соловьев

Глава 3. Длительность жизни

3.1 Во имя чего и сколько жить человеку?

Такой подход позволяет в новом ракурсе, исходя из социальных и нравственных оснований, взглянуть на проблему продолжительности человеческой жизни, возможности ее продления. Продление жизни может ставиться как некоторая научная и социально-осознанная цель, но тогда возникает вопрос: для чего это необходимо личности и обществу?

Обогащенной знаниями, опытом жизни и мудрости, увеличение нормальной социальной продолжительности жизни за счет ограничения и полного вытеснения в будущем патологического социального старения представляется прогрессивным процессом и в отношении отдельных личностей, и в отношении человеческого общества в целом.

Иное дело - биологическая продолжительность жизни человека, т.е. ее видовое время. Здесь возникает много новых научных споров, обращенных в основном к биологии, но они так же не могут рассматриваться в отрыве от социальных и нравственно-гуманистических, определяемых общим решением проблемы, относящейся к сущности и смыслу человеческой жизни. В современных концепциях, касающихся этих проблем, утверждается идея о возможности и необходимости достижения с помощью научных методов максимума видовой (биологической) продолжительности жизни человека. На это направлены сейчас главные усилия ученых.

Важно, однако, иметь ввиду, что новая видение жизни должно исходить прежде всего из гуманистических идеалов и ценностей, из четкого определения смысла того, для чего человеку надо жить дольше чем обусловлено нормальными возрастными параметрами, соответствующими индивидуальным особенностям личности. Эти личностные установки, которые во многом зависят от социальных условий, но и оказывают обратное воздействие на них, позволяют определить меру человеческой жизни, в которой биологическое диалектически соединено с социальным, этическим, гуманистическим ее пониманием. Такая мера тесно связана с оптимальной реализацией сущностных сил человека. Не сама по себе длительность индивидуальной жизни окажется целью науки и общества и тем более самого человека, а именно развитие богатства человеческой природы, степень причастности личности к коллективной жизни человека и ее участия в реализации идеи неорганического оптимальной реализацией сущностных сил человека. Не сама по себе длительность индивидуальной жизни окажется целью науки и общества и тем более самого человека, а именно развитие богатства человеческой природы, степень причастности личности к коллективной жизни человека и ее участия в реализации идеи неорганического развития человека как общественного существа будут определять индивидуальные параметр, согласуемые с биологическими возможностями жизни человека.

Трагизм личностного соприкосновения со смертью не снимается нравственно-философским сознанием не только родового, но и личностного бессмертия в культуре человечества, в его истории. Скорее не безоглядный оптимизм, а реализм - точнее, научный, реальный гуманизм - является адекватной нравственно-философской основой научного и гуманного подхода к вопросам смерти и бессмертия человека. Этот подход, разумеется, не дает окончательных решений, пригодных для всех и каждого. Он обозначает общую мировоззренческую позицию и жизненные пути решения этих вопросов, столь не схожих и неповторимых в интеллектуальном и эмоциональном отношении для каждого из нас.

3.2 Право на смерть

В наши дни социально-этические и нравственно-гуманистические аспекты проблемы смерти привлекают к себе возрастающее внимание в связи не только со все более осознаваемыми и обострившимися личностными дилеммами и альтернативами бытия, но и с успехами биомедицинских исследований, в частности реаниматологии, способствующей возвращению к жизни людей, в том числе, даже находившихся в состоянии клинической смерти.

Уже сейчас многие ученые ставят вопрос о том, чтобы биология, наука о жизни, была дополнена новыми представлениями о биологии смерти. Здесь возникает множество нравственно-гуманистических дилемм, выходящих за рамки традиционных воззрений.

В какой-то мере сам термин "право на смерть" звучит парадоксально: ведь на протяжении веков предпосылкой всех человеческих прав являлось самое главное, фундаментальное из них - право на жизнь. В целом любые из когда-либо провозглашавшихся прав человека можно рассматривать как развертывание, расширение или конкретизацию этого основополагающего права, ибо каждое из них, обязательно является одним из проявлений жизни, удовлетворением каких - либо жизненных потребностей, интересов, устремлений. Добровольный же уход из жизни - убийство - осуждалось религией, вплоть до того, что самоубийц запрещалось хоронить на кладбищах.

Ныне, благодаря интенсивному развитию медицины, вопрос о жизни и смерти порой оказывается вопросом выбора. Этот выбор осуществляет не только человек, о жизни и смерти которого идет речь, но и другие лица. Когда процесс смерти находится под не личностным контролем, тогда "право умереть" становится проблемой: возникает вопрос, является ли право на жизнь не только правом, но и долгом или обязанностью, должно ли общество охранять жизнь человека вопреки его воли? При этом в современных дискуссиях о "праве на смерть" имеют ввиду не самоубийство, как действие активного субъекта, а умирающего человека, выступающего в качестве пассивного объекта, которому искусственно замедляют наступление смерти. И не случайно проблемы эвтаназии (греч. EUTHANASIA) - безболезненной кончины, тихой "блаженной" смерти, в особенности обреченного человека, и продление жизни искусственными средствами становятся центральными.

Современные философы, юристы, врачи, теологи стремятся разрешить два фундаментальных вопроса:

1) Может ли эвтаназия вообще иметь моральное обоснование?

2) Если да, то при каких условиях она должна быть узаконена?

При решении этих вопросов многие из ученых занимают позицию: важнейшим моральным принципом, который, насколько это возможно, должен быть возведен в закон, является право свободы выбора. Они исходят из того, что вмешательство в свободу действия индивида, в том числе в его решение ускорить наступление своей смерти, морально не оправдано в том случае, если он этим не приносит вреда другим, и акт эвтаназии как проявление индивидуальной свободы не должен тогда запрещаться законом.

Подобные рассуждения нередко строятся следующим образом: современная медицинская технология значительно увеличила и продолжает интенсивно увеличивать возможности продления жизни, но умирающие люди иногда сами замечают постепенное разрушение своей естественной природы, всех форм активности и не только подвергаются постоянным физическим страданиям, но и сознают свою обременительность для своих близких. В таких случаях, по мнению антипатерналистов, аморально не позволить человеку умереть.

Ученые же, склоняющиеся к патернализму, считают, эвтаназию недопустимой, выдвигая против моральной правомерности лишения человека жизни следующие основные аргументы:

Во-первых, человеческая жизнь неприкосновенна, и поэтому эвтаназию нельзя применять ни при каких обстоятельствах. Причины же обращения к сакраментальности человеческой жизни различны (они могут покоиться на религиозных основаниях или на убеждении, что святость человеческой жизни является стержнем общественного порядка и т.д.).

Во-вторых, при эвтаназии возможны злоупотребления со стороны врачей, членов семьи или других заинтересованных лиц.

В-третьих, эвтаназия противоречит принципу "пока есть жизнь, есть надежда", не учитывает возможности ошибочного диагноза врача. Применение эвтаназии в этих случаях приводит к необратимым последствиям. Кроме того, после смерти больного к которому применили эвтаназию, может появиться новое лекарство, способное излечить ранее не излечимое заболевание.

Многие ученые пытаются на основе философского определения жизни решить и сугубо конкретный вопрос:

Когда наступает смерть человека, дающая право врачу отключить аппараты искусственного поддержания жизни (т.е. применить так называемую "пассивную" эвтаназию)?

Обсуждаются две основные точки зрения:

1) Одна утверждает, что жизнь человека должна охраняться до самого последнего момента.

2) Другая считает возможным констатировать факт смерти и отключить аппараты после гибели коры головного мозга.

Острота и актуальность этого вопроса обусловлены и получающей все более широкое распространение практикой пересадки органов (трансплантации). Чтобы исключить возможность излишней поспешности врачей при констатации смерти донора, от которого берут органы для будущей пересадки, было сочтено необходимым, чтобы факт смерти возможного донора констатировался бригадой медиков, независимой от тех, кто осуществляет пересадку.

Таким образом, сегодня философские размышления о жизни и смерти оказываются необходимыми и для решения конкретных проблем, возникающих в связи с развитием биологии, медицины и здравоохранения. Научный гуманизм так же ищет для человека морально-нравственную опору перед лицом смерти, включая то, что относится, так сказать, к культуре умирания.

Не фантастические грезы и надежды, не панически отрицательные эмоции и болезненная психическая напряженность перед лицом смерти, а честный и мужественный подход к ней личности, мудро решившей для себя эти вопросы, как органическую часть своей жизни - вот та философская основа, которая утверждается научным, реальным гуманизмом.

Реальный философский гуманизм дает такой идеал, определяющий смысл человеческой жизни в ее индивидуальных, личностных и общечеловеческих, социальных параметрах. Этот идеал утверждает вместе с тем диалектическую взаимосвязь природно-биологического и социального, конечного и бесконечного, смерти и бессмертия человека, получающего свои завершенные формы в том, что единственно соответствует его сущности в материальной и духовной культуре человечества. Именно на этом к конечном счете и основывается регулирующая роль нравственности как в индивидуальной жизни человека, так и в отношении к смерти. И это позволяет утверждать, что лишь В БЕССМЕРТИИ РАЗУМА И ГУМАННОСТИ ЧЕЛОВЕКА - БЕССМЕРТИЕ ЧЕЛОВЕЧЕСТВА.

Таково глобальное предназначение человека и человечества, их ответственность за сохранение жизни и разума на нашей планете, без чего невозможно преодолеть все угрозы, исходящие от неразумности и антигуманизма.

Но вопрос о смысле человеческой жизни имеет и другую сторону, относящуюся к реальной, природно-биологической бесконечности человечества и бессмертию его разума, а так же к возможности других форм жизни и разума, других, внеземных цивилизаций в бесконечной. Вселенной. Эта чрезвычайно интересная сторона вопроса интенсивно обсуждается в современной научной и философской литературе. Космизация человечества, выход его в будущем в бесконечные просторы Вселенной изменяет во многом и наши представления о времени, что, по-видимому, будет связано с новым пониманием человеческой жизни, ее длительности, смерти и бессмертия, приведет о осознанию космического предназначения и ответственности человека и человечества. Размышления о смерти и бессмертии с логической неизбежностью подводят нас к проблеме существования человеческого рода как последнего основания нашей земной вечности - хранителя памяти о прошлом и продолжателя всех объективно значимых людских начинаниях.

Но гарантировано ли выживание человечества?

Бессмертие в родовой жизни, в детях и внуках, как и бессмертие в нации, в государстве, в социальном коллективе, ничего общего не имеет с бессмертием человека. Очень сложно и таинственно отношение между личностью и полом. Пол есть безличное, родовое в человеке, и этим отличается от эроса, который носит личный характер. С одной стороны, половая энергия есть помеха в борьбе за личность и спиритуализацию, она раздавливает человека своей натуральной безликостью, а с другой стороны, она может переключаться в творческую энергию, и творческая энергия требует, чтобы человек не был бесполым существом. Но настоящее преображение и просветление человека требует победы над полом, который есть знак падшести человека. С преодолением пола связано и изменение человеческого сознания. Бессмертие связано с состоянием сознания. Только целостное сознание, не раздвоенное, не разлагающееся на элементы и не слагающееся из элементов, ведет к бессмертию. Бессмертие в человеке связано также с памятью. Бессмертие есть просветленная память. Самое же страшное в жизни есть переживание безвозвратности, непоправимости, абсолютной утери.

Человек стремится к целостному бессмертию, к бессмертию человека, а не бессмертию сверхчеловека, интеллекта, идеального в себе начала, к бессмертию личного, а не безлично-общего. Проблему смерти связывают также с проблемой сна. Сновидение, говорит Фехнер, есть потеря умственного синтеза. Лишь освобождение сознания от исключительной власти феноменального мира раскрывает перспективу бессмертия.

Кошмарны перспективы бесконечных перевоплощений, перспективы совершенной потери личности в безликом Божестве и более всего перспектива возможности вечных адских мук. И если поверить в возможность бесконечного существования в условиях нашей жизни, которая часто напоминает ад, то это также было бы кошмаром, и вызывало бы желание смерти. У индусов перевоплощение было пессимистическим верованием. Буддизм, прежде всего, учит пути освобождения от мук перевоплощения. Верование в перевоплощение безблагодатное, и не дает освобождения от кармы. В нем безвыходность, нет выхода времени в вечность. Кроме того, учение о перевоплощении оправдывает социальную несправедливость, кастовый строй. Ауробиндо говорит, что тот, кто поддается печали и боли, кто раб ощущений, кто занят эфемерными предметами, не знает бессмертия.

Л. Толстой признает личную жизнь ложной жизнью, и личность не может наследовать бессмертия. Смерти нет, когда преодолевается личная жизнь. Учение Ницше о вечном возвращении есть античная греческая идея, которая знает лишь космическое время и целиком отдает человека во власть космического круговорота. Это кошмар того же типа, что идея бесконечного перевоплощения.

Наиболее персоналистический и человеческий, человечный характер носит учение Н. Федорова о воскрешении. Он требует возвращения жизни всем умершим предкам, не соглашается, чтобы кто-либо из умерших был рассматриваем как средство для грядущего, для торжества каких-либо безличных объектных начал. И речь идет о воскрешении целостного человека. Это не должно быть пассивным ожиданием воскресения мертвых, а активным участием, т.е. воскрешением.

Кошмарная идея ада связана была со смешением вечности и бесконечности. Но совершенно нелепа идея вечного ада. Ад есть не вечность, никакой вечности нет, кроме вечности божественной. Ад есть плохая бесконечность, невозможность выйти из времени в вечность. Это есть кошмарный призрак, порожденный объективацией человеческого существования, погруженного во время нашего эона. Если бы существовал вечный ад, это было бы окончательной неудачей и поражением Бога, осуждением миротворения, как дьявольской комедии.

Китайский философ Ян Чжу (ок.440 - 360 до н.э.) говорил, что смерть равняет всех: ”При жизни существуют различия - это различия между умными и глупыми, знатными и низкими. В смерти существует тождество - это тождество смрада и разложения, исчезновения и уничтожения… Умирают и десятилетний, и столетний; умирают и добродетельный, и мудрый; умирают и злой, и глупый”.

Ян Чжу категорически отрицал возможность личного бессмертия: ”Согласно законам природы, нет ничего, что не умирало бы. Долгая жизнь человеку ни к чему. Если человек раз уже о чем-то слышал и, если он уже прошел через все это, то и сто лет покажутся ему достаточным сроком, чтобы все ему крайне надоело: ни тем более ли горькой показалась бы ему долгая жизнь? ”. Если за свою долгую жизнь человек не осуществил своего назначения, она не будет достойной и правильной, проживи он хоть 10000 лет. Но Ян Чжу решительно против преждевременного пресечения жизни: ”Раз уже человек живет, то он должен принимать жизнь легко, предоставив ее естественному течению и исполнять до конца ее требования, чтобы спокойно ожидать прихода смерти. Когда же придет смерть, то и к ней следует отнестись легко, предоставив ее естественному течению, и принять до конца то, что она принесет, чтобы оставить свободу исчезновению. Зачем в страхе медлить или торопиться в этом промежутке между рождением и смертью?".

Согласно учению черваков (древнеиндийская школа философии), существование мира обусловлено самопроизвольными комбинациями материальных элементов, и потому нет необходимости допускать бытие бога - творца. Можно обойтись без веры в бессмертие души. То, что люди называют душой, на самом деле есть обладающее сознанием живое тело. Существование души вне тела недоказуемо, поэтому и бессмертие ее доказать нельзя. После смерти организм снова разлагается на первоначальные элементы, соответствующей комбинацией которых он был. Человек в реальном мире испытывает и наслаждения, и страдания. Устранить последние полностью нельзя, однако их можно свести к минимуму, а первые, наоборот, к максимуму. Религиозные же понятия о добродетели и пороке - выдумка авторов священных книг.

Заключение

Среди всех вещей, которыми гордится человек, непревзойденное значение занимает его ум. Именно он позволяет ему знать, что существует такое явление, как смерть, и размышлять о его значении. Животные не могут делать этого; они не осознают и не предвидят, что придет день и они погибнут. Перед животными не стоит проблема смерти или трагедии смерти. Они не спорят о воскресении и вечной жизни. Лишь люди могут спорить об этом, что они и делают. Вывод из такого спора чаще всего заключается в том, что эта жизнь есть всё. Истина относительно смерти освобождает нас и от унизительного страха, и от легковерного оптимизма. Она освобождает нас от лести самим себе и от самообмана. Люди не только могут вынести эту истину, касающуюся смерти, - они могут подняться выше ее, к гораздо более благородным мыслям и действиям, чем те, которые сосредоточиваются вокруг вечного самосохранения.

Мечта людей о личном бессмертии родилась в глубине веков. Она имела и религиозно-пессимистические (когда бессмертными считались только боги), и религиозно-оптимистические формы (когда люди верили в вечную загробную жизнь). Но время шло, и вера иссякла. Человек все чаще отрекался от богов, и вот уже являются сонмы не верующих ни в богов, ни в посмертное вечное блаженство. Они жаждут земных радостей, и можно сказать, что борьба с преждевременными смертями, за долгую и счастливую жизнь (если не для себя, то по крайней мере, для своих потомков) составляет основную цель всего исторического развития человечества.

Знание того, что бессмертие есть иллюзия, освобождает нас от всякого рода озабоченности по поводу смерти. Это знание делает смерть в каком-то смысле неважной, оно освобождает всю нашу энергию и время для осуществления и расширения счастливых возможностей на этой земле. Это знание приносит человеку силу, глубину и зрелость, оно делает возможность простую, понятную и вдохновляющую философию жизни.

От рождения до смерти мы можем жить нашей жизнью, работать ради того, что мы считаем дорогим, и наслаждаться этим. Мы можем придать нашим действиям значительность и наполнить наши дни на земле смыслом и размахом, которых не сможет уничтожить и наш конец - смерть.

Библиография

1. Гулыга А.В. Русская идея и ее творцы. - Москва: "Эксмо", 2003г.

2. Ламонт К. Иллюзия бессмертия. - Москва: "Политиздат", 2004г.

3. Россман И.М. Философия человека: пособие для студентов высших учебных заведений. - Рязань: "РЗИ МГУК", 2000 - 80с.

4. Франк С.Л. Смысл жизни. - Москва: "АСТ", 2003г.

5. Франкл В.Н. Человек в поисках смысла. - Москва: "Прогресс", 2000г.

Размещено на Allbest.ru

Подобные документы

Осознание человеком конечности своего земного существования, выработка собственного отношения к жизни и смерти. Философия о смысле жизни, о смерти и бессмертии человека. Вопросы утверждения нравственного, духовного бессмертия человека, право на смерть.

реферат , добавлен 19.04.2010


Жизнь и смерть в религиозно-философских учениях древнего мира. История поисков смысла жизни и ее социального оправдания, современное представление о нем. Изменения в отношении к смерти в истории человечества. Естественно-научное понимание смерти.

реферат , добавлен 14.01.2013


История поисков смысла жизни и современное представление о нем. Отношение и интерпретация жизни в философских взглядах и учениях. Изменения в отношении к смерти в истории человека. Естественнонаучное понимание смерти. Три великие проблемы мироздания.

реферат , добавлен 14.01.2013


Смысл жизни в объектах, предметах, событиях, явлениях материального мира. Механизм поиска смысла жизни. Иерархия ценностей для ее определения. Понимание смерти в православии. Исключение ее трагичности в философии. Виды бессмертия, его обретение.

презентация , добавлен 27.12.2013


Смысл жизни и бессмертия человека как основной нравственно-философский вопрос. Понимание смерти в концепциях различных религиозных воззрений: христианство, ислам, буддизм. Бессмертие, пути его обретения. Этические аспекты проблемы жизни и смерти.

реферат , добавлен 06.01.2011


Египетская версия смерти. Древняя Греция и смерть. Смерть в средневековье. Современное отношение к смерти. Отношение к смерти оказывает огромное влияние на качество жизни и смысл существования конкретного человека и общества в целом.

реферат , добавлен 08.03.2005


Проблемы жизни и смерти в духовном осмыслении человека, смерть с точки зрения философии. Взгляды мировых религий на вопросы жизни и смерти. Христианское понимание жизни и смерти. Ислам о вопросах жизни и смерти. Танатология – учение о смерти, эвтаназия.

реферат , добавлен 11.09.2010


Смысл жизни в религиозном и материалистическом мировоззрении. Значение духовности в поисках смысла жизни в русской философии. Вопрос о смысле жизни в работах русских философов. Смысл жизни для современного российского общества. Заповедь познания мира.

контрольная работа , добавлен 20.08.2013


Понятие смысла жизни (поиска в жизни смысла), его место в различных мировоззренческих системах. Представления массового сознания о смысле жизни. Развитие парадигм о смысле жизни вне жизни человека в эпоху Средневековья и в самореализации - в XX веке.

реферат , добавлен 18.06.2013


Жизнь и смерть как вечные темы духовной культуры. Измерения проблемы жизни, смерти и бессмертия. Осознание единства жизни человека и человечества. История духовной жизни человечества. Понимание смысла жизни, смерти и бессмертия мировыми религиями.

Проблема жизни и смерти связана с переживаниями человеком своего собственного пребывания в мире. Двойственная (биологическая и социальная) природа человека обуславливает то, что он рождается как бы дважды. В начале как биологическое существо (индивид), а затем как социальное (личность). Поэтому философы и смерть рассматривают не только как природное, но и как социальное явление.

Под смертью вообще понимается естественный конец всякого живого существа. Однако, в отличие от других живых существ, человек осознает свою смертность. При этом осознание или осмысление смерти происходит по-разному. Вопрос о смерти становится для человека предметом его духовного измерения, личностного и религиозного переживания, связанного с таким экзистенциалами, как страх, любовь, вера, надежда, вина и т.п.

Древнегреческий философ Эпикур, наоборот, призывал умеренно наслаждаться жизнью, не боясь смерти. Он утверждал, что смерть не имеет к нам никакого отношения: когда мы живем, то смерти еще нет, а когда смерть наступила, то нас уже нет.

А согласно учению французского философа Монтеня, чтобы преодолеть страх смерти или легче её перенести, надо привыкнуть к ней, думая о ней постоянно. Сосредоточение на проблеме смерти стимулирует поиски смысла жизни, что делает смерть менее страшной, поскольку обретая смысл жизни, человек выходит (теоретически) за её границы.

Примером спокойного и мудрого отношения к проблеме жизни и смерти могут быть слова индийского философа Махатма Ганди: «Мы не знаем что лучше – жить или умереть. Поэтому нам не следует ни чрезмерно восхищаться жизнью, ни трепетать при мысли о смерти. Мы должны одинаково относиться к ним обоим. Это идеальный вариант».Проблема жизни и смерти философски связана с идеей обретения бессмертия. В качестве компенсации за страх перед смертью родилась мечта людей о бессмертной душе, остающейся после разложения тела и переселяющейся в другие существа или обретающей вечную жизнь в Боге, в аду или в раю. Реальное же бессмертное человека, по мнению многих мыслителей, состоит в том, что человек умирает физически, но не умирает социально, духовно. Он остается в его делах, детях, результатах творчества, памяти людей.

Смысл жизни не дается человеку извне. Его надо найти. Уже сами поиски смысла делают жизнь осмысленной. В философии существуют различные концепции смысла жизни:

Гедонизм (жить – значит наслаждаться).

Аскетизм (жить – значит отрекаться от мира, истязать плоть ради искупления грехов и т.п.).

Эвдемонизм (жить – значит стремиться к счастью как назначению человека).

Этика долга (жить – значит жертвовать собой во имя служения идеалу).

Утилитаризм (жить – значит из всего извлекать пользу).

Прагматизм (жить – значит стремиться к успеху, следуя принципу «цель оправдывают средства»).

Смысл жизни – это личностный выбор каждого отдельного человека. Он заключается в самореализации потенциала личности, в выборе не только общепринятых в обществе ценностей, но также и тех, которые обусловлены индивидуальными качествами человека, его личной жизнью.