Правдолюбов сергей анатольевич. Протоиерей Сергий Правдолюбов

Протоиерей Сергий Анатольевич Правдолюбов родился 13 июня (по старому стилю) 1890 года в селе Маккавеево Рязанской губернии Касимовского уезда. Его отец - протоиерей Анатолий Авдеевич Правдолюбов, мама - Клавдия Андреевна Правдолюбова (урожденная Дмитрева).

Детство его проходило в Рязанской губернии - в селе Маккавееве и городе Касимове, где вскоре после рождения Сергия отец Анатолий стал служить в храме Успения Божией Матери.

Протоиерей Анатолий Авдеевич не только служил в Успенском храме, но был также наблюдателем духовных школ Касимовского уезда, преподавателем Духовного училища и духовных школ города Касимова.

В шестилетнем возрасте, в 1896 году, с младенцем Сергием произошло чудо исцеления. Он перенес в этом году тяжелую болезнь, после которой почти совсем потерял слух. Врачи утверждали, что глухота останется на всю жизнь - она неизлечима. В этом же году, в сентябре, отец Анатолий Авдеевич был в Чернигове на прославлении святителя Феодосия Черниговского - на открытии его мощей. Он привез с собой небольшой плат и елей от мощей Святителя, который возложил на голову больного ребенка. Вот как писал потом в своих воспоминаниях об этом исцелении уже сын Сергия - протоиерей Анатолий Сергиевич Правдолюбов:

Салфеточка, лежавшая на мощах святителя Божия Феодосия, привезена была дедушкой домой вместе с маслом от раки Святителя. Возложена она была им с верою на голову моего оглохшего отца, больного шестилетнего мальчика; масло дедушка ему лил в больные ушки, и он совершенно исцелился и всю жизнь потом прекрасно слышал.

Отец Сергий был от природы очень одаренным человеком, но вместе с тем получил и прекрасное образование. В отрочестве он окончил Касимовское Духовное училище, где преподавал его отец, затем Рязанскую Духовную семинарию и, наконец, Киевскую Императорскую Духовную академию с присуждением ему ученой степени кандидата богословия. Темой его кандидатского сочинения была апологетика - защита православной веры от иноверия.

В 1913 году, еще будучи студентом Духовной академии, Сергий Анатольевич женился на Лидии Дмитриевне Федотьевой, дочери касимовского протоиерея Димитрия Федотьева. Венчались они в небольшом селе Панино Рязанской губернии Спасского уезда, где служили родственники Лидии Дмитриевны Федотьевой.

У отца Сергия и Лидии Дмитриевны родилось семь человек детей: Анатолий (впоследствии протоиерей; 1914-1981), Владимир (1916-1918), Виктор (1919-1943; погиб на фронте), Вера, ныне здравствующая (род. в 1922 г.), Сергий (1925-1943; погиб на фронте), София, ныне здравствующая (род. в 1927 г.) и Владимир, ныне протоиерей (род. в 1931 г.).

В 1915 году, по окончании Духовной Академии, отец Сергий служил в Киеве псаломщиком, а затем был послан в Вятскую епархию, где 26 октября (ст. ст.) того же года был рукоположен епископом Вятским Никандром во священника к Спасской церкви Слободы Кукарка. В 1916 году он стал протоиереем и был переведен настоятелем в Троицкий собор Слободы Кукарка (ныне город Советск, Кировской области) и назначен благочинным первого округа Яранского уезда Вятской епархии, законоучителем девятиклассной женской гимназии, двух мужских средних училищ и председателем педагогического совета гимназии. Отцу Сергию в это время было всего двадцать шесть лет.

Протоиерей Анатолий, сын отца Сергия, в своих воспоминаниях так потом писал о том времени и об отце: «Протоиерей Сергий прекрасно возглавлял и соборный причт, и собор батюшек всего города и округа, когда тот собирался в большие праздники. Отец был знатоком архиерейского служения и всякого другого - и будничного, и праздничного. Он устроил такое благолепие в службе, что всем это тогда понравилось. Наиболее покоряюща была сила его проповеди, природное дарование, отшлифованное высшим образованием. “Благословен Бог , изливаяй благодать Свою на священники Своя…”, “И никтоже сам себе приемлет честь, но званный от Бога, якоже и Аарон” (). Эти божественные слова на отце Сергии осуществились».

Но недолго протоиерей Сергий служил в Вятской епархии - в 1923 году он переехал в город Касимов Рязанской епархии, где был назначен настоятелем Троицкого храма.

Касимов - небольшой, но очень красивый древний город, известный с 1152 года. В нем было два монастыря и двенадцать церквей, в каждой из которых был прекрасный набор колоколов. Главный соборный колокол весил 16 тонн и отличался низким бархатным тембром, раздававшимся на многие километры в округе. Как вспоминают современники, звук этого колокола как будто плыл по улицам города, новых ударов было почти не слышно - только мягко возобновляющееся звучание, слышное километров до пятнадцати за городом. Ближайшие к Касимову сельские приходы начинали свой звон по соборному колоколу, а сам город просто звучал множеством колоколов, особенно в пасхальную седмицу, когда каждый прихожанин считал своим долгом подняться на колокольню своего приходского храма и хотя бы несколько раз ударить в колокола. Такое количество колоколов в небольшом городе и такое разнообразие различных звонов поражало всех, кто впервые приезжал в город. Один fрхиерей, посетивший Касимов, с удивлением вспоминал потом эти звоны и говорил: «Потрясеся весь град!»

Но не только своими колоколами славился город Касимов. В каждом из храмов было множество старинных облачений, икон, хоругвей, в каждом храме был свой хор певчих, которыми управляли опытные регенты, проходившие свое обучение в Москве и Петербурге.

Протоиерей Сергий любил свой родной город, и приехал он сюда для служения по просьбе своего отца, который писал ему в Вятскую епархию: «Возвратись в землю отцов; мы стары и горько нам умирать, не видя тебя и внуков, не насладившись общением с тобой и семьей твоей лицом к лицу». И действительно, Касимов был городом предков отца Сергия: в Успенской церкви служил протоиерей Анатолий - его отец, в Казанском монастыре - брат, иерей Николай, в кладбищенской церкви всех Святых - отец его жены, протоиерей Димитрий Федотьев; в окрестных селах служили дяди отца Сергия - протоиерей Михаил, протоиерей Феодор и иерей Александр Дмитревы. Каждую неделю в базарный день, по четвергам, эти многочисленные родственники собирались в город по хозяйственным нуждам, а потом считали своим долгом появиться в доме отца Анатолия Авдеевича Правдолюбова, где вместе пили чай, разговаривали, делились приходскими заботами.

Когда в Касимов приехал отец Сергий, он стал постоянным участником этих встреч. Всем был известен его незаурядный проповеднический дар, и все единодушно просили его каждый раз импровизационно произнести проповедь на тему предстоящего евангельского воскресного чтения. Его внимательно слушали, вносили поправки и дополнения, а потом во всех церквах говорили примерно одно и то же, конечно со своими личными особенностями, которые всегда отличают одного проповедника от другого. Тем более, что у каждого священника, кто слушал тогда отца Сергия, были свои привязанности к определенным источникам. Сам протоиерей Сергий очень любил проповедничество архиепископа Иннокентия Херсонского и святителя Феофана Затворника , протоиерей Анатолий Авдеевич - святителя Димитрия Ростовского , протоиерей Димитрий Федотьев пользовался прежде всего хрестоматиями протоиерея Григория Дьяченко , кто-то любил святителя Тихона Задонского , архиепископа Амвросия Харьковского, протоиерея Родиона Путятина и так далее. Тем не менее, именно отца Сергия ценили как необыкновенного проповедника, оратора, апологета не только собратья - священники, но и прихожане, собиравшиеся послушать его из других храмов города.

В эти годы протоиерей Сергий произнес весьма пространный цикл проповедей под названием «Объяснение Божественной литургии». Сохранились очень подробные записи этих проповедей, которые и сейчас поражают глубиной веры отца Сергия, красотой слова и вместе с тем доступностью для каждого слушающего тех высоких богословских истин, которые в них излагаются.

Протоиерею Сергию приходилось принимать участие и в публичных диспутах с атеистами, на которые собиралось множество народа. Сами власти обязывали священнослужителей выступать на таких диспутах, но очень скоро диспуты были запрещены, так как атеисты неизменно терпели сокрушительные поражения.

Немало бед принес также и обновленческий раскол, распространившийся тогда повсеместно. Но в Касимове обновленцы не имели успеха во многом благодаря сплоченности духовенства, постоянной проповеди с церковного амвона, в чем немалую роль сыграла твердость отца Сергия, его убежденность в том, что недопустимо вносить в церковную жизнь те новшества, какие провозглашали последователи обновленчества.

В 1924 году протоиерей Сергий вместе со своим отцом, протоиереем Анатолием Авдеевичем, и братом Владимиром был в Москве на приеме у Святейшего Патриарха Тихона. В знак общения с касимовскими протоиереями Святейший Патриарх Тихон подарил им свой портрет с собственноручной подписью: «Протоиереям Правдолюбовым».

Сложнее было отношение к митрополиту Сергию (Страгородскому), особенно после его Декларации 1927 года. Появились приходы, в которых не поминали имя митрополита Сергия и тем самым фактически отделились от церковного единства. Отец Сергий всегда сохранял верность митрополиту Сергию и убеждал других в том, что отношение к нему, как к главе Русской Церкви, является залогом ее единства, что верность ему сохранит Церковь от полного ее уничтожения.

28 февраля 1928 года протоиерей Сергий был награжден крестом с украшениями «за усердное проповедание Слова Божия», а 4 мая 1934 года указом архиепископа Рязанского и Шацкого Иувеналия (впоследствии канонизированного священномученика) - митрой.

В те годы уже повсеместно установилась атеистическая власть, и начинались годы репрессий. Но Господь хранил отца Сергия. Однажды в тот город Вятской епархии, где он служил, пришел карательный отряд красноармейцев. Многих они расстреляли на месте, а когда подошли к дому отца Сергия в поисках «главного попа», он сам вышел к ним и сказал: «Это я». Ему не поверили. Вид у отца Сергия был очень простой - лысина, маленькая бородка. Красноармейцы ответили ему: «Нет, ты не главный поп, ты - простой поп». Отец Сергий ответил: «Да, я простой священник». Каратели ушли, но отыскали престарелого заштатного протоиерея Алексия и расстреляли его. Отец Сергий всю жизнь молился за убиенного протоиерея Алексия.

Но в другой раз отца Сергия арестовали и продержали под стражей два с половиной месяца. Арестованных водили на работу и называли их «трудовым ополчением», хотя на самом деле это было тюремным заключением.

Однажды группу заключенных вывели в лес и приказали копать траншею. Когда траншея была готова, всех расстреляли и закопали в вырытый ими ров. Очень скоро вывели в лес другую группу людей, в которую входил и отец Сергий. Также приказали копать траншею, и все были уверены, что их расстреляют. Во время работы все молились, чтобы Господь принял их души с миром. Когда все было готово, неожиданно по железнодорожным путям, проходившим невдалеке, подошел состав с совершенно испорченной рыбой. Охранник приказал разгрузить четыре вагона тухлой рыбы и закопать в траншею, после чего все могли быть свободны. Люди, выполняя эту тяжелую работу, радовались и благодарили Бога за спасение.

В конце 1929 года, уже в Касимове, отца Сергия арестовали и заключили в тюрьму. Его приговорили к двум годам заключения, но, по многочисленным просьбам верующих, неожиданно к празднику Пасхи освободили.

Тем не менее, в 1935 году отец Сергий снова был арестован и отправлен на Соловки. Вместе с ним было арестовано более десяти человек, среди которых были его сын Анатолий, двадцатилетний юноша, и двое братьев: иерей Николай (канонизирован 27 декабря 2000 года как священномученик) и Владимир (канонизирован 20 августа 2000 года как мученик). Причиной ареста послужило составление иереем Николаем и Владимиром Анатольевичем жизнеописания всеми почитаемой Матроны Анемнясевской (канонизирована 22 апреля 1999 года как блаженная и исповедница) и двух местночтимых подвижников благочестия - царевича Иакова (XVII век) и Петра Отшельника (современника преподобного Серафима Саровского). Составление таких книг в то время считалось преступлением.

В Соловецком лагере протоиерей Сергий провел долгие пять лет в тяжелейших условиях. Вместе с ним в тюремном заключении томились его сын и брат, иерей Николай. Владимира Анатольевича отправили в Карагандинский лагерь и там расстреляли.

Большой поддержкой на Соловках для Правдолюбовых было знакомство с епископом Аркадием Остальским (канонизирован 20 августа 2000 года как священномученик), с которым у них завязалась глубокая духовная дружба.

Несмотря на условия тюрьмы, у заключенных в те годы были возможности для общения, молитвы и даже богослужения. Сохранился Соловецкий антиминс, а у внука отца Сергия, протоиерея Сергия Правдолюбова, как драгоценная реликвия хранится соловецкая епитрахиль в виде простого полотенца, которую отцу Сергию прислали «с воли».

В соловецком лагере. Прот. Сергий, Анатолий Серг., иер. Николай ПравдолюбовыВ соловецком лагере. Прот. Сергий, Анатолий Серг., иер. Николай Правдолюбовы Сын протоиерея Сергия, протоиерей Анатолий, оставил свои воспоминания о годах заключения на Соловках, среди которых есть рассказы о несомненно чудесных событиях. Так однажды, по молитвам протоиерея Сергия, его сын был спасен от неминуемой гибели.

Соловки, это - архипелаг: несколько островов расположены недалеко друг от друга. Заключенные жили на главном острове, а работали порой на отдаленных островах, добираясь туда на небольших лодках. На работах узников задерживали до глубокой ночи, и тогда им приходилось добираться до главного острова в полной темноте.

И вот, в один из таких дней, произошло следующее. Когда арестанты вышли в пролив, разделяющий острова, поднялся сильный морской ветер, очертания островов совершенно исчезли во мраке, и все люди, находившиеся в лодке, поняли, что погибают: куда грести - непонятно, а ветер быстро сносил лодку в открытое море. Неожиданно все увидели яркий свет, похожий на большой костер, разложенный на главном острове. Налегли на весла, и стоило всем немалых усилий преодолеть ветер, течение пролива и все-таки вывести лодку на этот огонь. Когда подошли к главному острову и вышли на берег, с удивлением обнаружили, что никакого огня на берегу не было. Только стоял у воды один отец Сергий и молился за людей, находившихся в море.

В другой раз протоиерей Сергий предупредил своего брата и сына об искушении от нечистого духа, охватившего всех, находящихся с ними рядом. Как-то в вечернее время, после работы, в тюремном общежитии множество заключенных находились вместе и мирно беседовали, расположившись группами по всему общежитию. Вели общую беседу и Правдолюбовы: отец Сергий, отец Николай и Анатолий. Вдруг отец Сергий сказал им: «Влетел!». «Кто влетел?», - спросил его сын. «Сатана влетел», - ответил отец Сергий. «А почему ты это знаешь?», - продолжал спрашивать Анатолий. «А вот посмотри, слышишь, как около входа люди ругаются?» «Ну и что из того, мало ли, какие у них между собой разногласия?», - продолжал возражать отцу Сергию Анатолий. «Нет, дело не в этом. Сейчас здесь все будут ругаться». И действительно, как бы по кругу страшная брань стала распространяться среди людей по всему помещению. Очень скоро все без исключения люди ругались, проявляя друг к другу непонятную злобу. «Вот видите? Мы сейчас с вами тоже ругались бы, если бы я вас не предупредил», - сказал отец Сергий.

Еще один случай с отцом Сергием говорит о том, что даже демоны иногда вынуждены свидетельствовать о силе Божией, действующей в людях, верных Ему. Был среди заключенных узбек, который любил гадать на небольших косточках, похожих на вишневые: он бросал эти косточки на какую-либо поверхность и смотрел, как они расположатся. По их расположению это узбек предсказывал многое из того, что предстоит пережить тому или иному заключенному. Такие гадания нравились многим, узбека всегда окружала толпа людей, возбужденно обсуждающих то или иное предсказание.

Как-то раз этот человек подошел к отцу Сергию и попросил у него разрешения погадать на него. Отец Сергий ответил: «Закон нашей веры гадать нам запрещает. Я не разрешаю гадание». Узбек отошел от отца Сергия и с лукавым видом сказал окружающим: «А мы все равно погадаем!» Бросил он косточки, посмотрел на них и вдруг побледнел и изменился в лице. С величайшим почтением подошел он к отцу Сергию, склонился перед ним, как-то особенно сложив руки, и сказал: «Разрешите продолжать гадание». «Нет, не разрешаю», - был ответ отца Сергия. Узбек подошел к своим косточкам, положил на них сверху какую-то небольшую палочку и сказал: «Все, не разрешает!» «Да что ты, продолжай: подумаешь, какой-то старик тебе запрещает!», - пытались ободрить его заключенные. «Нет, вы ничего не понимаете! Ему выпало счастье пророка! Это очень редкая вещь, и никто не имеет права гадать на него, если он не разрешает», - ответил узбек и в это вечер вообще прекратил гадания.

В 1940 году отца Сергия освободили, и он вернулся в Касимов. Но многие храмы к тому времени были уже закрыты. Не совершались службы и в Троицкой церкви, где до своего заключения отец Сергий был настоятелем. Священнического места для него не нашлось, и он был вынужден зарабатывать хлеб насущный исполнением треб и замещением штатных священников во время их болезни. А в августе 1942 года его снова отправили в тюрьму на шесть месяцев. Ему ставилось в вину «нарушение правил светомаскировки в военное время», которых он не нарушал, за что его арестовали и без суда и следствия заключили под стражу. Только через полгода отец Сергий был освобожден, а в марте 1943 года стал служить в Никольской церкви города Касимова.

Но недолго пришлось служить ему в Касимове - уже в декабре того же года отец Сергий был мобилизован на трудовой фронт и отправлен ночным сторожем на карьер по добыче белого камня в Малеево. Этот карьер располагался недалеко от Касимова, но, тем не менее, это было ссылкой. Как заметил один из внуков отца Сергия, «каменоломни были всегда местом работы рабов и заключенных». Целых три года отец Сергий провел на каменоломнях, но все это время усердно изучал Добротолюбие, творения Святых отцов, а иногда ему удавалось совершать всенощные бдения, на которых пели такие же ссыльные, как и он, среди которых нашелся даже регент церковного хора.

Здесь же, в каменоломнях, он написал свое Завещание, которое озаглавил: «Моим детям и внукам о том, как проводить посты и готовиться к исповеди и приобщению Святых Христовых Таин». По своему настроению это Завещание очень близко к святоотеческим творениям, а детьми и внуками праведника и исповедника может считать себя каждый христианин, если с любовью воспринимает его наставления. Завещание протоиерея Сергия было дважды опубликовано в Журнале Московской Патриархии: в 12-м номере за 1985 год и 2-м номере за 2003 год.

В 1946 году отец Сергий был освобожден, но в Касимове служить ему запретили. Он стал благочинным и настоятелем Вознесенской церкви города Спасск-Рязанский. Но и здесь он служил недолго: с весны по декабрь 1947 года. Затем его перевели в город Лебедянь, входивший в те годы в Рязанскую епархию, а на его место - благочинным Спасского округа и настоятелем - назначили его родного сына, протоиерея Анатолия, принявшего священнический сан 7 декабря 1947 года. Для отца Сергия было большой радостью увидеть своего старшего сына священником. Когда он уезжал из Спасска, то, обратившись к прихожанам, сказал: «Я уезжаю, но оставляю вам своего сына, который будет для вас лучше меня».

Семья Правдолюбовых. Верхний ряд (слева направо): Владимир Анатольевич (сын), Ольга Михайловна (супруга о. Анатолия Сергиевича), на руках: Ксения Анатольевна (внучка); София Сергеевна (дочь); нижний ряд (слева направо): Елена Анатольевна (внучка), иерей Анатолий Сергиевич (сын), священноисповедник Сергий, Лидия Димитриевна (супруга). г. Спасск-Рязанский, 1947 год.Семья Правдолюбовых. Верхний ряд (слева направо): Владимир Анатольевич (сын), Ольга Михайловна (супруга о. Анатолия Сергиевича), на руках: Ксения Анатольевна (внучка); София Сергеевна (дочь); нижний ряд (слева направо): Елена Анатольевна (внучка), иерей Анатолий Сергиевич (сын), священноисповедник Сергий, Лидия Димитриевна (супруга). г. Спасск-Рязанский, 1947 год. В Лебедяни прошли последние три года жизни протоиерея Сергия. Это были годы трудов и болезней. Его здоровье было подорвано в заключении. Здесь он перенес инфаркт. В шестьдесят лет он выглядел восьмидесятилетним старцем.

18 декабря 1950 года, в канун памяти чтимого им святителя и чудотворца Николая, протоиерей Сергий скончался. Погребен он был в Лебедяни, у южной части алтаря Преображенского храма, в котором служил.

Сын отца Сергия, протоиерей Анатолий Правдолюбов, свидетельствовал о том, что во время отпевания и погребения протоиерея Сергия он, к своему удивлению, не испытывал скорби, обычной в таких случаях, а напротив - тихую радость, похожую на ту, какая у верующих людей бывает на Пасху. Он поделился тем, какие чувства испытывает, со старыми священниками, на что те ему ответили: «Разве ты не знаешь? Так всегда бывает, когда хоронят праведника!»

Определением Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия II и Священного Синода 27 декабря 2000 года протоиерей Сергий был прославлен как священноисповедник и причислен к Собору Новомучеников и Исповедников Российских.

Спасский храм. МаккавеевоСпасский храм. Маккавеево По благословению Святейшего Патриарха Алексия II, митрополита Рязанского и Касимовского Симона, митрополита Воронежского и Липецкого Мефодия 4 октября 2001 года было совершено обретение честных мощей священноисповедника Сергия. 5 октября 2001 года его мощи были перенесены из города Лебедяни, который входит теперь в Воронежскую епархию, в Спасскую церковь села Маккавеево Рязанской епархии. Здесь, в этом небольшом селе, где родился священноисповедник Сергий, его честные мощи готовились ко всеобщему почитанию, а 5 февраля 2002 года были торжественно перенесены в Никольскую церковь города Касимова.

Во время визита Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия II в Касимов по случаю 850-летнего юбилея города, мощи священноисповедника Сергия находились в главном Вознесенском соборе города, где 1 июля 2002 года Святейший совершил Божественную Литургию.

15 сентября 2002 года, после восстановления и освящения Троицкого храма города Касимова, честные мощи священноисповедника Сергия были перенесены в этот храм для постоянного пребывания. Каждую неделю перед ракой его честных мощей совершается богослужение с чтением акафиста новопрославленному святому.

Память священноисповедника Сергия совершается в день его кончины - 5/18 декабря, а также в Соборе всех Новомучеников и Исповедников Российских, Соборе Рязанских святых и Соборе Касимовских святых.

протоиерей Михаил Правдолюбов

Отец Сергий Правдолюбов — священник с безупречной репутацией. Его папа, протоиерей Анатолий, на каждой литургии молился, чтобы сыновья, когда вырастут, служили Церкви, хотя сам в 30-е годы чудом выжил на Соловках. Жизнь у отца Сергия, настоятеля храма Живоначальной Троицы в Троицком-Голенищеве, сложилась непросто. Вот несколько ярких эпизодов, о которых он рассказал.

Как не стал октябрёнком
Во 2-м классе меня чуть не приняли в октябрята. Наша учительница Александра Тихоновна велела вырезать из картона звёздочки, обтянуть их красной тканью и надеть на грудь. «Я же верующий…» — «Не бойся, Сергей! Это ничего не значит!»
Прихожу домой со звёздочкой на груди. «Так, — сказал отец, — красноармеец пришёл». — «Папа, не волнуйся! Это ничего не значит!» — «Нет, — ответил он. — Это очень много значит. Мы сейчас соберёмся помолиться и покушать, а тебе накроем в отдельной комнате, потому что ты красноармеец». Я снял звёздочку и отнес её Александре Тихоновне. Она посмотрела и махнула рукой: «Ладно». Хорошая была учительница. Весь Советский Союз загубила двоеверием.

Как перед «попиком» извинились
В хрущёвские меня на переменах гоняли два класса — «А» и «Б». С криками «Сын попа! Попик!» сбивали с ног, били. Дома не жаловался. Но однажды пришел, ещё всхлипывая. Мама увидела и пошла к классной руководительнице Марии Дмитриевне. Та говорит: «Пусть он завтра в школу не приходит». Я обрадовался. Сижу дома, и вдруг на дворе голоса. Два класса пришли извиняться. Оказывается, Мария Дмитриевна их собрала и сказала: «У нас по Конституции всеобщее среднее образование. Из-за вас Правдолюбов не может учиться. Нарушена Конституция! Ваших родителей могут арестовать!» Все перепугались: «Что же нам делать?» — «Идти к нему и просить прощения!»
И ей никто голову не снёс, хотя могли бы: ах, ты устроила извинение перед попом, перед его детьми! Это был подвиг с её стороны, не побоялась.

Как испортил статистику
После школы я поступил в Гнесинку. Однажды к нам пришел дядечка — художественный руководитель военного ансамбля — набирать себе солдат-музыкантов. А через месяц начался призыв, и я пошёл в военкомат с нательным крестом. Там сидел генерал в полном облачении, а мы, новобранцы, стояли перед ним голые, даже без трусов, как на невольничьем рынке.
Генерал увидел у меня на груди крестик и указал пальцем: «Вот этого — к психиатру!» Я говорю: «Ну что вы, зачем? Я верующий». Он покраснел: «Верующий?!» — и командует офицеру: «Пишите: в Воркуту! Наземные ВВС!» Это значит — аэродромы очищать от снега. А наш художественный руководитель в форме майора сидел тут же и ему сказал: «Товарищ генерал, извините, у меня на Правдолюбова запрос из министерства». И я остался служить в Москве. Музыка спасла.
Но в 1970 году меня всё-таки наказали. Тогда мой сосед по казарме пытался повеситься, и я его ночью вынул из петли. Началось расследование, и тут особисты выяснили, что я верующий. «Как, в военном ансамбле?!» К 100-летию Ленина требовали, чтобы в нашем взводе все были комсомольцами. Ко мне послали даже трёх комсоргов, чтоб меня сагитировать. Они ходили вокруг, но так и не решились заговорить. В итоге я подорвал статистику взвода и меня в самом конце службы направили в стройбат.

Женитьба
О монашестве мечтал в школьные годы. Первая книга, по которой выучился читать, — жизнеописание преподобного Сергия. Мне так хотелось подвизаться где-нибудь в лесу! Но отец сказал: «Какой из тебя монах?» И точно: на третьем курсе духовной академии влюбился. Пришёл домой к знакомой учительнице и там встретил девушку… Позже узнал, что именно в этот день — день нашей первой встречи — она причастилась Святых Христовых Тайн в первый раз в жизни!
...Шесть лет у нас не было детей. Напряжённо молились. И Бог послал. Дочь и двое сыновей. Слава Богу!
Долгое диаконство
После духовной академии защитил диссертацию, стал кандидатом богословия. Мое диаконское служение затянулось на 13 лет… Главная причина: я отказался сотрудничать с органами. Меня агитировали ещё в духовной семинарии. Вся атмосфера была пропитана доносительством. Не выдержал и пошёл к нашему начальству, не понимая, что и у них кабинеты прослушивают и наш разговор тоже записывают… «Сергей, молчи! Сергей, мы же взрослые люди!..» Но я не сдержался и всё высказал.
Потом ко мне подходили ещё раз и ещё. Три раза искушали.
Я на секунду представил себе, что соглашусь… И тогда пришла мысль: лучше умереть. «Нет! — ответил я. — Ни за что!» Как монахи отрекаются от мира — так и я в духовной семинарии отрёкся от своего будущего, от мечты учиться за границей, от надежды на то, что у меня всё будет хорошо! Отрёкся окончательно. Но Бог милостив ко мне. 50 лет прожил в страшном веке, когда миллионы людей пострадали за веру, а сам ни разу не сидел. Даже на гауптвахте в армии.

Как прославили «взвод» святых
В 1989 году власть реабилитировала всех моих близких. Официальная бумага пошла в областные органы. И вскоре мне позвонили из Патриархии: приезжайте, будет ваше рукоположение. А до этого — потомок государственных преступников. С такой родословной — никуда.
Но все эти трудности я расцениваю как легкую тренировку, малое приближение к тому, что вытерпели мученики. Все мои переживания — это ничто, абсолютно ничто. Это не настоящее страдание. И все же хоть какое-то соучастие, какая-то школа.
В 1997 году меня пустили в архив ФСБ посмотреть следственные дела дедов, дядей, отца. Потом я запрашивал ещё дела и принял участие в прославлении тридцати двух рязанских святых. Целый взвод от слова «возводить»! Им можно молиться, они помогут.
Старец отец Иоанн
С 17 лет я ездил в Псково-Печерский монастырь и все свои жизненные проблемы решал с благословения отца Иоанна Крестьянкина. История наших отношений со старцем весьма поучительна. Это история молодого человека, который всё пытается сделать по-своему, как ему хочется, а не как просит старец. И хотя я, конечно, слушался, но «борьба» шла до самой смерти отца Иоанна. Такой у меня характер. Возьмите любого нашего прихожанина — если бы он 40 лет общался с отцом Иоанном, он бы сам стал преподобным! А я нет. Говорю искренне, без всякой рисовки. И Господь, когда помру, спросит: «Ну что же ты? Тебе было дано всё! Почему ты не святой?» И мне нечем оправдаться.

Настоятель храма Троицы Живоначальной в Троицком-Голенищеве
протоиерей Сергий Правдолюбов

2011 год

Меня недавно выловили на подходе к Лавре, три недели тому назад поймали и заставили у вас выступать – уже я тут отказаться не мог! Батюшка, который меня поймал – он был такой смиренный, и был, как говориться, такой безответный и ласковый…. Ну, как я мог ему отказать? Вот и пришлось, пришлось ехать сюда к вам. Начнем, пожалуй, мы с вами, если бы кто-то напомнил бы мне ещё тему лекции… «Семья и Церковь»… О ней можно говорить и день, и два, и месяц, и другой месяц, поэтому мы только лишь коснемся этой темы, а дальше вы сами очень многое узнаете.

Семья была всегда, с самых первых дней христианства. Апостол Павел, приветствуя Акиллу и Прискиллу (1Кор.16:19), упоминал «и домашнюю их церковь». Он назвал «домашней церковью» одно семейство! Это – не просто так брошенные слова, это слова, сказанные по существу! Семья и есть – домашняя церковь! Отец во главе, мать, и множество ипостасей детей, которые вокруг их существуют. И не подавляются. И в страхе Божием воспитываются.

Здесь очень большая нужна мудрость. Чтобы слова матери не подавлялись отцом, а слова отца – матерью. И чтобы была взаимная при этом любовь, потому что «чти отца своего и мать свою» – так и остается одной из самых главных заповедей! Причем даже с обетованием, что будешь долголетен на земле.

И во все времена православная семья без всякого налета ханжества была светочем и на церковном горизонте сияла. У нас сейчас идет «Год семьи». И я решил перелистать календарь церковный, посмотрел и вдруг заметил, что мы-то уже пропустили год семьи! Там такое количество семейных святых! Вера, Надежда, Любовь и мать их София – семья. Мученики Маккавеи – семья! Терентий и Неонилла – семья! Их там такое количество! Эту тему надо было бы развить, почитать, посмотреть, как это было тогда?

И эта тема охватывает многие века, многие народы! Ведь, что такое Жития святых? Мы же, к сожалению, утеряли традицию чтения Жития святых. А ведь Жития святых – это очень важное звено между нами, простыми людьми, и Царствием Небесным. И святостью. То есть мы идем по улице, и у нас невольно возникают, ну, может, не у всех, у молодых, наверное, не очень, но мое поколение очень скептическое, у него возникают подобные мысли: «Это не так, это не то, автобусы не так ходят, продукты не те, экономически все не так пошло, все плохо!» А на чем глазу остановиться? Есть мир святости, есть мир святых, которых мы в Церкви видим. А вот те, которые вокруг нас, поблизости – где они? Вот этого звена нам и недостает, чтобы сказать, что есть, есть святые, которые среди наших дней, среди нашей обычной жизни жили, вот они здесь ходили ножками. И они смогли сохранить христианские принципы, принципы человека, который не просто так заходит в церковь, а он живет церковью, живет святостью.

И все святые, которых мы знаем, нашего времени, никогда не строили из себя никого и ничего. Они всегда были простыми, обычными! И как мне говорил мой отец, а он сидел в Соловках с 35-го по 37-ой и потом ещё три года в Сосновце: «Я заметил: простые батюшки, самые простые священники, у которых нет каких-то великих подвигов, они обычно молятся, как положено, обычно кушают, что все люди обычно едят, обычно спят, обычно встают – никаких особых подвигов нет. На праздник выпьют, и ничего. Они не строят из себя никакого святого. И вот когда этих простых батюшек начали арестовывать, они показали невероятную твердость своих убеждений, стойкость. Даже бывало наоборот, что у очень умных, очень образованных, высокоинтеллектуальных людей возникали трудности в этом вопросе. А простому батюшке – все равно, что пойти в церковь послужить, что в тюрьму пойти, раз арестовали. Один даже, его позвали в НКВД, чтобы он там сидел, волновался, переживал, а он пришел, пять минут на скамеечке посидел, потом ножки забросил, укрылся рясой и спит. Они говорят: чего это такое? Он спит? Он должен волноваться, переживать перед допросом, чтобы можно было у него вытащить показания! А он лег и спит спокойно! Будят его: ты чего спишь? А чего, – говорит, – не спать? Вы ребята нормальные, хорошие, вот я и отдыхаю. Позовете, вот я и приду».

Вот какая простота и стойкость! Меня бы позвали – я бы там, конечно, не уснул. Все эти простые батюшки показывали красоту идеала святости и верности Церкви. Хочу вам даже подтвердить документально: лет пятнадцать назад было время, гораздо менее сложное, чем сейчас, к нам шли навстречу работники архивов. И по просьбе Рязанской епархии архив ФСБ представил документ, что было просмотрено 350 дел священников, все они были расстреляны. Из них никто не отказался от веры, кроме одного. Его тоже расстреляли. Он отказался, но это его не спасло. Но какой процент! Из 350 человек только один дал слабинку, один! Я не уверен, что такой процент сохраняется и в других епархиях и областях, но по Рязанской нам дали официальный документ, с печатью и подписью!

Это радует, вдохновляет и заставляет нас как-то лучше на мир смотреть. Есть вокруг стойкие люди, есть честные, есть святые, есть идеалы, которые жили и тогда, в тридцатые, и сейчас есть! Средства массовой информации могут как угодно говорить, они могут такой темноты и черноты налить, что страшно становится. Просто не надо поддаваться на их агитацию.

Теперь я бы хотел кратко рассказать и о своей семье, потому что у нас в семье много святых, но сначала два слова о святости. Что такое святой? Вот житель Сергиева Посада знаменитый профессор отец Павел Флоренский. Когда он был энергичный, молодой и сильный, он такие глубины копал, такие удивительные пласты поднимал этимологии: как, что значит слово «святой»? Агиос по-гречески – что оно значит? Трудно сказать. Но читая, сравнивая древние языковые пласты, санскрит и все прочие славянские, индоевропейские языки, он пришел к выводу: это все-таки ближе всего означает «иное, инаковость». Святость значит необычность, совсем не то, что мы с вами в быту встречаем. То есть «другой». «Ксенос» по-гречески означает «не наш, чужой, странный», откуда и понятие ксенофобия идет – странный, чужой. А «агиос» лучше всего передается очень интересным русским словом «инок». Древнее русское слово. Монах по-гречески «монос» – один живет. А инок – не так живет, как все, иначе.

И вот святость – это когда человек становится более «свой» для Вышнего мира святости, для другого мира, и менее – для нашего обыденного, плотского, земного. Поэтому святой – это не герой! Сейчас некоторые путают, говорят: «Вот, такой человек знаменитый! Надо его прославить во святых!» Почему? А зачем? Он герой государства Российского, герой, который проявил смелость и неустрашимость перед смертью, герой, который сделал то-то и то-то…. Но это не относится к святости! А святость – это атрибут Божественного: «Свят Господь Бог наш!» Святой – это слово, относящаяся в первую очередь к Богу.

Так вот, подлинный святой никогда не выпячивает ни себя, ни подвиги свои, а живет в простоте, смирении и просто выполняет свои христианские обязанности – как Христос говорил, так он и выполняет. Есть разные уровни святости, которые в мирное время проявляется в подвиге ухода от мира. Преподобный Сергий уходил в лес и там подвизался. Преподобная Феоктиста (сегодня мы праздновали), которую взяли в плен вместе с жителями ее села, и на пустынном острове Парос ей удалось убежать от пиратов-арабов, и она там всю жизнь провела с 18 до 54 лет не по своей воле. Поэтому это великая святость – она сохранила свою красоту, силу ума и свое женственное естество, сущность. Не будем отвлекаться, но тем не менее…

Святость проявляется в самых простых вещах, и в нашей стране такое количество святых, что мы даже не можем осознать и перечислить этих святых! Лишь малая часть их прославлена, буквально тончайшая пленочка, как вот у греков бывает елей: оливковое масло они собирают, а самое верхнее, самое тонкое и чистое, которое плавает по поверхности – это елей, то есть высшего сорта масло. Вот и у нас только тончайшая пленочка прославлена, а остальная вся масса святых до сих пор не прославлена. Это нужно иметь в виду, помнить об этом и не смущаться тем, что не все прославлены. У Бога они известны все.

Что я хочу сказать о святых людях, которые свою святость сохранили, они просто не сдавались, не ставили свое благополучие выше верности Богу. И я хотел бы сегодня очень кратко рассказать о святых в своей семье.

Сзади меня, слева, вы видите, на фотографии изображены священномученик Анатолий Авдеевич Правдолюбов и Клавдия Андреевна Дмитриева, а в замужестве Правдолюбова, у которых было двенадцать детей. Это город Касимов Рязанской области. Сам протоиерей Анатолий Правдолюбов был прославлен, как священномученик, потому что он был арестован в возрасте 75 лет, отвезен в Рязань и расстрелян вместе с другими четырьмя батюшками и двадцатью мирянами 23 декабря 1937 года. Большинство людей, которые проходили по этому делу, ныне также прославлены. Не прославленными остались только те, о которых неизвестно, были ли они верующими. Среди них были даже эсеры и коммунисты – покаялись ли они к тому моменту или нет, мы не знаем. Если они принесли покаяние перед своей смертью – может быть и они святые у Бога. Потому что они принесли покаяние, и их расстреляли. Но мы ничего не знаем: было это или нет.

Чем интересно Рязанское правосудие? Оно довольно откровенно. Есть такая блаженная Матрона Анемнясевская из-под Касимова, так ей из сельсовета дали такую характеристику: «Эта Матреша Белякова своей святостью мешает колхозному строительству». Печать поставили и подпись. Я этот документ принес к владыке Ювеналию, говорю: «Вот, владыка, документ-то уже есть! Они сами характеристику дали, вот сами и прославили – ничего не сделаешь!»

Так и здесь. В следственном деле среди единственного допроса простого крестьянина или крестьянки написано: «активный церковник» или «активная церковница». Знаете, я бы многое дал, чтобы мне написали бы, например, «активный священнослужитель»! Это так просто не напишешь! Это заслужить надо! Я помню, когда мы собирали материал, я ездил по деревням и спрашивал: «Скажите, вы про этого человека знаете, а вот про этого знаете?» Нашел сына одного новомученика прославленного Лаврентия Коптева, говорю: «Скажите, вот ваш отец, ведь в деле написано, что он «шкипер». Это, наверное, у него была такая трубка, борода шкиперская, он без конца курил, пил, ругался матом, да? Смоляные канаты… пароходы причаливают, а он там такой морской разбойник, мощный... Такой был отец?» Он говорит: «Нет, это у вас неправильный образ! Он стоял на пристани и без конца воду выкачивал – пристань была старая, вода все время сочилась, и чтобы пароходы приставали, он все время качал…» – «Он курил?» – «Нет!» – «Пил?» – «Нет, не пил!» – «А чего же он делал?» – «Он хоругви носил на службе в церкви и всё». Образ мой, конечно, рассыпался, заманчивый образ: «мученик-шкипер». А это так названо просто. Но смотрите, какое благочестие, какая простота в его подвиге! И у него написано «активный церковник». Это прекрасно!

Или прославленная под Касимовым в погосте одна женщина – ну ничем не знаменита, ну ничем особенным не отличалась… Начал я говорить о своих родственниках, а сразу перешел к простым людям. Почему? В нашей семье родственники – все были профессиональные церковнослужители, батюшки, семинаристы, академисты, они на это шли сознательно, они смертники с самого начала, они обязаны были умирать, и они умирали. Это понятно. Но простые люди, крестьяне, вот этот шкипер или эта женщина-колхозница. Я спрашиваю: «А вот эта женщина, что вы можете сказать?» – «Да что скажешь? Простая женщина» – «А за что же она пострадала?» – «Да, ни за что. Батюшку арестовывали, а она сказала: «Что вы делаете!? Он же ни в чем не виноват!» Они ее сразу схватили и вместе с батюшкой расстреляли». Сочувствие, понимаете, только сочувствие! И в тюрьме она не кричала, что она комсомолка или пионерка, она не отказалась! Она твердо и до конца выполняла свой долг. Какой долг? Женский. Ну, как женщина может не сочувствовать? Она должна сочувствовать! Женский естественный долг сочувствия, иначе бы она не была бы мамой. И за это она стала мученицей. И больше никакие не подвиги, ни посты, ни молитвы – она просто взяла и посочувствовала.

Я прочел всего шесть дел, а помочь в прославлении удалось 32 рязанских святых. Мне говорят: «Отец Сергий, ты своих родных прославлял!» Ничего подобного! Хочу перед вами сказать, что я такой цели не ставил, и хочу отметить для тех, кто не знает о реалиях восьмидесятых и девяностых годов прошлого века: нам следственных дел никому не давали! Я бы хотел прочить дела тех людей, которые были вокруг наших батюшек. Но мне сказали: «Нет, только родных!» Я говорю: «А вот Наталии Федоровны можно следственное дело взять?» Они мне говорят: «Нет!» Я говорю: «Она же двоюродная сестра моей мамы!» Они отвечают: «Нет, это не прямое родство, и мы не дадим ее следственное дело!»

И вот я написал прошение. Кстати сказать, было очень трудно переступить порог архива ФСБ – страх оставался у меня со школьных лет, и когда случалось проходить мимо Лубянки, я всегда мысленно вспоминал о тех, кто там страдал. А в последнее время я уже не стесняюсь остановиться, перекреститься, поклониться им, потому что именно там действительно сонмы святых мучеников – и архиереи, и иереи, и множество мирян – пострадали, держались там перед самой смертью, и это место, конечно, святое. И я думаю, что надо бы пару этажей оттуда отдать нам для того, чтобы сделать там не просто мемориал, от слова «мемориа» – память, а для того чтобы просто постоять там, в этих стенах, и посочувствовать всем им, святым мученикам …

Так вот, самые простые люди заслуживают глубокого уважения и почитания за то, что они не отказались от Христа, от своей веры. Причем, даже если на них смотрит человек неверующий, на то, что они верны своим убеждениям до конца, до смерти – это вызывает только уважение. Если человек идет на смерть за что-то – это заслуживает уважения, внимания и доброго отношения.

По поводу следственных дел. Я долго не мог переступить порог ФСБ, и меня пристыдил один человек. Он мне сказал: «Все давно посмотрели следственных дела своих родителей, только вы один не идете. Вы боитесь!» И он дал мне простую-простую вещь, он дал мне образец бумаги: «Туда-то, туда-то… написать такое-то прошение… прошу познакомить меня со следственным делом моего отца». И все, говорит, отнесите его туда – там круглосуточно принимают. Через две недели мне позвонили и сказали: «Следственное дело вашего отца прибыло из Рязани, вы можете в течение месяца с ним ознакомиться». И я сел туда, стал смотреть, потом уже дела не только отца, но и деда, и брата деда, и прадеда. То есть мне все-таки дали шесть следственных дел тех, кто был в прямом родстве – вот такая стопа громадная. Я там три месяца читал. И вы знаете, было такое доброе отношение, что я даже смог в один день позвать всех своих братьев и сестер, чтобы и они пришли.

В одном из дел священномученика отца Михаила, моего дедушки по линии моей мамы, расстрелянного 2 декабря 1937 года, дедушки, которого мы очень-очень любим и любили с самого раннего детства (дом его сохранился в Рязанской области), были отпечатки его пальцев. Ладонь правой руки, и ладонь левой. Вот мы пришли все, сестры и братья, прочитали дело, потом встали, перекрестились и приложились к этим отпечаткам его ладоней. И, возможно это только мое восприятие, но мне показалось, что восстановилось некое равновесие: дед «сообщил» внуку и всем внукам о дате своей смерти, и что ей предшествовало.

И мы, прочитав, пережили все это вместе с ним, и эту дату сделали праздником. У нас есть икона, мы можем пропеть величание. И неизвестность стала ясностью, и все замкнулось. Я думаю, это важно. Он всегда об этом думал, и, наконец, это осуществилось.

Что еще хочу сказать. Видите ли, мне удалось сделать то, что сейчас уже не разрешают, а тогда на это еще смотрели сквозь пальцы. Мои братья и сестры пришли, просмотрели материалы, поплакали, поцеловали и ушли. А я понял, мне подсказали, что у меня такая слабая память – я ничего не запомню, а от руки перепишу от силы десять страниц – больше просто не хватит времени. А там в каждом деле столько страниц! Например, у отца Михаила – 62 страницы. А как же все остальное? Ксерокопию дают делать только десять листов, фотографировать нельзя. Что же делать? – я не запомню ничего!

И тогда я сделал – тогда ещё сквозь пальцы было отношение, теперь это запрещено – начитал. Есть такие маленькие диктофоны сейчас, их в карман положил, и все. А тогда были диктофоны побольше, в них вставлялись кассеты, и там крутилась эта лента. И я брал с собой диктофон, клал его скрытно, как удавалось, в руку, сидел и шепотом читал. Ко мне подходит смотритель: «Что вы делаете?» Я говорю: «Молюсь!» – «А почему так?» – «А я так привык». А у них в инструкции, видимо, тогда ещё не было про диктофоны – тогда диктофоны мало у кого были, штука неизвестная еще. И я наговорил пять томов. «Лист такой-то, лист такой-то и оборот…» и так далее. И все это у меня сохранилось. Кроме самого большого тома – там было пятьсот листов, я просто его не успевал начитать.

Там очень страшно находиться – там люди смотрят следственные дела своих близких. Одна женщина сидела, плакала-плакала, я подошел, говорю: «Чем я могу вам помочь, что вы так плачете?» Она говорит: «Вы мне ничем не можете помочь!» Что-то она прочитала такое…. Ну, знаете, не ждешь от своего близкого, что он взял и отказался, допустим. Другая женщина подходит, говорит: «Вы мне мешаете! Вы что здесь шепчете? Мы здесь сидим, а вы нам мешаете!» Я говорю: «Слушайте, понимаете, на это и рассчитано, что когда вы придете, откроете это дело, поплачете и забудете. Все забудете! Начисто! Вы потом абсолютно ничего не вспомните! Поэтому я беру и шепчу для того, чтобы хоть сохранить! Чтоб я мог узнать!»

Причем, как вам сказать, можно было выбрать самые интересные страницы, а остальное не смотреть. Но некоторый опыт работы с древнерусскими рукописями XI-XII века, я ведь по специальности литургист, причем, исследователь древних рукописей и творений Андрея Критского. Свою диссертацию я писал десять лет на основе древних рукописей, я перекопал почти все рукописи архива древних авторов в Москве. И вот я знаю, появилась такая интуиция: открываешь – вроде ничего интересного нет, а на всякий случай думаешь: «Нет! Это надо где-то записать!» Некоторый шаг вперед в своей голове.

Так вот, когда следственное дело моего отца и деда дали, там оказалось очень много неизвестных лиц, которых я вообще не знаю. В том числе, и Матрона Анемнясевская – теперь моя любимая святая. А тогда я о ней ничего не знал! И мне было как-то все равно. А там – ее допросы! Следственные допросы! И жизнеописание там ее есть! И я на всякий случай все это нашептал. И, слава Богу, это есть! Прихожане помогли мне набрать это на компьютере, книгу ее жития мы уже издали.

И главное, я препятствий этих к допуску родственников к делам не могу понять: ведь не было ни одного случая, чтобы человек, начитавшись следственного дела, пошел искать этого следователя, который дедушку убил, схватил бы его за горло, а потом зарезал! Да, нет! Кстати, следователя моего деда звали Пушкин. Ну, что, я теперь пойду родственников Пушкина трясти? Зачем мне это надо? Причем, мне сказали про моего деда по материнской линии, про отца Михаила: «Вы знаете, юридически он не умер. Вы должны подать заявление в ЗАГС, там выдадут свидетельство о его смерти. А так – он до сих пор не умер» – «Не умер, да? – говорю, – знаете, а меня это устраивает! Если он не умер, пускай и дальше так будет – как хорошо! Дедушка где-то там живет…»

Ведь есть же, я читал в житиях святых, такое православное мнение, что люди, пострадавшие за Христа, имеют некий «лимит», некий допуск до людей на земле без разрешения Сверху. Кого хочу, того и вижу. И святитель Николай имеет такой допуск. А остальные должны подавать прошение Архангелу или Ангелу, что, вот, я хочу к своим родственникам прийти туда-то. А ему говорят: «Так, только не опаздывай! Только до 8 часов и обратно!» Понимаете, это я, конечно, утрирую. Но! Святые мученики, пострадавшие имеют привилегию: приходи, молись, утешай, с внуками побалуешься, а дальше на твое усмотрение. Поэтому я и сказал: «Меня это устраивает, что свидетельства о смерти нет. Ну, пускай дальше до Второго Пришествия и не будет». Скажут: не предадут земле.… Знаете, святых и не надо предавать земле. «Господня бо земля и исполнение ея» (1Кор. 10:26). Зачем? А зачем предавать? Ведь когда погребаем человека, мы поем: «Со святыми упокой, Христе, душу раба Твоего». А он и так святой. Церковь сказала: «Он святой!» Вот такого-то Августа такого-то года Церковь заявила: «Он – святой!» Поэтому, зачем его погребать? Да пусть по земле ходит! Зачем его отпевать, когда мы ему молебен служим и икону целуем?

В нашем роду у отца Анатолия Авдеевича старший сын закончил Киевскую духовную академию, очень хваткий был человек в научном плане, у него отличный был язык академический, четкий. У меня такого нет, у меня он гуманитарный, музыкальная школа, скрипка и все остальное. А тот был логически четкий человек. Сначала он был арестован за то, что написал житие той самой Матроны Анемнясевской. Мне пришлось заканчивать дело прославления Матроны, начатое братом моего деда, Владимиром Анатольевичем, старшим сыном отца Анатолия.

Старший сын отца Анатолия был дружен, если можно так сказать, с патриархом Тихоном. Почему? Он закончил Киевскую духовную академию, но долго не мог жениться. Вот, не получалось у него. Он как-то и знакомился, но не получалось у него. Потом он все-таки женился и мог об руку положиться, а его арестовали и на Соловки. Это был 1925 год. Два года он там пробыл, потом один год в Вельске, и когда вернулся, то оказалось, что его жена не то, чтобы от него отказалась, но она уже не хочет с ним жить, она приглянулась какому-то другому человеку. И он остался в холостяках. Она не умерла, она вышла за другого, но он остался один. А что делать ему? Ведь священник не имеет права второй раз жениться! Только один раз может жениться, как говорят «как сапер».

Если от него ушла жена – всё! Или ты служишь Богу и даже больше не думаешь о женском поле, или ты женишься, но тогда не имеешь права служить. Твердое и четкое правило, которое приступать нельзя. Поэтому он имел возможность стать архиереем, и патриарх Тихон на него, как говорится, «глаз положил» именно в этом плане: духовное образование есть, жены нет. Значит, его надо постричь, рукоположить, и пусть трудится, защищает Церковь. А он по своему убеждению и смирению никак не мог на это решиться. А потом, он только освободился, прошло три года, и его снова арестовали, он снова отбыл в лагеря. Владимир Анатольевич пострадал и погиб, он еще мундир такой носил дворянский со шпагой с орденом Станислава, он был расстрелян 4 октября 1937 года.

Им была устроена встреча с патриархом Тихоном моего деда и его сына, отца Сергия. Когда они приехали в Москву, Владимир Анатольевич возил их к патриарху Тихону, который подарил им свою фотографию с надписью: «Протоиереям Сергию и Анатолию Правдолюбовым. Патриарх Тихон». Этот подарок так ценился нашей семьей, мы чувствовали, что патриарх Тихон – святой, а он потом и прославлен был, что моим дедом, чтобы не выходить из-под этого благословения, было решено всех мальчиков дальше в семье называть Сергием или Анатолием. Тем более что они – священнослужители.

Мой дедушка – Сергий Анатольевич Правдолюбов, его сын – Анатолий Сергеевич Правдолюбов – мой отец, я – Сергий Анатольевич Правдолюбов, а Патриаршее благословение так и остается. Все протоиереи. Сын у меня тоже Анатолий.

И Владимир Анатольевич был так любим окружением патриарха Тихона, что его уже хотели сделать архиереем. И это объясняет тот факт, что он сейчас изображен на фреске патриарха Тихона во гробе на воротах Донского монастыря. Это не мой заказ, и не я просил его изобразить, наоборот, мне позвонили, сказали: «Отец Сергий, езжай-ка в Донской монастырь – там, на левой стороне брат твоего деда стоит! Прямо припал к патриарху Тихону!» – «А кто разыскал-то?» – «Не знаю!» Я приехал, посмотрел – мама моя! Прямо припал, как родственник, ко гробу! Вокруг архиереи стоят, а он припал. Ну, такой близости не было у Владимира Анатольевича, но кто-то из иконописцев сделал такое изображение – мне приятно.

Я по поводу Владимира Анатольевича не договорил. Я что хочу сказать: есть связь по рождению – мы говорим: земляки, родились в Косимове. Есть связь по студенчеству – он учился в Киевской духовной академии, там у него были однокурсники. А есть связь у фронтовиков в окопах – люди, которые вместе воевали в окопах, они на всю жизнь вместе, для них это что-то особенное, фронтовая дружба. А есть «однодельцы» – люди, которые вместе проходили по одному делу, люди, которые вместе были расстреляны. И вот Владимир Анатольевич Правдолюбов, который был расстрелян в Караганде, проходил вторым человеком у архимандрита Маврикия (Полетаева) из Сергиева Посада. А третий человек был старостой одного из Сергиево-Посадских храмов. Таким образом, они вместе, втроем, связывают и меня, грешного, с вами, Сергиево-Посадскими людьми! Потому что они были вместе, «подельники», и мы вместе. Они и прославлены вместе 4-го октября: молимся мученику Владимиру из Касимова, а тут же и Сергиев Посад. Вот такие связи имеются и сохраняются.

Второй сын отца Анатолия, который прославлен во святых, это мой дед, в честь которого я и назван, протоиерей Сергий Анатольевич Правдолюбов. Различие в том, что он митрофорный с 44 лет, и он кандидат богословия. Я – не митрофорный, у меня простая камилавка, зато я магистр богословия, на одну ученую степень больше. И я преподавал в Академии, а он не преподавал. Но это был особый человек, духовный человек, мощный, энергичный, он был стержнем духовным во всем городе, и когда был в лагере, в заключении, он духовно всех держал вокруг себя и помогал людям перенести все эти тяжелые события жизни. И, в том числе, моему отцу, которому был тогда 21 год.

Он также закончил Киевскую духовную академию, у него было много детей. Мой отец – старший сын. Самый младший – Владимир. Он сейчас ещё жив, и является старейшим в городе Касимове митрофорным протоиереем. А другие двое детей, Сергей и Виктор, были взяты на фронт и там очень быстро были убиты. Причем, они были взяты на фронт нестандартно. Почему? Оба они были инженерами, имели инженерное образование, довольно качественное, хорошее образование, и они, и тот, и другой, работали на оборонных заводах. И они так качественно, так хорошо трудились, что их рекомендовали в партию. Но они не были комсомольцами. И когда их спросили: «Так вы что, не пионеры, не комсомольца, и вас в партию рекомендуют!? Вы должны немедленно стать комсомольцами, чтобы мы вас приняли в партию». На что они ответили: «А вот этого мы не можем». И с того, и с другого сняли бронь, и того на фронт, и другого на другой фронт. И вскоре одного истребитель автоматной очередью прошил до смерти, и другой как-то очень быстро погиб.

Они могли бы скрыть, умолчать, в конце концов, вступить в комсомол и в партию, а потом как-нибудь покаяться – нет. Они, как дети священника, и как внуки священника, тем более оба они стали святыми, твердо и решительно не пошли на это. И этим засвидетельствовали верность Христу своей смертью. Кто они? Святы ли они за это исповедание? – мы не знаем. Никто и никогда их не считал святыми, но образцом они для всех нас, конечно, являются. Потому что они твердо выдержали свою линию неучастия в пионерской и комсомольской организации, потому что эти организации требуют атеизма.

Так вот, второй сын Анатолия Авдеевича, Сергий Анатольевич – дедушка мой. Его младший брат – отец Николай. У нас в роду разные люди были. Такие же талантливые, как Владимир Анатольевич, старший, такие же энергичные и духовно собранные, как отец Сергий, второй сын. А вот третий сын, отец Николай, он не был ни разносторонне умный, ни особо стойкий – он был простой человек, обычный. Он закончил Рязанскую духовную семинарию, поступал в Киевскую духовную академию.

Почему мы шли в Киевскую духовную академию? Потому что Московская духовная академия была высшего уровня из всех возможных! Прошу прощения – Петербуржская академия был еще выше: тогда столицей же был Петербург. Поступать в Петербуржскую академию могли только самые-самые лучшие, самые талантливые и, может быть, даже гениальные люди.

Поэтому в Петербург шли наилучшие люди, Москва – высший духовный центр России, Свято-Троицкая Сергиева Лавра – сами знаете – туда шли тоже только редкие-редкие люди. А люди, которые, ну, умные. Ну, вроде ничего: пятерки-четверки, первый разряд – шли только в Киевскую духовную академию. Они даже не помышляли ни о Петербуржской, ни о Московской, они шли в Киев – в Киеве брали проще.

Так вот, Николай, третий сын отца Анатолия Авдеевича, не прошел экзамены, не сдал. Он не смог выдержать экзамены в Киевскую духовную академию. Вот где кроется ответ на вопрос «почему он не стал сразу священником?» Да потому что его сразу в армию забрали. Как и сейчас ребят забирают, не поступивших в вуз. Его забрали в Алексеевское военное училище – это был 1914 год, война уже шла.

Он воевал на фронте, был потравлен газами во время немецкой атаки. Затем его мобилизовали уже в Красную армию, и он участвовал в движении войск на Варшаву. Только потом уже, из-за болезней от отравления немецкими газами, его демобилизовали, и он смог стать священником. Служил одно время в Казанском монастыре города Касимова, там был женский Казанский монастырь и церковь Казанской Божьей Матери, потом в селе Даневе, и потом в Никольском храме города Касимова.

И в 35-ом году он был арестован. И точно так же, как Сергий, дедушка, отец Николай был арестован за то, что со старшим братом Владимиром они составляли жизнеописание Матроны Анемнясевской.

Хочу ещё обратить внимание на Клавдию Андреевну, жену Анатолия Авдеевича. Она была и ласковая, и мягкая, и, в тоже время, собранная. Всех детей, которых ей Бог послал, она воспитывала в вере и в любви. Сохранилась переписка ее с детьми. Самая маленькая – Ниночка – просто каракули делала на бумаге и вместе с письмом матери отправляла старшему брату Владимиру, когда тот учился в Рязанской духовной семинарии.

И вот дети вокруг большого стола, хлопоты о детях, общая молитва – этот подвиг материнства, этот подвиг держания большой семьи я, как раз, и хотел бы сегодня отметить. Понимаете, эта женщина оказалась в центре всех этих событий. У нее муж, отец Анатолий Авдеевич, прославленный Церковью, святой, трое детей святые, брат святой, и племянник святой! Шесть святых! И все они – вокруг этой женщины! Как подлинная русская православная женщина она воспитывала детей, и учила их вере, учила их Православию. Я говорю о ней с таким переживанием, потому что вот эта женская доля – как она прекрасна, и тяжела, конечно!

Она вышла замуж по любви за отца Анатолия, не помышляя о своей доле, и все-таки именно она была центром семьи. Он умер в 1947 году, и она держала всю семью, как духовный стержень. И она, я думаю, не только держала, но и держит.

Почему я хочу это отметить? Мы чтим святых Адриана и Наталию. Адриан, если кто помнит, перенес тяжелейшее страдание, такие мучения – трудно себе представить! А Наталия, его жена, только сопереживала. Та женщина Погостинская сочувствовала и стала мученицей, а эта – сопереживала, и больше ничего. Она умерла в теплой кроватке. И современная комиссия по канонизации святых никогда бы не прославила ее, как святую! Сказала бы: «Адриан – святой, а Наталия, простите, тут не причем!» А Церковь прославляет мучеников Адриана и Наталию! Это, кстати, очень важный аспект и ключ нашего личного отношения к святым мученикам. Мы чтим мучеников, но выдержать все эти страдания я бы, не знаю, может быть и не смог – это страшно! Но никто тебе не запретит со-пе-ре-жи-вать! Пускай ты спишь в теплой кроватке, но если ты любишь и сопереживаешь святым, ты тоже можешь быть как мученица Наталия.

И когда прославили наших святых, мои тетки старые 80 и 85 лет, Вера и София, дочки отца Сергия, сказали: «А зачем вы разбили семейство? Мы всегда поминали протоиерея Сергия и Лидию, протоиерея Анатолия и Клавдию, протоиерея Михаила и Елизавету! А теперь этот святой, этот святой, этот святой, а они куда делись?» И я думаю, что Церковь сказала твердое слово о святости мужа, а жена – что Бог сочетал, того человек да не разлучает! Ты попроси ее, не называй ее какой-то святой – это было дерзновение Древней Церкви – просто попроси: «Клавдия, бабушка! Помоги мне!» И поможет!

Вот эти святые в священнической семье, почему они прославлены ещё, кроме всего остального? Потому что сохранились о них, во-первых, документы, во-вторых – письма, в-третьих – воспоминания, в-четвертых – фотографии. Даже! Почему, вы спросите, кто-то завел фотографирование в православной священнической семье? Что это за странное такое явление? Объясняю. Когда мне было 12 или 13 лет, отец мне подарил фотоаппарат «Смена-8 3м» за 13 рублей 50 копеек. Знаете, в чем эффект? Воспитательный! Вместо того чтобы бегать по улицам и учиться матерным словам, драться и искать, где бы выпить, ребенок получив такой фотоаппарат в подарок добровольно запирается в темную комнату! И сидит там часами! Это же хорошо!

А когда он приносит свои материалы, старшая сестра говорит: «Ой! Какая же это композиция? По пояс всех отрезал! Это не так, а вот принято так, композиция вот такая!» Значит, снова идешь фотографировать, снова в темную комнату, и таким образом – ну, еще все в музыкальную школу учились-ездили – человека оторвали от криминальной среды, от советской вот этой ужасающей атмосферы, и человек сохранился! Остался русским и остался православным. Так что у нас в семье все это было, поэтому были и документы и фотографии.

Множество святых, прекрасных и дивных людей, и крестьян, и духовенства есть! И не только есть, но и могут приходить! И могут нам помогать способствовать сохранению своей русской идентичности, русского отношения к истории, к нашей стране и Богу. Мы должны на них надеяться и просить у них помощи. И они нам помогут.

Вот, что я хотел сказать о своей семье, и о многих людях, которые ее окружали у нас там, в Рязанской области.

Это фрагментарные рассказы, ничего я цельного не построил: я ведь учился в музыкальной школе на скрипке, и поэтому у меня логический центр отсутствует. Если можно было бы купить несколько гигабайт памяти и вставить сюда, в разъем, где полушарие логическое, вы бы слушали замечательное выстроенное сообщение…. Спаси вас, Господи!

Священноисповедник протоиерей Сергий Анатольевич Правдолюбов родился 13 июня 1890 года в селе Маккавееве Касимовского уезда Рязанской губернии в семье учителя Касимовского Духовного училища Анатолия Авдеевича Правдолюбова (впоследствии протоиерея Успенской церкви города Касимова). Род Правдолюбовых был священническим со старинных времен, по некоторым записям и преданиям, священники Правдолюбовы известны с середины XVIII века. Уже в первом выпуске Рязанской Духовной семинарии 1817 года числился Феодор Правдолюбов.
Сергий получил образование в Касимовском Духовном училище, Рязанской Духовной семинарии и Киевской Духовной академии, которую окончил в 1915 году с присуждением ученой степени кандидата богословия.
В 1915 году он поступил на должность псаломщика в один из храмов Киева. 26 октября того же года епископом Вятским Никандром рукоположен в сан пресвитера и определен служащим священником Спасской церкви в Слободе Кукарке Вятской епархии. В 1919 году был назначен настоятелем Троицкого собора в Слободе Кукарке (город Советск Кировской области) и благочинным 1-го округа Яранского уезда Вятской епархии.
Чудом остался отец Сергий жив при следующих обстоятельствах. В город пришел карательный отряд латышских стрелков. Ночью каратели вышли с рейдом, арестовывая и расстреливая на ходу самых влиятельных людей города. Подошли к собору и, разбудив сторожа, потребовали сказать, в каком доме живет "главный поп". Сторож показал на дом прежнего настоятеля, который был уже в весьма преклонных летах, но для сторожа по многолетней привычке и являлся тем самым "главным попом". Старца-священника разбудили, вывели из дома и расстреляли. К сожалению, имени его никто не записал для памяти и поминовения, но отец Сергий, конечно, помнил его и всегда о нем молился как о пострадавшем за Христа и "положившем душу за други своя".
В том же году всех священников города арестовали, свезли в лес и велели копать большой ров недалеко от железнодорожной ветки. Все были уверены, что копают могилы для самих себя. И плакали, и молились, прося у Бога помощи и заступления. Затем подъехал состав из нескольких товарных вагонов, начальник которого прокричал: "Вам, попам, не привыкать к покойницкой вони. Вот мы и пригнали вас сюда. Ваша задача - разгрузить и закопать четыре вагона тухлой рыбы. После этого по моей команде можете быть свободны!"
Смрад, действительно, разносился страшный. Но радость о том, что смерть прошла стороной, была велика.
В 1923 году отец Сергий с семьей переехал в город Касимов и определением архиепископа Рязанского и Зарайского Бориса (Соколова; †1928) с 8 сентября был назначен настоятелем Троицкой церкви. 26 февраля 1928 года был награжден крестом с украшениями "за усердное проповедание слова Божия". По характеристике касимовского горсовета проповеди протоиерея Сергия приходили слушать жители города из других приходов. И действительно он был прекрасный проповедник, оратор, апологет, дерзновенно защищавший православное вероучение и Святую Церковь Христову.
В декабре 1929 года протоиерей Сергий был арестован и заключен в касимовскую тюрьму вместе со многими священнослужителями города и района. Неволя длилась несколько месяцев, но к Пасхе пришло неожиданное освобождение. Лишь несколько лет назад выяснилось, что протоиерей Сергий был приговорен к двум годам заключения, но по ходатайству касимовских прихожан из Рязани было отдано распоряжение об освобождении.
В 1934 году архиепископом Рязанским и Шацким Иувеналием (ныне прославлен в лике священномучеников.-Ред.) протоиерей Сергий был награжден митрой. В эти годы полностью раскрылись таланты отца Сергия, данные ему от Бога. Его естественная властность вместе со смирением и простотой, проникновенные слова проповедей и пастырских наставлений воздействовали на многих и многих людей. Священнослужители, приезжавшие в Касимов, обретали в общении с мудрым наставником духовную поддержку и укрепление. Отца Сергия любил слушать даже его отец - протоиерей Анатолий Авдеевич Правдолюбов. А протоиерей Михаил Андреевич Дмитрев, бывший вместе с отцом Сергием в заключении в тюрьме зимой 1930 года, впоследствии говорил: "Был бы в тюрьме отец Сергий, а с ним и тюрьма не тюрьма!"
Материалы следственного дела 1935 года показывают, что основой его, вместе с обвинениями в адрес блаженной Матроны Анемнясевской и рукописью книги отца Николая Правдолюбова, были служение и проповеди протоиерея Сергия, о чем свидетельствует стандартный вопрос к свидетелям: "Дайте, пожалуйста, характеристику проповедей протоиерея Сергия Правдолюбова..."
Арест был неизбежен. Характеристика отца Сергия в горисполкоме была заготовлена заранее. В ней написано: "Сергий Правдолюбов, 42 лет, митрофорный протоиерей..." На самом деле отец Сергий получил митру в 44 года, а не в 42. Значит, текст писался в 1932 году, за три года до ареста!
Духовной вершиной жизни протоиерея Сергия, безусловно, является пребывание в заключении на Соловках в период с 1935 по 1940 год. Крест исповедничества он нес с большим достоинством, будучи духовно опытным и смиренным, о чем свидетельствуется в воспоминаниях о Соловках его сына протоиерея Анатолия, опубликованных в 1999 году. В них можно прочесть и о том, что отец Сергий был неким "духовным корнем, из которого все мы (его сродники. - Ред.) выросли".
После освобождения из лагеря в 1940 году отец Сергий вернулся в Касимов, но Троицкая церковь была уже к тому времени закрыта, вакантных священнических мест не было. Средства к существованию отец Сергий со своей семьей обретали случайными требами, временным служением в том или другом храме во время болезни штатных священников и тем, что работала его жена Лидия Дмитриевна, помогая прокормить большую семью.
В 1943 году отец Сергий был приглашен на освободившееся место в Никольскую церковь в Касимове, но прослужил недолго, так как в декабре был мобилизован на трудовой фронт и направлен в Малеево в качестве сторожа инвентаря Малеевского карьера по добыче белого камня. Каменоломни всегда были местом работы рабов и заключенных...
После трех лет пребывания в каменоломнях отец Сергий стал настоятелем одного из храмов и благочинным в городе Спасске Рязанской области. Здесь он служил с 1946 года до декабря 1947-го. В это время Господь послал ему большое утешение: его сын Анатолий, пребывавший вместе с ним на Соловках, 21 июля был рукоположен во диакона и назначен в храм к отцу для совместного служения. Однако длилось оно недолго: протоиерея Сергия перевели в город Лебедянь (тогда город входил в состав Рязанской области). Вместо отца в Спасске оставили сына- уполномоченный Совета по делам религии пошел даже на это, только бы выслать отца Сергия из Спасска. Протоиерей Сергий уехал в Лебедянь, а 7 декабря диакона Анатолия рукоположили во священника и сразу же назначили настоятелем и благочинным Спасского округа.
Последние три года жизни отца Сергия прошли во многих трудах и болезнях - сказывались годы, проведенные в заключении. 18 декабря 1950 года, в канун дня памяти особенно чтимого отцом Сергием святителя и чудотворца Николая, душа Соловецкого исповедника отошла ко Господу. Ему было к тому времени шестьдесят лет, а выглядел он на все восемьдесят.
Наставления отца Сергия всегда бережно и свято хранились в его семье. Двое его сыновей стали священниками (еще двое погибли на фронте). Влияние отца Сергия, его духовного облика, личности, неразрывно связанное с его исповедническим подвигом, сильно и сейчас, в его детях и внуках.
Определением Священного Синода от 28 декабря 2000 года протоиерей Сергий был прославлен в лике священноисповедников и причислен к Собору новомучеников и исповедников Российских.
По благословению Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия 4 октября 2001 года в городе Лебедяни Липецкой области было совершено обретение святых мощей священноисповедника Сергия Правдолюбова. На следующий день святые мощи исповедника были перенесены в Спасскую церковь в селе Маккавееве (поселок Сынтул) Касимовского района Рязанской области.
Пятого февраля 2002 года по благословению митрополита Рязанского и Касимовского Симона честные мощи священноисповедника Сергия были торжественно перенесены в Никольскую церковь в городе Касимове для временного пребывания. В воскресенье, 15 сентября 2002 года, в день празднования 850-летия города Касимова, митрополитом Рязанским и Касимовским Симоном было совершено великое освящение Троицкого храма в Касимове, в котором священноисповедник Сергий в течение многих лет был настоятелем. Во время крестного хода, возглавляемого епископом Шацким Иосифом, викарием Рязанской епархии, духовенство города и района перенесло раку со святыми мощами священноисповедника Сергия из Никольской церкви в новоосвященный Троицкий храм для постоянного пребывания.
Память священноисповедника Сергия совершается в день его кончины - 5/18 декабря, в день Собора Рязанских святых 10/23 июня, а также в день празднования Собора новомучеников и исповедников российских.

Оп.: Журнал московской патриархии. - 2003 г. - №2.

Завещание священноисповедника Сергия Правдолюбова, написанное им в сташные годы гонений, которое мы предлагаем вниманию наших читателей, являет собой образец богословия, вполне сравнимый со святоотеческими творениями. Публикацию предваряет портрет священноисповедника Сергия работы одного из его соузников по Соловкам.

Протоиерей Сергий Анатольевич Правдолюбов родился 13 июня 1890 года в селе Маккавееве Касимовского уезда Рязанской губернии в семье учителя Касимовского Духовного училища Анатолия Авдеевича Правдолюбова (впоследствии протоиерея Успенской церкви города Касимова). Род Правдолюбовых был священническим со старинных времен, по некоторым записям и преданиям священники Правдолюбовы известны с середины XVIII века. Уже в первом выпуске Рязанской Духовной семинарии 1817 года числился Феодор Правдолюбов.

Сергей получил образование в Касимовском Духовном училище, Рязанской Духовной семинарии и Киевской Духовной академии, которую окончил в 1915 году с присуждением ученой степени кандидата богословия.

В 1915 году поступил на должность псаломщика в Киеве. В том же году стал священником Спасской церкви в Слободе Кукарке Вятской епархии. Рукоположен был епископом Вятским Никандром 26 октября старого стиля. В 1919 году был назначен настоятелем Троицкого собора в Слободе Кукарке (город Советск Кировской области) и назначен благочинным 1-го округа Яранского уезда Вятской епархии.

Чудом остался жив при следующих обстоятельствах. В город пришел карательный отряд латышских стрелков. Ночью пошли с рейдом по городу, арестовывая и расстреливая на ходу самых влиятельных людей города. Подошли к собору и, разбудив сторожа, потребовали сказать, в каком доме живет «главный поп». Сторож показал на дом старого настоятеля, который был в весьма преклонных летах, но для сторожа по многолетней привычке и был «главным попом». Старца-священника разбудили, вывели из дома и расстреляли. К сожалению, имени его никто не записал для памяти и поминовения в наши дни, но отец Сергий, конечно, помнил его и всегда о нем молился как о пострадавшем за Христа.

В том же году всех священников арестовали, свезли в лес и велели копать большой ров недалеко от железнодорожной ветки. Все духовенство было уверено, что копают могилу для себя. И плакали, и молились, прося у Бога поддержки. Потом вдруг подъехал состав из нескольких товарных вагонов и начальник прокричал:

– Вам, попам, не привыкать к покойницкой вони. Вот мы и пригнали вас сюда. Ваша задача – разгрузить и закопать четыре вагона тухлой рыбы. После этого, по моей команде, можете быть свободны!

Вонь, действительно, разносилась страшная. Но радость о том, что смерть прошла стороной, была велика.

В 1923 году отец Сергий с семьей переехал в Касимов. Определением архиепископа Рязанского и Зарайского Бориса (Соколова; † 1928) с 8 сентября был назначен настоятелем Троицкой церкви в Касимове. 26 февраля 1928 года был награжден крестом с украшениями «за усердное проповедание слова Божия». По характеристике касимовского горсовета, проповеди протоиерея Сергия приходили слушать жители города из других приходов. Он был прекрасный проповедник, оратор, апологет, дерзновенно защищавший Бога и Его Святую Церковь.

В декабре 1929 года протоиерей Сергий был арестован и заключен в Касимовскую тюрьму вместе со многими священнослужителями города и района. Заключение длилось несколько месяцев. К Пасхе пришло неожиданное освобождение. Лишь несколько лет назад выяснилось, что протоиерей Сергий был приговорен к двум годам заключения, но по ходатайству касимовских прихожан был освобожден по указанию из Рязани.

По решению священномученика архиепископа Рязанского и Шацкого Иувеналия протоиерей Сергий был награжден митрой (указ № 583 от 4 мая 1934 года).

В эти годы полностью раскрылись таланты отца Сергия, данные ему от Бога. Он был как бы собирателем и некоторым центром церковной и духовной жизни города. Его естественная властность вместе со смирением и простотой, сила слова и наставления воздействовали на многих и многих людей. Его беседы со священнослужителями, приезжавшими в Касимов, были для духовенства большой поддержкой. Отца Сергия любил слушать даже его отец – протоиерей Анатолий Авдеевич Правдолюбов, что вызывало даже некоторую ревность его супруги – Клавдии Андреевны. Протоиерей Михаил Андреевич Дмитрев, бывший в заключении в тюрьме вместе с отцом Сергием зимой 1930 года, говорил позднее:

– Был бы отец Сергий в тюрьме, а с ним и тюрьма не тюрьма!

Следственное дело 1935 года показывает, что осью его, вместе с делом блаженной Матроны Анемнясевской, исповедницы, и макетом книги отца Николая, были проповеди и служение протоиерея Сергия, о чем свидетельствует стандартный вопрос к свидетелям:

– Дайте, пожалуйста, характеристику проповедей протоиерея Сергия Правдолюбова...

Арест был, конечно, неизбежен. Характеристика отца Сергия в горисполкоме была заготовлена заранее. В ней написано: «Сергий Правдолюбов, 42 лет, митрофорный протоиерей...» На самом деле отец Сергий получил митру в 44 года, а не в 42. Значит, текст писался в 1932 году, за три года до ареста!

Центром жизни протоиерея Сергия безусловно является заключение и пребывание на Соловках в 1935–1940 годах. Крест исповедничества он нес с большим достоинством, духовным опытом и смирением, что хорошо показано в соловецких рассказах его сына Анатолия (рассказы были опубликованы в 1999 году). Сын свидетельствует также и о том, что отец Сергий был неким «духовным корнем, из которого все мы выросли».

После освобождения из лагеря в 1940 году отец Сергий вернулся в Касимов, но Троицкая церковь была уже закрыта, священнических мест не было. Существовал отец Сергий со своей семьей случайными требами, временным служением в том или другом храме во время болезни штатных священников и тем, что работала его жена, Лидия Дмитриевна, помогая прокормить большую семью.

В 1943 году отец Сергий был приглашен на освободившееся место в Никольскую церковь в Касимове, но прослужил недолго, так как в декабре был мобилизован на трудовой фронт и направлен в Малеево в качестве сторожа инвентаря Малеевского карьера по добыче белого камня для строительства и других нужд. Каменоломни были всегда местом работы рабов и заключенных...

После трех лет пребывания в каменоломнях отец Сергий получил назначение настоятелем и благочинным в город Спасск Рязанской области и с 1946 года до декабря 1947-го жил и служил в Спасске. Здесь Бог послал ему большую радость: его сын Анатолий, пребывавший вместе с ним на Соловках, 21 июля был рукоположен во диакона и назначен в храм к отцу для совместного служения. Однако недолго длилось это служение: протоиерея Сергия перевели в город Лебедянь (тогда город входил в состав Рязанской области). Вместо отца в Спасске оставили сына – уполномоченный Совета по делам религии пошел даже на это, только бы выслать отца Сергия из Спасска. Протоиерей Сергий уехал в Лебедянь, а 7 декабря диакона Анатолия рукоположили во священника и сразу же назначили настоятелем и благочинным Спасского округа.

Последние три года жизни отца Сергия прошли в болезнях и трудах – сказывалось заключение. 18 декабря 1950 года, в канун дня памяти особенно чтимого отцом Сергием Святителя и Чудотворца Николая, сердце соловецкого узника и исповедника не выдержало – и душа его отошла ко Господу. Ему было шестьдесят лет, а выглядел он на все восемьдесят.

Наставления отца Сергия бережно и свято хранились в его семье. Двое его сыновей стали священниками (двое погибли на фронте). Влияние отца Сергия, его духовного облика, личности, сильно и сейчас – в его детях и внуках, которые тоже стали священниками, и неразрывно связано с его исповедническим подвигом.

Определением Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия и Священного Синода 28 декабря 2000 года протоиерей Сергий был прославлен как священноисповедник и причислен к Собору новомучеников и исповедников Российских.

По благословению Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия, митрополита Рязанского и Касимовского Симона и митрополита Воронежского и Липецкого Мефодия 4 октября 2001 года было совершено обретение святых мощей священноисповедника Сергия Правдолюбова в городе Лебедяни Липецкой области. 5 октября святые мощи исповедника были перенесены в Спасскую церковь в селе Маккавеево (поселок Сынтул) Касимовского района Рязанской области, где они готовились ко всенародному почитанию.

Пятого февраля 2002 года по благословению митрополита Рязанского и Касимовского Симона честные мощи священноисповедника Сергия были торжественно перенесены в Никольскую церковь в городе Касимове для временного пребывания. В день посещения города Касимова Святейшим Патриархом Московским и всея Руси Алексием, 1 июля 2002 года, мощи находились в Вознесенском соборе города. В день празднования 850-летия города Касимова, в воскресенье, 15 сентября 2002 года, митрополитом Рязанским и Касимовским Симоном было совершено торжественное освящение Троицкого храма в Касимове, в котором священноисповедник Сергий в течение многих лет был настоятелем. Во главе с епископом Шацким Иосифом, викарием Рязанской епархии, духовенство города и района перенесло раку со святыми мощами священноисповедника Сергия из Никольского храма в новоосвященный Троицкий храм для постоянного пребывания.

Память священноисповедника Сергия можно совершать в день его кончины – 5/18 декабря, в день Собора Рязанских святых – 10/23 июня, а также вместе с Собором новомучеников и исповедников Российских – 25 января/7 февраля, если этот день совпадает с воскресным днем, а если не совпадает, то в ближайшее воскресенье после 25 января / 7 февраля.

http://212.188.13.168/izdat/JMP/03/2-03/13.htm - 2 номер за 003 год

ЖУРНАЛ МОСКОВСКОЙ ПАТРИАРХИИ

БОГОСЛОВИЕ

Моим детям и внукам.

О том, как проводить посты

и готовиться к исповеди и

приобщению Святых Христовых Таин

Во имя Отца и Сына

и Святого Духа!

Бывают в жизни человека внезапные и сильные потрясения – удары. Течет благополучно жизнь, ничто не предвещает несчастья. Вдруг настигает человека ошеломляющий, неожиданный удар – и вся жизнь перевернулась: человек теряет равновесие от тяжких страданий.

Если без воли Божией не падает ни один волос с головы нашей, то уж конечно не без воли Божией бывают эти сокрушительные жизненные удары. Бог ведает причины каждого из них, а нам нужно твердо знать и свято верить, что это – рука Божия, воля Божия о нас, благая и совершенная.

Трудно переносятся эти страдания, но когда проходят они, то оставляют в душе человека явственный след, свидетельствующий о том, что эти жизненные удары имеют силу очищать душу человека, приближать ее к Богу, а потому делать ее лучше, чище, возвышенней. Недаром существует в народе нашем поговорка: «Гром не грянет – мужик не перекрестится». И посылаются Господом эти удары с благой целью – чтобы одумались забывшиеся люди, вспомнили о едином на потребу (Лк. 10, 42), перекрестились и изменили свою жизнь. Несомненно также и то, что если бы люди не так часто и так легко забывались, убаюканные благополучным ходом мирной и тихой жизни, то меньше было бы этих ударов, а иных из них и вовсе не было бы... Господь с болью и состраданием посылает их, жалеет человека страдающего, но не может иначе: огрубевает сердце человека так, что только гром заставляет иного перекреститься.

Не дожидайтесь, дорогие детки, этого грома, будьте всегда богобоязненны и благочестивы: Страшно впасть в руки Бога Живаго! (Евр. 10, 31). Бегайте греха, как самого омерзительного и страшного чудовища. Упражняйтесь в добре и любви к людям. Служите им, умывайте им ноги (Ин. 13, 5) – и Бог любви и мира будет с вами (2 Кор. 13, 11).

Кроме этих внезапных громовых ударов, которые Господь посылает иногда для нашего спасения, угодно было Ему учредить спасительные времена, нарочито устроенные к тому, чтобы мы, отрекшись от земной суеты, вспомнили о Боге, о своей душе, о ее вечном спасении. Это ПОСТЫ. Святая Церковь Христова установила их четыре, расположив в течение целого года приблизительно через равные промежутки времени: весной – Великий, летом – Петровский, осенью – Успенский, зимой – Рождественский. Это мирные, тихие, негромкие удары, но все же удары, как удар колокола, зовущий ко спасению. Не нужно закрывать уши для этих мирных, благостных призывов Божией благодати и нужно так настроить себя, чтобы любить посты, понимать, для чего они установлены, ждать их и проводить со всей строгостью и серьезностью.

Что такое пост? Это время, когда христианам запрещается вкушать все подряд, а разрешается есть только определенную, так называемую постную пищу. Большинство современных христиан легко смотрит на эту заповедь церковную, считают ее неважной – говорят: «Пустяки!» Но вспомним Писание: некогда Адаму и Еве было разрешено есть все и запрещено вкушать плоды только с одного дерева – вовсе легкий пост. Но вот, Ева дерзновенно протянула руку к запрещенному плоду и съела его, дала мужу – и он съел. И что получилось: от нарушения этой заповеди, по видимости легкой и незначительной, погиб весь мир, все человечество. Для спасения людей потребовалось пролитие на Кресте, до того бывшем ужасным орудием позорной казни, невинной и пречистой Крови Основателя и Совершителя нашей веры Господа Иисуса Христа... Хороши «пустяки»!

Большинство современных христиан так же легко, как на пост, смотрят на то, как иногда страха ради иудейска или по другим причинам заявляют, что они неверующие. А такой же «пустяк» случился некогда с Апостолом Петром: он тоже на словах только сказал, что не знает человека того (Мф. 26, 72), не имеет отношения ко Христу – и получилось ОТРЕЧЕНИЕ. Апостол Петр сразу же был исключен из числа учеников Христовых: Ангел по Воскресении велел мироносицам сказать ученикам Его и Петру (Мк. 16, 7), что Христос воскрес. Из этих слов Ангела видно, что ученики остались учениками, – и так называл их Ангел, – а Петр стал только Петром, был исключен из сонма Апостолов. Горький плач Апостола Петра, продолжавшийся всю его жизнь, и строгое троекратное испытание его Христом, когда оскорбе Петр (Ин. 21, 17), говорят о том, что вовсе не пустяк то был, а событие колоссальной важности.

Дорогие мои детки! Помните всю жизнь эти два события! Относитесь к своему христианскому званию и призванию со всей серьезностью. Не нарушайте ни среды, ни пятницы во всю свою жизнь и никогда не стыдитесь называть себя учениками Христа. Не стыдитесь Креста Христова и своего великого звания, но гордитесь – как говорит Апостол, хвалитесь Крестом Христовым и званием христианина.

Пост, как уже сказано, есть время, в которое Церковь повелевает вкушать только постную пищу. Это воздержание от пищи скоромной есть пост телесный. В телесном посте наиболее верные христианские семьи наставлены. Однако, будучи наставленным в телесном посте и строго его соблюдая, можно не получить от этого пользы для спасения души.

В одной из книг религиозно-нравственного содержания мне пришлось читать рассказ о том, как один разбойник, убив в лесу человека и ограбив его, нашел в кармане убитого хлеб и кусок сала. Он был голоден и хотел поесть хлеба с салом, но, вспомнив, что в тот день была среда, отложил сало, сказав себе, что завтра сало съест, а сегодня – грех: среда. Чудовищное несоответствие поста телесного и поста духовного! Литература светская изобилует образами купцов, ставивших пудовые свечи, строго соблюдавших посты телесные, но и постом ведших свои коммерческие дела так же нечестно, как и мясоедом. Угодны ли такие посты Богу? И вообще, пост ли это? Конечно, нет! Это надругательство над постом. Постится тело, а душа не хочет воспрянуть от греховного сна.

Человек состоит из тела и души. Поэтому постящийся должен поститься не только телесно, но и духовно. Постящеся, братие, телесно,– увещевает нас Матерь наша Святая Церковь, – постимся и духовно, разрешим всякие несправедливые узы (союз неправды), разорвем сети насильственных долговых обязательств, раздерем всякую несправедливую запись, дадим хлеб алчущим, и бедных, не имеющих крова, введем в свои домы, чтобы от Христа Бога получить нам великую милость (из стихиры 1-й Недели Великого поста; прочитать 58-ю главу книги пророка Исаии).

О необходимости духовного поста хорошо сказал один из наших отечественных проповедников: «Что в том, что мы постимся, а не исправляемся, что в том будет пользы? Одно воздержание, хотя бы и самое строгое, от скоромной пищи, не принесет нам пользы, если мы при этом творим злые дела. Если и одним пеплом будем питаться, а от злобы не отстанем, не спасемся. Если от хлеба воздерживаемся, а при этом гневаемся на брата и завидуем ему, то мы уподобляемся только зверям. Ведь и они хлеба не едят, а едят мясо. Вот так же и мы: гневом, завистию, клеветою пожираем друг друга и братий своих. Хорошо, что ты воздерживаешься от мяса и рыбы, но при этом отстань и от гнева и злобы, от гордости, клеветы, зависти, обиды, воровства, пьянства, блуда и всякого греха. Отстанем, братия, от грехов наших и тогда не будем подобны скотам. Будем творить плоды добрых дел – и Ангелам уподобимся, и со святыми получим вечную жизнь» (из древней рукописи «Измарагд»).

Мы слабы, мало заботимся о спасении души, не умеем жить по-христиански. Вот к этому нас побуждает пост – как я уже сказал, мирный, но удар по нашей жизни. Пост установлен, чтобы отрезвить нас, заставить одуматься, пробудиться от греховного сна: Душе моя, душе моя, востани, что спиши? Конец приближается! – вот властный, энергичный голос Матери нашей Церкви во дни святого поста. Если мы спали до сих пор духовно, не умели жить по-христиански, то научимся теперь – во святые дни поста. Если не начинали еще жить по-Божьи, то начнем хотя бы отныне: Се ныне время благоприятное, се ныне день спасения (Ис. 61, 1, 2; Лк. 4, 19). Если теперь не начнем, то когда же соберемся? Неужели еще дальше будем испытывать Божие долготерпение? Неужели отважимся ожидать тех страшных ударов и потрясений, о которых я говорил вначале? Да не будет этого! Страшно впасть в руки Бога Живаго! – да и смерть у каждого стоит за плечами...

Итак, начнем сейчас же, немедленно!

Если есть у тебя грешная привычка судить и осуждать ближнего, то вот, настал Великий пост – положи же доброе начало, брось эту привычку. А если по немощи забудешься, осудишь кого, то дай себе правило положить в тот день три земных поклона с такой молитвой: «Спаси, Господи, и помилуй, такого-то (кого осудил) и его молитвами помилуй мя грешного». И так делай всегда, когда кого осудишь. Если исполнишь это, Господь увидит твое усердие и избавит тебя навсегда от этой греховной привычки. А если ты не будешь осуждать никого, то и Бог тебя никогда не осудит – вот ты и получишь спасение.

Точно так поступай и во всем другом. Посетила сердце мысль нецеломудренная? Положи три поклона со словами: «Господи, прости меня блудного», и блудным себя считай. Ведь Господь и нецеломудренный взор вменяет в блуд (Мф. 5, 27 и 28). Обманул кого-нибудь? Иди и повинись пред ним, признайся в своем обмане и проси прощения. Присвоил чужое? Иди и возврати ему, а если это невозможно, вдвое отдай нищему. Обидел кого? Иди и примирись... Дух гордости будет нашептывать: «Как это можно? Стыдно! Что обо мне люди подумают?» Отвечай ему: «Бога не обманешь, Он все видит и знает. Не стыдился грешить – не буду стыдиться и каяться. Помоги мне, Господи!»

А, помилуй Бог, в больший какой грех впадешь, то принеси Богу особое покаяние, исповедуй твой грех отцу духовному, по возможности немедленно; проси, как милости, у него эпитимии и неси ее благодушно, с великой радостью, зная, что в этом твое спасение: ты и раскаялся и хочешь сотворить плод достойный покаяния. Непременно начни поступать так и молись постоянно: «Господи Боже наш! Аще и ничтоже благое сотворих пред Тобою, даждь ми отныне положити начало благое».

Трудно это? Да, очень трудно!

Когда Апостолу Павлу приходилось видеть, как ученики его борются с грехом, он говорил им: Вы еще не до крови сражались (Евр. 12, 4). Бороться с грехом нужно, оказывается, до крови. Вот какой напряженной должна быть эта борьба. И вообще, быть достойным на земле звания христианина сопряжено с большими трудностями, скорбями, подвигом. Подвизайтеся внити сквозе тесная врата (Лк. 13, 24), – говорил Христос. И в другой раз сказал: Внидите узкими враты (Мф. 7, 13).

Христос заповедует нам жизнь строгую, подвижническую, указывает врата на Небе узкие и тесные, путь ко спасению трудный, прискорбный. Иже Христовы суть, плоть распяша со страстьми и похотьми (Гал. 5, 24), – говорит Апостол Павел. Иже хощет по Мне ити, да отвержется себе, и возьмет крест свой, и по Мне грядет (Мк. 8, 34), – говорит и Сам Господь наш Иисус Христос. Он и Сам в жизни Своей шел крестным путем и смерть принял крестную. Видите, и у Него путь узкий, тесный, страдальческий, крестный. Пострадал Он за нас и нам оставил образ, да последуем стопам Его (1 Пет. 2, 21).

Апостолы, мученики, святители, преподобные и праведные и за ними целый сонм верующих шли путем подвигов и скорбей, то есть подлинным путем Христовым. И нам ОБЯЗАТЕЛЬНО идти этим путем. Другой путь есть, но он ведет в пагубу, и множество людей им идет.

Нам же Христос сказал: Входите тесными вратами, потому что широки врата и пространен путь, ведущие в погибель, и многие идут ими. Потому что тесны врата и узок путь, ведущие в жизнь, и немногие находят их (Мф. 7, 13–14).

Узкий путь и тесные врата – это и есть христианское подвижничество. Это борьба с плотью, страстями и миром. Известно, чего требует вера христианская и закон христианский, – того, что противно естественному, «ветхому» нашему человеку; требует того, чтобы мы не жили так, как живут неверы, а сумели построить жизнь прямо противоположную. Для истинных христиан обязательны труд, бдение, молитва, пост, покаяние, чистота душевная и телесная, вся жизнь добродетельная и святая. Разве это легко для нашей греховной природы? Не требуется ли здесь постоянное усилие, не требуются ли здесь постоянные подвиги?

Итак, христианство и подвиги – две вещи нераздельные. Или ты подвижник – и тогда христианин, или избегаешь подвигов, не хочешь их совершать – и тогда ты не христианин, свернул с христианской дороги, подался на широкий путь и легко и свободно зашагал к погибели...

Но мы хотим быть настоящими христианами, хотим и подвигов. Но в чем они? Что мы должны делать?

Пришло время поста, скажем – Великого. Семь недель, почти пятьдесят дней нельзя есть скоромного. Первая неделя, Крестопоклонная и Страстная – особо строгий пост, нельзя вкушать даже с постным маслом.

Трудно? Очень. Особенно в середине и второй половине поста. Плоть корчится, протестует, требует, чтобы ее накормили до отвала. А ты принудь себя, одержи верх над телом, проведи весь пост как следует. И если одолеешь себя – вот и первый твой подвиг!

Настало время молиться? Принудь себя – вот и подвиг!

Надо идти в церковь, тяжело, удерживает и то, и это, отвлекает то одно, то другое? Вооружись, оставь все и иди – вот и подвиг!

Долго поют, тяжело стоять? Удержи себя до конца службы, дождись отпуста – вот и подвиг!

В церкви нет охоты молиться, холодность на сердце? Поклонами, вниманием, усилием воли старайся преодолеть эту неохоту – вот и подвиг!

Слышишь кощунства, пересуды, смехословие, празднословие? Уклонись или, по крайней мере, молчи – вот и подвиг!

Вынуждают тебя на гнев, прекословие, на ссору? Уступи, удержи волнение смятенного сердца – вот и подвиг!

Имеешь нравящуюся тебе вещь, а кто-нибудь выразил желание иметь ее? Отдай – вот и подвиг!

Имеешь врагов, можешь им отомстить? Остановись, не мсти, мало того, прости им; мало того, сделай им добро – это уже великий подвиг! Святитель Димитрий Ростовский говорит: «Кто прощает врагов и молится за них, тот чудотворец».

Открывается тебе случай к неправедному, нечестному приобретению? Уклонись – вот и подвиг!

Похотливая плоть требует непозволенных Христовым Законом удовольствий, излишних нарядов? Откажи ей – вот и подвиг!

Вызывает тебя мир на веселость, на игру во время поста? Останься дома – вот и подвиг!

Хорошо живешь материально, все у тебя есть, и даже излишек в запас можно откладывать? Вспомни о голодных, босых, раздетых, приглядись к жизни и поищи их, удовлетвори их нужды, да не воздыхая и жалея о том, что им отдаешь, а с радостью – вот и подвиг, подвиг блистательный! Подашь нуждающемуся человеку, а руку протянет невидимо и примет Христос. И будет у тебя накопляться богатство нетленное на Небесах.

Этот подвиг непременно усвой, он обязательный для всех христиан. На Страшном Суде тот, кто подавал милостыню, услышит от Господа: Приидите, благословенные... (Мф. 25, 34), а кто не подавал: Идите от Меня, проклятые... (Мф. 25, 41). Не отговаривайся скудостью, вспомни две лепты евангельской вдовицы. Господь сказал, что она подала больше всех богатых.

Видишь несчастных, хотел бы помочь, но не можешь, не в силах? Опустись на колени и молись за них Отцу Небесному именем Иисуса Христа, и Он окажет им помощь через других, а ты совершишь подвиг любви и милосердия.

Увидишь покойника – знакомый или незнакомый,– помолись за него – вот и подвиг! Это великая милость для умершего.

На утренних и вечерних молитвах и в церкви, молясь за знакомых и родных усопших, помяни и всех праотец, отец и братий наших и особенно тепло помолись за тех, за кого некому помолиться,– и это подвиг! И Господь отметит его, и за тебя помолятся верные христиане, когда сам будешь покойником. Не проходи мимо кладбища, не помолясь про себя, втайне за всех, кто здесь схоронен, – это подвиг!

Шум, гам, суета житейская кругом, помолиться негде? Войди внутрь себя и тверди молитву: «Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя, грешного». И не раз, не два, а десять, сотню, тысячу и больше молитв прочитай – и это подвиг! Если в этом подвиге будешь упражняться, Господь пошлет тебе неотходную, сердечно-умную, умиленную, слезную молитву. Помни, что настоящая молитва есть дар с Неба христианину-подвижнику.

Жизнь велика и сложна, на каждом шагу она ставит нам задачи: как поступить в том или в другом случае? Если будешь поступать по ветхому человеку – пойдешь в пагубу; если будешь поступать по Закону Христову – будешь совершать подвиги и исполнишь Христовы слова: Подвизайтеся внити сквозе тесная врата (Лк. 13, 24).

Трудно, и очень? Ничего не поделаешь! Другого пути к вечной и блаженной жизни нет.

Вот, допустим, проникнуть к твоей семье и близким в дом можно только чрез малую и очень трудно проходимую дыру, и больше никак к ним не попадешь. Полезли бы вы в эту дыру? Полезли бы, увидели своих – и радости бы не было конца, и дыра эта неудобная забылась бы.

Весной змея должна сменить кожу: если не сменит кожу, то умрет. И вот инстинкт сохранения жизни заставляет ее искать кучу из хвороста и камней, и она продирается сквозь эту груду, хворост ранит ее, сдирает старую шкуру, змея вылезает из этой груды, оставляя в ней старую кожу. Хотя она вся изранена и окровавлена, она бесконечно довольна тем, что содрала с себя ветхую кожу, и знает, что взамен будет у нее расти новая и она останется жить.

Хотя бы у змеи поучиться нам приобретать жизнь, спасать себя от смерти! Тем более сказано нам: Будьте мудры, как змии (Мф. 10, 16). Будем же мудры как змеи, не будем бояться боли, ран и крови, продеремся сквозь груду христианских подвигов. Они обдерут с нас кожу ветхого человека, и в этом – залог нашего спасения. Не будем бояться труда, пота, хотя бы и кровавого, не устрашимся ни боли, ни скорби, ни тесноты, ни самой смерти. Господь поддержит нас и скажет нам Свои великие утешительные слова: Женщина, когда раждает, терпит скорбь, потому что пришел час ея, но когда родит младенца, уже не помнит скорби от радости, потому что родился человек в мир. Так и вы теперь имеете печаль, но Я увижу вас опять, и возрадуется сердце ваше, и радости вашей никто не отнимет у вас (Ин. 16, 21–22)... вы восплачете и возрыдаете, а мир возрадуется; вы печальны будете, но печаль ваша обратится в радость (Ин. 16, 20). В мире будете иметь скорбь, но мужайтесь – Я победил мир (Ин. 16, 33).

Итак, встанем, возьмем свой крест и пойдем за Христом. И пойдем твердой поступью, решительно и не оглядываясь назад, помня слова Спасителя: никто, возложивший руку свою на плуг, и озирающийся назад, не благонадежен для Царствия Божия (Лк. 9, 62). И как только мы начнем свой крестный путь, немедленно, тотчас же нам готова помощь. Невидимо и неслышно подойдет к нам наш Господь и Учитель, и подставит Свое плечо под наш крест, и пойдет вместе с нами – и таким легким покажется нам крест наш, и так радостно будет нести его.

Всякий, кто старается хоть сколько-нибудь жить по-христиански, наверняка замечал, как многое из того, что для людей мира сего кажется трудным, было для него легко и приятно. Например, затащи человека мирского в храм и заставь его простоять службу – мука будет для него. А многим из нас служба доставляет такую радость, такое облегчение, такую помощь в трудной жизни, что мы выходим из церкви с облегчением, словно кто нас обрадовал, утешил, успокоил, обласкал.

Многие из христиан находили великое наслаждение в самом посте телесном. Например, на Страстную, насыщенную воспоминаниями крестных страданий Господа, не с принуждением воздерживались от пищи, но с радостью и наслаждением. На это указывал Господь Иисус Христос: ...когда отнимется у них Жених, и тогда будут поститься (Мф. 9, 15). Не только не хочется съесть что-либо скоромное на Страстную, но, наоборот, если бы принудили, то это было бы неподдельным страданием.

Я знаю, некоторые из христиан любят строгость святых постов, ждут их и встречают с радостью. Отчего это? Подвиги превращаются в поведение, которое нравится, имеет в себе притягательную силу. Это именно оттого, что Христос подошел к верному Своему ученику-крестоносцу и облегчил труд его, так что он из тяжкого превратился в желанный, радостный.

Известно, что мученики Христовы с радостью, с неземной улыбкой на устах, с гимнами в честь Воскресшего Господа встречали самую смерть. А это отчего? Оттого же! От той же великой помощи, которую оказывает Христос Спаситель Своим верным ученикам: ...вы имеете печаль, но Я увижу вас опять, и возрадуется сердце ваше, и радости вашей никто не отнимет у вас (Ин, 16, 22).

Вот о какой особенности христианского крестоношения не нужно забывать. Это крестоношение нераздельно с радостью общения нашего духа с духом великого Крестоносца – Господа нашего Иисуса Христа, исполняющего Свое обетование: Не оставлю вас сиротами, прииду к вам (Ин. 14, 18). Это христиане твердо знают, а потому с уверенностью говорят с Апостолом Иоанном Богословом: Заповеди Его не тяжки (1 Ин. 5, 3). Да и Сам Христос говорил нам это: Иго Мое благо и бремя Мое легко (Мф. 11, 30).

Так совершается чудо превращения трудности христианского крестоношения в неизъяснимую легкость и радость. И исполняются слова Христовы: Приидите ко Мне вси труждающиися и обремененнии, и Аз упокою вы (Мф. 11, 28). Вот и пропадает страх перед трудностью подвигов – не одни мы понесем их тяжесть, а вместе с нами наш Великий Учитель и Господь, Который Сам искушен быв, может и искушаемым помощи (Евр. 2, 18).

Вспомните, как Он Сам был оставлен в саду Гефсиманском всем миром. Он взял с Собою трех любимых Своих учеников, но и они спали, а затем разбежались. Это испытал Спаситель наш, но нам не дает этого испытать: Где двое или трое собраны во имя Мое, там Я посреди них (Мф. 18, 20). Я с вами во все дни до скончания века (Мф. 28, 20), – говорит Господь. Он не заснет, не оставит нас одних, а всегда протянет руку, когда мы будем изнемогать.

Запомним это, и тогда это воспоминание тихим радостным светом осветит нашу скорбную жизнь. Будем взывать: Господи! спаси нас, погибаем (Мф. 8, 25) – и сейчас же ощутим протянутую руку помощи, и печаль наша в радость будет (Ин. 16, 20).

Я не останавливался подробно на телесной стороне поста. Она усвоена всеми, кто желает быть христианином, он знает, какой род пищи, в какой пост предписывается Церковью, знает и исполняет строго и неопустительно. Не исполняют пост лишь «обросившиеся» христиане, которых и по имени трудно назвать христианами, которые в неведении своем и заблуждении дают пощечины Матери нашей Церкви и не слушаются ее даже в малом, не признают ни среды, ни пятницы и никаких постов. «Пустяки,– думают они,– не то, что входит в уста, оскверняет человека (Мф. 15, 11), подумаешь, не все ли равно, что есть?» Так, одна дама в разговоре с епископом Феофаном Затворником сообщила ему, что она не то в среду, не то в пятницу в пути выпила стакан молока. «Это, конечно, вещь неважная», – сказала дама. А епископ ей ответил: «Матушка, ты не стакан молока выпила, а пощечину Матери-Церкви дала!» Вот в чем грех-то, и грех большой – Матерь-то свою не признавать, пощечинами-то ее награждать. А кому Церковь не Мать, тому Бог не Отец. Вот оно куда пошло дело-то, а ты говоришь – пустяки, неважная вещь!»

На духовной стороне поста я остановился нарочито подробно, потому что она не так привита в постовом быту современных христиан. Зачастую строго блюдут телесный пост, посуду даже меняют, чтобы посудой, в которой варилось скоромное, не оскоромиться: ее оставляют, варят в другой. А вот о необходимости такой же строгости духовного поста очень многие даже и не подозревают. Между тем необходимо так же строго следить за духовной стороной поста, как и за телесной. В христианских семьях старшие должны следить и за собой, и за младшими, за детьми.

Я писал выше, что для истинно христианской жизни необходимо бороться с грехом, и бороться не от случая к случаю, а постоянно. Но если это необходимо всегда, то постом становится небодимым вдвое, втрое больше. Грех постом приобретает как бы большую силу, усугубляется. Если вообще благочестивому [вы знаете, что чистое и непорочное благочестие пред Богом и Отцем есть то, чтобы призирать сирот и вдов в их скорбях, и хранить себя неоскверненным от мира (Иак. 1, 27)] необходимо всегда себя хранить неоскверненным, то постом – в особенности. Пост есть время святое, нарочито Церковью установленное, чтобы мы проводили его, и в особенности его, свято и непорочно. Поэтому постом, какой бы грех ни приражался, и взрослые, и дети должны с ним энергичнее, чем всегда, бороться. Рассердится кто – нельзя, остановись: пост! Поссорился – примирись сейчас же: пост! И так во всем. Всякие греховные мысли, настроения и дела должны пресекаться немедленно. Взрослые следят за собой сами, детей останавливают взрослые.

Орудие в руках христиан всемогущее, как всемогущ Господь, – это ИМЯ ИИСУСОВО. Это имя для вдохновителя всех грехов, диавола, – пламенный, обоюдоострый, испепеляющий меч! Надо навыкнуть самим и приучить детей, тотчас же по возникновении греха твердить молитву Иисусову: ГОСПОДИ ИИСУСЕ ХРИСТЕ, СЫНЕ БОЖИЙ, ПОМИЛУЙ МЯ, ГРЕШНАГО. И не один раз, не два, а до тех пор, пока не испепелится греховное настроение и перейдет в благодатно-умиленное, радостное, оттого что чувствует христианин, как боится этого имени сатана и как уходит он трусливо и позорно от борца и ученика Христова, духовно поражающего его этим всемогущим оружием. Именем Господним бесы изгонялись, больные исцелялись, мертвые воскресали. Этим именем поражай, христианин, и врага твоего спасения. Не меня послушайся, а святого Апостола Иакова, первого епископа Иерусалимского. Он говорит: Противостаньте диаволу, и убежит от вас; приблизьтесь к Богу, и приблизится к вам (Иак. 4, 7–8).

Так же настойчиво нужно заставлять себя совершать подвиги, творить дела милости, призирать вдов и сирот в их скорбях. Обязанность наша эта постом увеличивается, так как Церковь требует от нас в святое время поста быть ревностными исполнителями заповедей Христовых, с усиленной энергией творить дела милосердия. И пренебречь этим приказанием Церкви не смеет никто из тех, кто хочет быть истинным христианином. Взрослые, заставляйте себя прежде всего, показывайте пример младшим и учите их работать Господу с принуждением. Не забывайте, в особенности постом, голоса Церкви: Дадим алчущим хлеб, нищия и бескровныя введем в домы.

Подведу итоги. Постом мы обязаны строго нести телесный пост и не менее строго – духовный, который, коротко, состоит в том, чтобы мы хранили себя неоскверненными от мира, призирали вдов и сирот в их скорбях.

Если мы так истово и правильно будем проводить посты, и в особенности Великий, то, по мысли Церкви, мы приобретем опыт истинно христианской жизни. Проживем семьдесят, шестьдесят, пятьдесят лет – этот опыт станет привычным. Мы будем расти духовно. Незримо в сердцах наших будет устрояться Царство Божие, мы будем становиться все лучше и лучше, по мере сил своих исполняя заповедь: Будьте совершенны, как совершен Отец ваш Небесный (Мф. 5, 48). Так мы будем приобретать спасение.

В промежутке между постами мы не должны, так сказать, духовно размагничиваться. И облегчая, и даже совершенно оставляя, как и установила Церковь, телесный пост, мы не должны ослаблять напряженности христианской жизни: и с грехом бороться, и дела милосердия творить, пользуясь опытом правильно проведенного поста. Чтобы мы не забывали сладостной спасительности великопостных переживаний, Церковь мудро устроила дневные памяти каждой недели года, которые живо напоминают нам Страстную и Пасху. Была Великая Среда, в ней вспоминалось предательство Иуды – и в каждую неделю есть малая среда, которая тоже ознаменована постом. Есть Великая Пятница, незабываемый день крестных страданий и смерти Господа нашего Иисуса Христа, – и в каждую неделю имеется малая пятница, и она тоже ознаменовывается постом. Есть Светлое Христово Воскресение, светлый и всерадостный день Пасхи, – и в каждую неделю есть воскресенье, и в этот день ослабляется пост даже Великим постом. Весь год, чередуясь, идут недели, и христианский мир все время пребывает под покровом этих всесвятых и спасительных воспоминаний. Как божественно мудро все это устроено!

Премудрость созда себе дом и утверди столпов седмь (Притч. 9, 1). Дом – это Церковь, а седмь столпов – это Таинства.

Истово, строго и серьезно проводя посты, мы незаметно для себя подготовливаемся к другой обязанности христианина, которую в течение поста необходимо исполнить: это обязанность ГОВЕНИЯ. По повелению Церкви христианин должен избрать для себя в посте одну неделю и эту неделю поговеть. Говение состоит из усиленной молитвы церковной и домашней; отстранения (по возможности) от домашних и служебных дел, чтобы углубиться в себя, рассмотреть свою жизнь и раскаяться во всем, что было в ней греховного; Таинства Исповеди; Таинства Приобщения Святых Христовых Таин.

Избрав себе неделю, христианин неопустительно должен посещать храм и простаивать все службы. Молиться в храме он должен усердно, стоять с должным вниманием и сосредоточенностью; молиться теми молитвами, которые поются и читаются в храме. В то же время он не должен забывать основной цели своих молитв и более всего молиться о том, чтобы Господь отверз ему дверь покаяния, чтобы Он очистил его телесный храм, весь оскверненный грехами. Чтобы молитвами Пресвятой Богородицы наставил его на путь спасения, потому что запутался он в лабиринте постыдных грехов; из-за лености и откладывания на потом все еще не удосужился сыскать правильного пути, а жизнь вся прожита, а страх Страшного Суда при множестве содеянного зла заставляет его трепетать. Но надеясь на милость благоутробия Божия, он, как Давид, вопиет: Помилуй мя, Боже, по велицей милости Твоей (Пс. 50, 1).

Молитвами такого содержания должен молиться грешник, вступивший на путь покаяния. Недаром Церковь еще задолго до поста поет покаянную песнь: Покаяния отверзи ми двери, Жизнодавче, – и продолжает петь ее во всю Святую Четыредесятницу.

Со слезами молясь в церкви о своем окаянстве, говеющий и дома должен усилить свою обычную молитву и непременно молиться об отверзении дверей покаяния. Потому что если Бог не поможет, он сам, своими силами не сможет пройти спасительного пути покаяния. Кающийся должен, насколько это возможно, устраниться от обычных житейских дел и попечений, уединиться, чтобы, углубившись внутрь себя, осмотреть свою внутреннюю храмину, подробно обсудить и осудить себя, возненавидеть ту удушливую греховную атмосферу, в которую погружена его бедная душа.

Всмотрись в себя внимательно, отвратись от всего худого, оплачь то, что следует оплакать, и, положив намерение ходить по заповедям непорочно, приготовь себя слезным сокрушением ко Святому Таинству. Недостаточно осудить себя в общих чертах. Это ошибка рядовых исповедей. Нужно спуститься до самых глубин своей греховности, нужно иметь мужество увидеть все безобразные формы своего беззакония. Рассматривать себя без пособия трудно, особенно на первый раз; надо иметь под руками книжку в руководство. «Всего проще, – говорит епископ Феофан Затворник, – возьми чин исповеди в Требнике и просматривай себя по нему»; или «Вопросы на исповеди» протоиерея Григория Дьяченко (или книжку, изданную обществом любителей духовного просвещения: «Говение по уставу Православной Церкви»). Кроме того, читай Евангелие, особенно 5, 6 и 7-ю главы Евангелия от Матфея, послание Апостола Павла к Римлянам с 12-й главы (и до конца), Соборное послание Апостола Иакова (все 5 глав, и другое, что есть под рукой).

Стороны, с которых следует рассматривать себя, следующие: дела или факты; лежащие под ними чувства или расположения и (главное) общий дух жизни: кому служишь – себе, миру или Богу? Внешний ли ты только христианин или и внутренний, то есть кланяющийся Богу духом и истиною?

Внешний христианин – обрядовер, о котором сказано: Приближаются Мне людие сии усты своими, и устнами чтут Мя, сердце же их далече отстоит от Мене; всуе же чтут Мя (Мф. 15, 8–9). Если ты таков был до сих пор, то переменись, отдай Господу твое сердце, будь внутренним христианином, кланяйся Богу не телом и устами только, но духом и истиною. Моли всеусердно Господа Иисуса Христа, чтобы Он зажег в твоем сердце огонь ревности по богоугодной жизни, чтобы пришел Сам и вселился в твое сердце со Отцем и Духом по Его неложному обетованию: ...и Мы приидем к нему, и обитель у него сотворим (Ин. 14, 23).

При анализе себя не следует судить других, следует держаться своей личности и предоставлять все сравнения Тому, Кто ведает сердца и утробы. Рассмотрев себя подробно, ты почувствуешь себя растерзанным от сознания своего беззакония, кругом виноватым и безответным пред Богом. Осуди такую свою жизнь и решись вскоре переменить ее. Это сознание своего окаянства, своей растерзанности, своего непотребства как бы стирает в прах сердце, «сокрушает» его. Это – спасительное сокрушение: Сердце сокрушенно и смиренно Бог не уничижит (Пс. 50, 19). Нужно добиваться этого сокрушения. Устыди себя пред людьми, Ангелами и святыми. Подосадуй на себя за оплошность; поскорби за себя ради потерь, причиненных грехом; поболи, что оскорбил Бога, не перестававшего изливать на тебя Свои милости и тогда, когда ты работал греху; устраши себя Страшным Судом и вечной мукою, и поплачь обо всем этом, если Господь пошлет слезы. Сокрушение сердца слагается из всех этих чувств, из которых каждое есть то же для сердца, что удар молота для камня... Бей по сердцу всеми этими чувствами, как молотом по камню, – и камень твоего сердца превратится в порошок. Сердце будет сокрушено, разбито. Из него будет выбито все, что мешает спасению, все, что составляет содержание ветхого или, что то же, греховного человеческого сердца. Оно будет мягче, удобоподвижнее ко всему, из чего слагается истинное покаяние...

Сделал так? Сокрушил сердце? Благо тебе!

Но надо осудить себя, возненавидеть грех и возыметь твердую решимость не ходить более теми путями, какими ходили, в корне переменить жизнь свою. Вот когда все это переживешь, всем этим переболеешь и в результате этих спасительных переживаний будешь иметь сердце сокрушенное и смиренное, тогда иди смело на исповедь и открой свою душу Самому Господу Иисусу Христу, Который невидимо стоит рядом со Своим учеником и твоим духовником – священником... Упади на колени и скажи умом и сердцем: Отче! я согрешил против Неба и пред Тобою, и уже недостоин называться сыном Твоим, приими меня в число наемников Твоих (Лк. 15, 18–19).

Но об исповеди надо поговорить особо. Какое беспредельное счастье имеем мы, христиане, получив возможность приступать во всякое время к сему великому Таинству! В нем заключена оставленная Господом Иисусом Христом сила отпускать грехи, как бы велики и чудовищны они ни были. Только один Сын Человеческий Господь наш Иисус Христос имеет эту великую власть: на земле оставлять грехи. Вознесшись на Небо, Он не захотел лишить этого великого счастья людей и передал эту власть Церкви Своей Святой в лице ее епископов и священников. Приимите Дух Свят,– сказал Он по Воскресении, – кому отпустите грехи, тому отпустятся, на ком удержите, на том удержатся (Ин. 20, 23). Епископ и священник в Таинстве Исповеди осуществляют данную им Христом власть, когда, благословляя кающегося, говорят: «И аз, недостойный иерей, властию Его, мне данною, прощаю и разрешаю тя от всех грехов твоих во имя Отца, и Сына, и Святаго Духа. Аминь». Вот дар, каким христиане получают на земле прощение своих грехов, как бы тяжки они ни были. Я уже сказал и повторяю, что это подлинное и беспредельное счастье для людей.

Мы все крещены в детстве. Вырастая, приходим в сознание уже крещеными, возрожденными водою и Духом, принятыми в Церковь по вере родителей и восприемников. В свое время в сознании своем мы не могли пережить этого великого акта вхождения в новую жизнь, так как были младенцами, а потому каждому христианину при вступлении в сознательную жизнь следует, во-первых, узнать, в чем заключается сущность этого великого акта, и пережить переворот сознательного принятия его со всеми обязанностями, из него вытекающими. Раньше, до воцерковления христианских семейств, крестили взрослых. Принимали их к Крещению не сразу, по долгом испытании и оглашении в истинах Христовой веры... Крещения добивались те из внешних (язычники, неверующие), кто приобретал веру во Христа и твердое желание быть Его учеником. Их долго приготовляли, строго испытывали и только после этого крестили.

Без Крещения нельзя спастись. Других дверей в Церковь Христову и Царство Небесное нет! Господь Иисус Христос сказал Никодиму: Истинно, истинно говорю тебе: если кто не родится свыше, то не может увидеть Царствия Божия (Ин. 3, 3). И дальше: Если кто не родится от воды и Духа, то не может войти в Царствие Божие. Рожденное от плоти есть плоть, а рожденное от Духа есть дух (Ин. 3, 5–6). И еще: Не удивляйся тому, что Я сказал тебе: должно вам родиться свыше (Ин. 3, 7).

Спасение не может начаться и совершиться без второго рождения человека от воды и Духа. Вот это-то рождение и совершается над христианином в Таинстве Святого Крещения и Миропомазания. Погруженный трижды в водную купель и запечатленный печатью Миропомазания, христианин силою Святого Духа таинственно рождается в новую жизнь, становится новою тварью. Навсегда отрекается от сатаны и сочетается Христу. Он уже теперь ушел из царства тьмы и вступил в Царство Света, чтобы работать Христу и со Христом бороться с диаволом и аггелами его. В Крещении таинственно омывается грех первородный и прощаются грехи личные, если крещается взрослый. И если бы за Крещением тотчас следовала бы смерть, то новокрещеный, как святой, вступил бы в Царство Небесное.

Над каждым из нас совершено это великое Таинство. Мы родились во второй раз от воды и Духа, но бессознательно – по причине своего младенчества. А потому обязаны по вступлении в сознательный возраст вновь пережить свое рождение, принять уже сознательно это твердое решение – отречься от сатаны и сочетаться Христу.

Переживал ли ты этот нравственный переворот? Если нет, то нужно его перечувствовать и пережить! Надо сказать Христу: «Я по вере родителей и восприемников некогда в младенчестве отрекался от сатаны и сочетался с Тобою – теперь же я сознательно отрекаюсь, уже сам, от сатаны и сочетаюсь на всю жизнь с Тобою, моим Спасителем и Господом!..»

Трагедия человека-христианина заключается в том, что он, имея поврежденную грехом природу, не может не грешить, а грех отгоняет благодать Святого Духа. И снова погибель грозит христианину. И погиб бы он, если бы Господу не угодно было установить на земле Таинство Исповеди, в котором человеку прощаются грехи, соделанные уже после Крещения. Поэтому исповедь и называется баней пакибытия, то есть баней, в которой омывается грех и человек снова делается чистым от соделанных грехов. Правда, баня эта не водная, а слезная, но очищающая и истребляющая грехи человека совершенно. Всю жизнь до самой смерти человек, когда ему угодно, имеет возможность приступить к этому великому Таинству и когда угодно может стать чистым от греха, таким, каким был после Крещения.

Какое же счастье для человека – установление такого Таинства! Если бы не было его, грех так оплел бы человека, что он задохнулся бы, лишенный благодати Святого Духа!

Итак, дорожи, христианин, этим великим Таинством, чаще приступай к нему, и приступай с должным и тщательным приготовлением. Помни, что Таинство Исповеди есть слезная баня пакибытия. Я говорю об этом так подробно для того, чтобы вы знали, к чему вы приступаете. Посему, приготовившись так, как сказано выше, и понимая самое существо Таинства Исповеди, приступай к Таинству со страхом и трепетом, потому что Христос невидимо стоит, приемля исповедание твое.

Вера в то, что Сам Христос принимает исповедание наше, что Он хочет и может простить нам грехи, что мы отходим после исповеди чистыми от всякого греха, совершенно необходима для кающегося, ибо по вере и совершается Таинство. Перед исповедью испроси прощения у кого можешь и прости всех врагов своих от всего сердца. О грехах своих рассказывай подробно, без утайки. Каждый утаенный грех не только не прощается, но делается сугубым грехом и тяжелым бременем ложится на душу кающегося, и он неисцеленным отходит от духовной врачебницы.

Получив от Бога через священника прощение своих грехов, положи твердое намерение изменить свою жизнь, стараться жить отныне истинно христианской жизнью. Устроившись так, ты не только очистишь свою душу от всех своих грехов, но и приготовишь себя к величайшему Таинству Приобщения Тела и Крови Христовых. К Таинству Приобщения, кроме вычитывания правила, не требуется особого приготовления. Приготовлением к нему служит самое говение в течение недели и правильно проведенная исповедь. Но о самом существе Таинства Святого Причащения скажу несколько слов. Когда Господь был на земле и учил народ и Своих учеников, Он через них и нас научил этому великому Таинству:

Отец Мой дает вам истинный хлеб с небес. Ибо хлеб Божий есть тот, который сходит с небес, и дает жизнь миру (Ин. 6, 32–33)... Я есмь хлеб жизни (Ин. 6, 48).

Отцы ваши ели манну в пустыне, и умерли. Хлеб же, сходящий с небес, таков, что ядущий его не умрет. Я хлеб живый, сшедший с небес; ядущий хлеб сей будет жить во век; хлеб же, который Я дам, есть Плоть Моя, которую Я отдам за жизнь мира (Ин. 6, 49–51).

Если не будете есть Плоти Сына Человеческого, и пить Крови Его, то не будете иметь в себе жизни. Ядущий Мою Плоть и пиющий Мою Кровь имеет жизнь вечную, и Я воскрешу его в последний день. Ибо Плоть Моя истинно есть пища, и Кровь Моя истинно есть питие. Ядущий Мою Плоть и пиющий Мою Кровь пребывает во Мне, и Я в нем. Как послал Меня живый Отец, и Я живу Отцем, так и ядущий Меня жить будет Мною (Ин. 6, 53–57).

Иудеи соблазнились, роптали на Него, но Он их не возвратил. Тогда Иисус сказал двенадцати: не хотите ли и вы отойти? Симон Петр отвечал Ему: Господи! к кому нам идти? Ты имеешь глаголы вечной жизни (Ин. 6, 67–68). И ученики поверили Ему и остались с Ним...

Так учил Господь о Причащении при Своей земной жизни. Накануне крестной Своей смерти, в Великий Четверг, на Тайной Вечери, Он причастил Своим Телом и Кровию Своих учеников. И когда они ели, Иисус взял хлеб, благодарил, благословил, преломив и, подавая ученикам, сказал: Приимите, ядите; сие есть Тело Мое. И, взяв чашу, и благодарив, подал им, и сказал: пейте из нея все, ибо сие есть Кровь Моя новаго завета, за многих изливаемая, во оставление грехов (Мф. 26, 26–28).

Так в первый раз христиане приобщились Святых Христовых Таин. Сие творите в Мое воспоминание (1 Кор. 11, 24), – сказал Господь, и ученики творили и творят сейчас. В Святой Православной Церкви за каждой Литургией повторяется Тайная Вечеря. Предлагаемые на святой Трапезе хлеб и вино, не изменяя своего вида и вкуса, силою Духа Святого прелагаются в Истинное Тело и Честную Кровь Господа и Бога и Спаса нашего Иисуса Христа, и за каждой Литургией верующие могут приобщаться Святых Христовых Таин точно так же, как некогда из рук Самого Спасителя на Тайной Вечери приобщились Его ученики. Причастившись Тела и Крови Христовых, христианин принимает Самого Христа. Тело и Кровь Христовы входят в плоть и кровь человека, и совершается чудо вселения всего Христа в человека-христианина: Ядый Мою Плоть и пияй Мою Кровь, во Мне пребывает, и Аз в нем (Ин. 6, 56). Совершается то, о чем говорит святой Апостол: ...не я живу, но живет во мне Христос (Гал. 2, 20).

И еще одно чудо совершается при этом. Причастившийся Тела и Крови Христовых засеменяет в своем существе залог воскресения в Жизнь Вечную: Ядущего Мою Плоть и пиющего Мою Кровь... Я воскрешу в последний день... (Ин. 6, 54).

Это таинственное, но действительное вхождение Господа Иисуса Христа в существо христианина соделывает то, что христианин и живет со Христом, и умирает с Ним. С Ним же и воскреснет в последний день. Знай это, христианин! И с подлинным страхом Божиим и живой верой приступай ко Святой Чаше, и с благоговением пей из сего Источника бессмертия.

Отходя от Святой Чаши, имей пасхальное настроение. У тебя Пасха! Твоя личная Пасха. Ты воскреснешь в последний день, как воскрес Христос. До вечера не становись на колени. Пусть ликует и радуется дух твой... Чаще про себя тверди: «Слава Тебе, Боже, Слава Тебе, Боже, Слава Тебе, Боже!!!»

Теперь несколько слов к вам, детки мои! Отшествие мое близко! Может быть, не придется мне больше, как раньше, самому приготовлять вас к достойному проведению поста и к этим великим Таинствам. Прошу вас и молю: строго соблюдайте посты, никогда не ешьте скоромного ни в среду, ни в пятницу, ни в посты.

Перепишите себе каждый это мое убогое писание. Вынимайте его в каждый пост, прочитывайте и старайтесь по нему проводить посты и приступать к великим Таинствам Исповеди и Святого Причащения. Обо мне молитесь, а я о вас, чтобы быть нам вместе с Витей, Сережей и Володенькой в Царстве нашего Небесного Отца и Господа нашего Иисуса Христа благодатью Святого Духа. Аминь.

Протоиерей Сергий ПРАВДОЛЮБОВ

Малеево. Каменоломни. Ноябрь 1944 года

ЖУРНАЛ МОСКОВСКОЙ ПАТРИАРХИИ

БОГОСЛОВИЕ

Завещание соловецкого узника и исповедника

Жизненные удары, о которых говорится в завещании протоиерея Сергия Правдолюбова, были испытаны им в полной мере. Началось со страшного 1918 года, когда отец Сергий вместе с другими священниками, согнанными в лес, копал ров, будучи уверенным, что копает себе могилу. Тогда смерть прошла мимо, но ударила по самому дорогому и любимому – умер маленький сынок, младенец Владимир. Смерть еще двух сыновей отец Сергий пережил во время войны. Виктор и Сергей были убиты на фронте. Отец Сергий видел их во сне радостными, сияющими, в белых одеждах. Вот почему он так уверенно говорит о встрече с ними именно в Царстве Небесном.

Если вернуться в его жизнь на десять лет назад, можно увидеть, как эти жизненные удары настигали его один за другим и были приняты им как воля Божия, всеблагая и всесовершенная. В 1930 году – тюремное заключение в Касимове, в 1935 году – снова арест, вместе с братом Николаем и сыном Анатолием.

Тяжелейшие пять лет Соловецкого лагеря особого назначения и лесоповала на материке. Постоянная тревога о судьбе родных и близких. Тяжелее всего переживалась невозможность служить у престола Божия. А когда жизнь стала потихоньку налаживаться и появилась возможность служить – неожиданный вызов в военкомат и отправка на трудовой фронт, в каменоломни поселка Малеево (в десяти километрах от Касимова).

После всех этих испытаний, зная, что больное сердце скоро сведет его в могилу, не имея общения с родными, отец Сергий решает написать что-то очень важное детям и внукам, своеобразное завещание – духовное завещание. Это древнейший жанр, образцы которого рассыпаны в житиях святых, в византийской и русской литературе. И само слово каменоломни, и вид Малеевских каменоломен, и пережитые испытания, вероятно, не раз обращали мысленный взор отца Сергия к временам раннего христианства, к опыту стояния за веру древних подвижников. Невольно возвышается стиль, уплотняются слова, чеканятся фразы, страдания и скорбь пережитого придают словам необычайную силу, исповедническую энергию. Здесь нет никакого желания сказать что-то новое, оригинальное, никакой оглядки на постороннего читателя. Пишется только своим, настойчиво, тревожно, со строгой любовью и решительным требованием. С фанатизмом в лучшем смысле этого слова, ибо фанатос и есть смерть, – а слово смертника всегда имеет особую силу.

После освобождения – запрещение служить в родном городе. Последний город, приютивший и давший могилу, – Лебедянь. До последнего вздоха – притеснения, гонения, непонимание. Смерть была освобождением – 18 декабря 1950 года упокоился исповедник.

Завещание, по слову дедушки Сергия, было переписано, читалось каждый год, бережно хранилось. У нас, внуков, оно всегда было на слуху. Первую его половину мы знали почти наизусть, вторая половина и читалась, и воспринималась в детстве труднее.

Мы знали Завещание дедушки Сергия по копиям, а оригинал вернулся в нашу семью лишь около десяти лет тому назад. С полной достоверностью установить его историю и пути продвижения нам не удалось, да и вряд ли это теперь возможно.

Будучи уверенным в том, что рукопись была неоднократно скопирована, я, рассмотрев ее, не стал сравнивать с существующими копиями. Это была ошибка. В тексте копий не хватало около восьми страниц! Кем-то, может быть детьми, правился и сильно редактировался текст. Все это в нынешнем издании исправлено и тексту возвращен первоначальный вид с самыми необходимыми поправками и редактированием.

Протоиерей Сергий ПРАВДОЛЮБОВ,

настоятель храма Живоначальной Троицы

в Троицком Голенищеве, в Москве,

внук священноисповедника Сергия