Аляскинская епархия. Аляска

September 16th, 2014 , 07:17 pm

Кадьяк. Церковь Воскресения Христова- первый православный храм в Русской Америке.
Восстановлена в 1995 году.

2. Православная миссия направляется в Северную Америку (1793-1794)

Православное население Аляски совместно с православными церквами во всей Америке в октябре 1994 г. торжественно отметило 200-летие Русской православной церкви на Аляске. Дата этого торжества - 24 сентября по ст. ст. (5 октября по н. ст.), день прибытия в гавань Св. Петра и Павла на о-ве Кадьяк{977} (в обыкновенном обиходе Павловская гавань) первой и единственной в истории Русской Америки официальной Православной духовной миссии, главной задачей которой было приобщение к христианской вере аборигенного населения Аляски. История создания этой миссии и ее деятельности на Аляске освещена в литературе недостаточно полно и не совсем достоверно{978}. Во многих случаях авторы, которые останавливались на этой проблеме, преследовали определенные политические цели. Другие использовали ранее опубликованные материалы, не подвергая их критическому анализу и не прибегая по разным причинам к труд-христианскую веру. «Издавна уже привыкшие тамошние жители к русским, а притом довольно мирянами есть и крещеных, а некоторые, быв вывозимы в Охотск, крещены», - сообщал архимандрит Иоасаф и писал далее: «Мы сколько успели усердно желающих принять святое крещение крестили человек до ста». Сами местные жители, не удовлетворившись кратким пребыванием миссии, просили архимандрита Иоасафа оставить на острове одного из иеромонахов

Как отмечалось ранее, православие распространялось, особенно на начальной стадии общения русских с аборигенами Аляски, самотеком, усердием и примером благочестивых мирян из среды русского купечества, мореходов и промышленников, большинство которых были выходцами с Русского Севера, а позже и через алеутов, побывавших в Сибири и даже в российских городах, в Москве и Петербурге, а потом и через местных аборигенов, принявших православие уже на Аляске. Христианские православные общины («церкви», как говорил Вениаминов), существовали задолго до прибытия миссии{980}. Но нельзя умалять и значение первой официальной миссии. Русские миссионеры, с самого начала их пребывания на Кадьяке, стали на сторону алеутов, кадьякцев и других местных жителей, смело выступая в их защиту против эксплуатации компанией Голиковых - Шелихова (а потом Российско-американской компанией) и за их права как верноподданных Российской империи. Убогий монах Герман (так он подписывал свои письма и так его часто упоминают в различных документах), самый младший по чину член духовной миссии, переживший всех своих собратьев и умерший на Аляске, еще при жизни воплотил в своей личности всю символику этого заступничества и почитался народом святым и чудотворцем задолго до прославления его церковью.

Идея создания церкви на Аляске, то есть постройки храма и назначения туда священника, принадлежала завоевателю о-ва Кадьяк и основателю первого задуманного постоянного поселения в Трехсвятительской бухте на том же острове. Для Шелихова - выходца из старинной купеческой семьи, члены которой щедро жертвовали на церковь и строили храмы, - русское поселение без церкви было немыслимо, и, кроме того, нужен был священник служить требы: православный люд, работники компании Голиковых - Шелихова долго жить без церкви не желали. И для самого Шелихова распространение православия среди аборигенов было благим делом. Если его утверждения, направленные к власть имущим о тысячах якобы обращенных им в христианскую веру никак нельзя принимать за чистую монету, то невозможно не учитывать его заботу о крестном сыне или тот факт, что его жена была крестной матерью алеутской женщины, жены Василия Меркульева, которой было дано имя Екатерина{981}. Уезжая с Аляски в мае 1786 г., Шелихов в наставлении управляющему этой первой российской колонией писал о том, что создание и постройка церкви есть дело первой необходимости. По прибытии в Сибирь он 10 апреля 1787 г. писал о том же губернатору Якоби. В этом Шелихова полностью поддерживал его старший компаньон Иван Голиков.

В начале 1793 г. официальное прошение компаньонов Голикова и Шелихова было в руках Гавриила, митрополита Новгородского и Санкт-Петербургского, который и представил его на рассмотрение обер-прокурору Синода 20 апреля 1793 г. В этом прошении упор был уже сделан не столько на нужды россиян - служителей компании, сколько на необходимость быстрого распространения православия среди аборигенов. Очевидно, с этой переменой в ориентировке связана просьба о назначении на Аляску иеромонаха, а не «белого» священника, как раньше{982}. В прошении описывалось, как «рабочие люди отправляют особливо в праздничные дни вечерню, утреню, часы и молебны. Сие воспламеняет в оных не имеющих никакого закона народах усердие быть христианами. Многие из них крещены простолюдинами. Множество обучены читать и писать по российски...»{983}. Далее говорилось о том, что необходимо открыть церковную школу и «... из тех, которые ими обучены по российски читать и писать, посвящать в священники...»{984}. Предполагалось, что такие священники-аляскинцы станут успешными проповедниками закона христианского; компаньоны предлагали обучать будущих священников в Иркутской семинарии за свой счет.

Представляя прошение Голикова и Шелихова, митрополит Гавриил добавил, что они также «просят дозволения устроить церкови и одну походную для чего отпустить с избранным иеромонахом антиминсом... {985} Устроение церквей и снабжение их ризницей также и содержание клира берут на себя»{986}.

Дело было направлено на рассмотрение императрицы Екатерины И, и уже 13 мая последовал ее указ с принципиальным разрешением создать церковь на Аляске и с указанием, чтобы решение было проведено в жизнь митрополитом Гавриилом. К сентябрю Гавриил избрал для этой миссии иеромонаха Иоасафа, монахов Германа и Якова. Вот что писал митрополит Гавриил обер-прокурору Синода Мусину-Пушкину 17 сентября 1793 г.: «... Я изыскал благонамеренного для сего дела человека в пустынном и общежительном Валаамском монастыре иеромонаха Иоасафа. Он в Тверской семинарии обучался преподаваемым там наукам, латинскому языку, философии и богословию. От роду ему 36 лет. Монах, полагающий, как игумен Валаамский пишет, свое богатство в нестяжании и на сие богоугодное дело определяет себя единственно подвигу распространения закона христианского в народах, непросвещенных истинами Евангелия»{987}. сельского священника, он принял монашеский сан в 1786 г. {988} По представлению митрополита Гавриила, Иоасаф был пожалован шапкой{989} и крестом «из ризницы упраздненных Новгородских монастырей», и ему было выдано облачение «из тех, которые приуготовлены для единоверных в Греческих островах». Как глава миссии Иоасаф был посвящен в сан архимандрита.

Гавриил тщательно изучал все прошения, поданные Голиковым и Шелиховым, и, очевидно, другие документы, так как он пришел к выводу, что общее число жителей, тем более обращенных в православие, особенно умеющих читать и писать по-русски, явно преувеличено, но, тем не менее, принимая во внимание огромную территорию Аляски и количество населения, среди которого должна была вести свою работу миссия, Гавриил решил назначить на Аляску еще двух иеродиаконов{990}: «Я их избрал из пустынных монастырей, и [они] по привычке к уединенной жизни ничего не требуют». Монах Яков по разным причинам был исключен из состава миссии: Гавриил искал иноков, которые бы шли на подвиг без робости и колебания.

Вскоре монахи, избранные для миссии, оставили свои обители - Валаамский и Коневский монастыри - и прибыли в Петербург. Как заметил митрополит Гавриил, «... на них ничего не увидел, кроме кафтанов из мужицкого сукна и ряс монашеских, но дальность пути требует, чтоб они имели по крайней мере шубы и постели получше и закупили сколько-нибудь мелочей...» Гавриил предлагал, чтобы ему разрешили выдать Иоасафу на путевые расходы 400 рублей, «... а прочим пятерым подвести из палестинской суммы». В ответ Екатерина II приказала выдать из «нашей» казны Иоасафу 500, а остальным священнослужителям по 250 рублей.

По личному распоряжению императрицы Иоасафу была выдана инструкция по образцу инструкции 1769 г. для Тобольской епархии. Инструкция, содержащая введение и 19 пунктов, была составлена Синодом, и будущие аляскинские миссионеры были приведены к присяге «... проповедникам отправляемых для обращения иноверных к христианской вере». Миссионеры обязывались проповедовать только по Евангелию и Апостольским деяниям и только основные принципы: «что есть Бог и он дал человеку закон» и кратко, что этот закон «творить дела добрые» (дела добрые перечислены в пункте 3). Учение должно было предлагаться новопросвещаемым «на рассуждение добровольное отнюдь не угрожая ничем, ниже приводя к тому насилием каковым либо». Нельзя было также требовать строгого исполнения церковных обычаев, например многонедельного поста (пункт 8). В пункте 17 еще раз говорилось о том, что при обращении в православие никакое насилие, даже моральное, неприменимо и что нужно привлекать иноверцев личным примером: «быть тебе завсегда трезвенну, целомудру, благоговейну, чинно кротку, любовно снисходительну...» Миссионерам также предписывалось писать о «государственных делах подлежать будет тайности» и в случае необходимости действовать по указу императора Петра I от 13 января 1724 г. (копия указа была приложена к инструкции после текста присяги){991}.

Митрополит Гавриил дал еще от себя Иоасафу личное наставление, содержащее 24 пункта. Большая часть «Наставления», так же как и инструкция, посвящена методике представления православного вероучения местным жителям и тому, что нужно иметь большое снисхождение к новообращенным: достаточно, если они понимают, что Бог один и человеколюбив. Несколько пунктов касаются более практических вещей: Иоасаф ответствен за своих подчиненных, за их образ жизни, поведение и духовное благосостояние. Если кто-либо из назначенных в миссию захотел бы во время пути остаться в России, Иоасаф не мог этого разрешить, разве только по болезни или по плохому поведению. Ему предоставлялось право посвятить в монахи, испросив благословения у архиепископа Тобольского или Иркутского, тех послушников, которые выскажут желание вступить в монашеский чин, особенно если кто-либо из иеромонахов или иеродиаконов будет уволен или умрет в дороге. Если русские на Аляске живут с некрещеными местными женщинами, то жен нужно окрестить и совершить бракосочетания{992}. Необходимо иметь походные церкви, и поэтому миссии было выдано пять антиминсов: очевидно, имеются в виду один антиминс для церкви в новом поселении на Кадьяке, в гавани Св. Апостолов Петра и Павла (Павловская гавань) и четыре походных для четырех членов миссии священнического сана (конечно, возможно, что походных антиминсов было три, а два предназначались для церкви, так как предполагалось строить «холодную» и «теплую» церкви). Совершенно особо по своей значимости стоит пункт 24: Иоасаф имел «духовное правление» над всеми сынами церкви, включая вновь присоединившихся к православию, мог «... по духовным делам чинить разбирательства, обидимых защищать (выделено мной. - Л. Б.)». Протоколы или отчеты разбирательств должно было записывать под специальной печатью в особую книгу, и детальный рапорт «неупустительно» направлять прямо в Синод. В свете последующих событий становится очевидно, что миссионеры, заступаясь за алеутов и выступая против эксплуатации аборигенов компанией, опирались на полученное «Наставление». Это стало особенно ясно, когда после гибели Иоасафа осиротевшие монахи, приводившие кадьякцев к присяге императору Александру I и подвергшиеся за это гневу управляющего колонией Баранова, подали жалобу непосредственно в Синод.

Митрополит Гавриил принимал самое деятельное участие в подготовке миссии к отправке. Богатая ризница была выдана им из фондов, собранных для греческих церквей, перед отправлением миссии из Петербурга 25 декабря 1793 г. Богослужебные книги, молитвенники, поучения и творения Святых отцов, например Дмитрия Ростовского (более 45 томов folio, semifolio, quarto, octavo), по распоряжению Синода были заказаны в синодальной типографии в Москве. Иоасаф лично принял эту церковную библиотеку 18 января 1794 г., когда миссия была уже в пути из Петербурга в Иркутск. Архиепископ Вениамин Иркутский получил указ выдать Иоасафу еще одну коллекцию книг по прибытии последнего в Иркутск.

Окончательный состав миссии, выехавшей из Москвы 22 января 1794 г., был таков: архимандрит Иоасаф, иеромонахи Афанасий (в миру Антоний Семенович Михайлов, сын крепостного, родился в 1758 г. в Москве, постригся в монахи в Валаамском монастыре в 1788 г.), Ювеналий (в миру Яков Федорович Говорухин, родился в Екатеринбурге в 1761 г., офицер артиллерии, по некоторым источникам - горный офицер, постригся в монахи в 1791 г.), Макарий из Коневского монастыря, или Коневицы (Матвей Александров, крестьянский сын из Орловской губернии, родился в 1750 г.), иеродиакон Нектарий (в миру Федор Дмитриевич Панов, сын купеческий, родился в 1762 г., иеродиакон Александро-Невской лавры) и монах Герман (из купеческой семьи, год рождения точно не установлен - 1757 или 1759, постригся в монахи 16-летним юношей).

В Иркутске Иоасаф при содействии архиепископа Вениамина должен был присоединить к миссии «белого» священника-добровольца. При миссии отправлялись послушники, но ни их число, ни имена в архивных документах Синода не указаны. Нам удалось установить, что послушников было четверо. По разным источникам установлены также их имена и дальнейшая судьба троих. Один из них был брат иеромонаха Ювеналия, принявший монашеский сан в Иркутске. Вот что сообщал Синоду по этому поводу митрополит Гавриил, основываясь на письме архимандрита Иоасафа из Иркутска от 1 мая 1794 г.: «... по неотысканию к Свите своей еще белого священника, и в рассуждении того, что иеродиакон отправлен с ними только один, находящегося с ними в числе послушников с вечным уволнением бывшего нерчинских заводов унтер-шахмейстера Михаила Говорухина он архимандрит постриг с наименованием Стефаном, а преосвященный Иркутский посвятил его в иеродиакона».

Позже, уже с Аляски, архимандрит Иоасаф писал своему бывшему игумену Назарию Валаамскому: «... Отец Макарий Коневский сверх моего чаяния по здешнему месту весьма способен. Я думал, что и не доедет, а он половину острова [Кадьяка] объехал, крестил и венчал... Афанасий тут учится службе, а больше за огородами ходит, да землю роет. Отец Нектарий также добрый иеродиакон. Ювеналий довольно рачителен, а брат его, произведенный в Иркутске в иеродиаконы, отец Стефан, хотя и молодой человек, но такой добрый, простонравный, услужливый и умный, что хотя бы из Валаамского братства выбрать, так и днем с огнем наищешся столько способного к здешнему месту»{993}. Иеродиакон Стефан погиб вместе с архимандритом Иоасафом в 1799 г. при крушении судна «Феникс».

Послушник Козьма Алексеев был пострижен в монахи (под именем Иоасаф) уже на Кадьяке. Он умер в пожилом возрасте здесь же. Дмитрий Авдеев в сентябре 1796 г. плыл из Якутата на Кадьяк на судне «Три Святителя: Василий Великий, Григорий Богослов и Иоанн Златоуст» под командой Василия Медведникова, которое разбилось в Камышатской бухте. Его дальнейшая судьба неизвестна. Никита Семенов испросил разрешения оставить духовное поприще, стал промышленником и обосновался на Кадьяке.

Миссия прибыла в Иркутск 16 марта 1794 г. Где-то в пути к монахам присоединился подполковник Николай Петрович Резанов, тоже ехавший в Иркутск, где находилась его семья - отец и другие родственники (возможно, по правительственному поручению произвести ревизию дел компании Голикова - Шелихова). Вскоре митрополит Гавриил получил от него длинное письмо, в котором Резанов пел дифирамбы всем членам миссии. В протоколе заседания Синода от 6 декабря мы находим следующую запись: «А сверх сего помянутый синодальный член преосвященный Новгородский объявил Святейшему синоду о дошедшем до него чрез бывшего в Иркутске в то время, как и показанная духовная свита там находилась, подполковника Резанова засвидетельствование, что сия свита порядочным и благочинным своим в пути поведением изъявляет к сему богоугодному подвигу отличную ревность поелику и от Иркутска жителей приобрела к себе уважение и любовь, что из Иркутска препровождаема была с великим к ней усердием и даже со слезами...»{994}.

В Иркутске архимандрит и, по всей вероятности, вся его свита жили на квартире у Г.И. Шелихова, который, судя по письму Иоасафа Шелихову, отправленному с Кадьяка, произвел на него хорошее впечатление. 2 мая отправилась через Якутск в Охотск, куда и прибыла 1 июля. Ее сопровождал в пути один из товарищей Американской компании Голикова и Шелихова, который «как для церкви походной, так и к содержанию свиты всем потребным снабдил ее изобильно на три года...» (По прибытии на Кадьяк это «все потребное» миссии не досталось - или достались только крохи.)

Путь был трудный, но интересный, если судить по упоминаниям в письмах Иоасафа и Германа игумену Назарию. Герман даже шутил: «Ваших отеческих мне убогому благодеяний не изгладят из моего сердца ни страшные непроходимые сибирские места, ни леса темные, ни быстрины рек не смоют... подробно же описать толь великое странствие не дозволит кратость времени, в дороге находились круглый почти год [до Кадьяка], приключений достойных памяти никаких не встречалось, кроме некоторых от новости мест, и от разно-мерной езды, да разве за разговор простой любителям новостей можно сказать, что по Охотской дороге в верховой езде нападали на нас медведи...» Иоасаф думал о другом. В своем письме он пишет, что путь прошел благополучно и «... дорогою, начиная с Якутска, усердно желающих якутов всюду, всюду крестили: где река пришла, тут и останавливаемся крестить. Хотя там и есть проповедники, но дорого за крещение берут...»{995}.

В Охотске миссия познакомилась и с девятью аляскинцами, которые были привезены из Чугацкой губы, то есть из Воскресенской гавани, основанной в 1793 г., «... где начали строить судно компанейское». Это были чугачи. Миссия знакомилась с местным населением и условиями жизни, с работниками разных компаний, которые тоже следовали на Аляску, и с «посельщиками»{996} компании Голикова - Шелихова.

Шелихов отправлял в этот навигационный сезон два судна. Священнослужители были назначены на судно «Три Святителя: Василий Великий, Григорий Богослов и Иоанн Златоуст»{997}, на котором также ехала семья «посельщиков» Кашеваровых - крепостных Ивана Голикова. Пятнадцатилетний Филипп Кашеваров, вскоре по прибытии на Аляску назначенный Барановым учеником мореходства к англичанину Шильцу, который только что окончил постройку судна «Феникс», заслужил доверие архимандрита и позже передавал почту и устные поручения Иоасафа Шелихову.

Отец Андрей Кашеваров, настоятель Свято-Вознесенского собора на острове Уналашка в наши дни.

PO Box 169
Unalaska, AK 99685 США
Главная: 907-581-5883 E-mail: [email protected]
Супруга: Александра

Отправка была назначена на 13 августа. Г.И. Шелихов, тоже прибывший в Охотск, направил Баранову обстоятельную инструкцию (датирована 9 августа 1794 г.) о постройке кадьякской церкви. Еще в Иркутске, очевидно после бесед с Шелиховым, Иоасаф приготовил план церкви, за постройку которой на Кадьяке так ратовал этот купец и именитый рыльский гражданин. Иоасаф представил свой план преосвященному Вениамину Иркутскому и 6 мая 1794 г. получил от него разрешение и благословение на постройку церкви «во имя Воскресения Христова»{998}. Церковь была выстроена к 1796 г. .."(с)

(продолжение следует)

Марина Тимашева: Сегодня в нашей книжной рубрике – ""Русская православная церковь на Аляске до 1917 года"", издательство ОЛМА Медиа – групп. Жанр – монография. Но автор, вроде бы, не историк по образованию http://www.patriarchia.ru/db/text/31757.html и по основной своей специальности тоже не историк. Митрополит Калужский и Боровский Климент. Надеюсь, противоречия разрешит наш рецензент Илья Смирнов.

Илья Смирнов: Как Вы могли заметить, я стараюсь рецензировать конкретные книги, а не партийность авторов и анкеты из отдела кадров. С такой вот позитивистской точки зрения перед нами, действительно, историческая монография. И если к ней возникают претензии, то традиционные. Нет внятных выводов о причинах, закономерностях и следствиях тех событий, о которых рассказано в книге. Ну, нет. У светских историков с этим не лучше. Теоретические, обобщающие главы, как правило, самые слабые - такие, что лучше бы их и вовсе не было. Язык. Конечно, он у митрополита Климента специфически тяжеловесный: ""стараниями ревностного пастыря миссия находилась в хорошем состоянии…"" (195). Но это всё же полегче будет, чем ""репрезентации дискурсов"". Наконец, каких-то мракобесных или черносотенных проявлений – ничего такого, что побуждало бы отдать книгу на растерзание коллеге Авесхану Македонскому, я на 600 страницах не обнаружил. Конечно, отношение к конкурентам, будь то местные шаманы или христиане, ""понаехавшие"" из США (249, 263 и др.) – не слишком дружественное, и на этот крен приходится делать поправку при чтении. Но мы десятки раз отмечали у светских авторов такую пристрастность. Тот, кого изучаешь, становится симпатичен. В данном же случае партийна сама источниковая база, отчёты и воспоминания православных миссионеров: ""за 10 лет служения в Кадьяке священника Тихона Шаламова, который много способствовал сплочению прихода…, баптисты не смогли обратить в свою веру ни одного взрослого православного. ""Баптизм никакого успеха на Кадьяке не имеет и иметь не будет..."" (251).
В общем, перед нами религиозная история сначала русской Аляски – от экспедиции В. Беринга до продажи Соединенным Штатам в 1867 году – и бывшей русской Аляски до 1917 года http://www.patriarchia.ru/db/text/525481.html
И она ориентирует внимательного читателя в направлении совсем не клирикально- мистическом, а скорее всё-таки к немодному историческому материализму.
Но начну я с сюжета трагического и загадочного. Для писателей и кинематографистов, работающих в детективном жанре. Летом 1882 года епископ Алеутский и Аляскинский Нестор (кстати, сам бывший моряк) http://www.ortho-rus.ru/cgi-bin/ps_file.cgi?2_322 отправился на пароходе в направлении Сан-Франциско:

""12 июля пароход выехал из Михайловского редута… За несколько минут до восьми часов капитан Erskine посетил каюту Преосвященного и пожелал ему доброго утра… Прошло четверть часа, когда… доктор Noyers пришел к капитану и спросил, не видал ли он Преосвященнейшего? Капитан ответил, что только что видел в каюте. Доктор же объявил, что он только что пришел оттуда и что не находит Епископа… При осмотре каюты… замечено было, что бумаги и другие вещи Преосвященного были тщательно сложены… он оставил часть своих одежд, часы и драгоценные вещи… в каюте… Судно было поворочено назад и сделан был осмотр в пройденном курсе парохода, но не нашли признака исчезнувшего святителя…"" Тело обнаружено только ""возле устья реки Юкон… рыболовом-алеутом, который опознал его по подряснику"" (313).

Далее - общие закономерности, как они вырисовываются из книги. История церкви совершается под действием не потусторонних, а вполне рациональных факторов. Чья власть (и чьи деньги), того и вера. Вывод – ""это был период расцвета миссионерского дела"" - прямо следует за финансовым отчетом: откуда и сколько поступило средств (160 – 161). Пока Аляска принадлежала Российской Империи, индейцы и эскимосы дружно принимали православие, даже не задумываясь о том, что можно было бы стать, например, лютеранином. Хотя в Ситке была соответствующая кирха и пастор, завезенный туда стараниями главного правителя Адольфа Карловича Этолина, но пастор перед этим давал подписку ""не вмешиваться в дела обращения диких"" (162). Характерная цитата: ""имея деловые отношения с русскими людьми, воспринимая от них технические достижения…, местные народы Аляски одновременно воспринимали и веру…"" (30). Особый успех миссионеров связан с... оспой. Шаманские заклинания от нее не помогали, а отец Иоанн Вениаминов убеждал делать прививки (129). Что, конечно, говорит в его пользу – он был человеком образованным и прогрессивным – но вакцина всё-таки фактор скорее научный, чем религиозный. Когда власть переменилась, пошли в другую сторону и дела небесные.

""Пресвитериане всем индейцам, которые переходили в их общину, предоставляли готовые дома европейской постройки с… инвентарем для ведения хозяйства… И вот… Иван стал Джоном, Яков – Джеком и т.д."" (250). ""Служа и проповедуя на английском языке, они уверяют дикаря, что, только вступив в их общину, он может расти культурно и быть хорошим гражданином своей страны"" (239).

Православные жалуются, что учителя светских школ, будучи сами протестантами, ""припутывают конфессиональные цели к своей школьной работе, пропаганду своей веры к общему курсу школьных наук и, как следовательно, нарушают Конституцию"" (245). Актуально, не правда ли? Инициативу захватили ""пресвитерианские и католические миссионеры…, с которыми, благодаря их значительным средствам, православному духовенству трудно бороться"" (250). Но всё-таки боролись. В 1894 году было выделено ""Высочайшим повелением"" 74 770 металлических рублей на Алеутскую епархию, очень интересно эти деньги распределялись: 26 тысяч с лишним на архиерейскую кафедру в Сан-Франциско (где теплее), и всего 7 960 рублей – ""на миссионерские школы с приютами"" (301).
И еще. Замечательное признание туземного вождя. Он объяснял епископу, по какому принципу выбрал именно ""Православие между другими исповеданиями"". ""В греческой церкви МЕНЬШЕ ОБМАНОВ, чем у других миссионеров"" (242, выделено И.С.) То есть все врут, но эти меньше.
Вариация на тему князя Владимира: выбор веры.
Нет, я не свожу всё к презренному металлу, и книга не сводит. Понятно, что на Аляску ехали не худшие представители духовенства. Те, кто готов был проходить в день ""до 50 километров… по медвежьим тропам…, увязая в болотах"", ночевать ""на голой земле"", пережидать снежные бури ""5, 6, а иногда 10 дней… Прошла буря, а тут новая беда: то провизия истощилась, то половина собак передохла"" (362). После продажи Аляски добавились новые проблемы, о которых говорилось чуть выше. Служить в таких условиях соглашались люди, которые, как правило, действительно верили в Бога, при этом самостоятельные, образованные, не боявшиеся физического труда и знавшие ремёсла (131), некоторые внесли вклад в науку, например, вышеупомянутый ""о. Иоанн не только изучал алеутский язык, но, совершая поездки по разным островам, везде исследовал особенности местных диалектов"" (114), и, судя по фактам, приведенным в книге, многие миссионеры относились к туземцам по-человечески, старались их защитить от произвола и эксплуатации (170). Взгляды одного из таких священников, Тихона Шаламова http://www.booksite.ru/varlam/article7.htm , известны в пересказе его сына. Прямо скажем, не ортодоксальные.

""Славные имена выходцев из духовного сословия – знаменитых хирургов, агрономов, ученых, профессоров, ораторов, экономистов и писателей известны всей России. Они не должны терять связи со своим сословием, а сословие должно обогащаться их идеями.
…Не истерические проповеди Иоанна Кронштадтского, не цирк Распутина, Варнавы и Питирима.
А женатое, семейное священство – вот истинные вожди русского народа. Духовенство – это такая сила, которая перевернет Россию. Надо только сделать ниву культурной – совершенно земные задачи совершенно земных людей.
Себя отец и считал человеком, посвятившим себя высокой цели освобождения России...""
http://shalamov.ru/library/20/10.html

Ладно, то был простой священник. В конце книги митрополита Климента справочный материал, в том числе биографии ""епископов, совершавших служение на Аляске"". Согласно этому списку, все те, кто дожил до 17 года и остался в России, кроме патриарха Тихона, потом ""уклонились"" в тот или иной "раскол" (я пользуюсь терминологией автора книги): один в "раскол григорианский", но большинство (трое) в обновленчество. А после этого нам будут рассказывать, что обновленчество было привнесено ИЗВНЕ некими злыми силами, чуждыми православию.
Еще говорят, что церковь несовместима с наукой – а здесь, как видите, вполне конфессиональная литература помогает сформировать объективный, научный взгляд на самые острые проблемы церковной истории. Надо только читать внимательно.

Например, как рассказала девушка в интервью «ПолитЭксперту» , в самом густонаселенном городе Анкоридже (400 тысяч человек) много бродяг, и большинство из них являются местными жителями. Русских, считает Дарья, здесь, действительно, много. Однако ей кажется, что несмотря на это, Аляска все же американизировалась.

«Единственное, что напоминает Россию, так это природа, тополя, рябины, дикая смородина, березы, ели. Еще, конечно, есть медведи и лоси, которых частенько можно встретить прямо в городе. Многие здесь занимаются охотой, рыболовством, в магазинах продукты невероятно дорогие, так как все привозится из других штатов, включая овощи», - поделилась девушка.

Дарья Райс отметила, что на полуострове много православных церквей. Ей нравится одна из старейших в городе Эклутна – храм в честь Святителя Николая.

Президент Московского историко-просветительского общества «Русская Америка» Владимир Колычев, который не раз бывал на Аляске, рассказал, что в сувенирных лавках, продаются матрешки, медведи, изображения российских государственных лидеров, безделушки в технике ростовской финифти. Словом, там представлено почти полное разнообразие изделий, производимых на российских фабриках, в том числе, и золотые изделия.

«Больше всего таких магазинчиков в городе Джуно – это столица штата Аляска. В городе Ситка – это бывший Новоархангельск, столица «русской Америки» до 1867 года, и в других городах, таких как Кадьяк, то есть, в тех, которые расположены вдоль тихоокеанского побережья. Это связано с тем, что по проливу ходят большие круизные лайнеры, на борту которых находятся обычно три-пять тысяч человек. Это туристы из Европы, Австралии, причем туристов из России на Аляске тоже достаточно. Именно для путешественников и созданы многочисленные сувенирные лавочки», - пояснил Колычев.

По словам Колычева, «русский дух живет в храмах», а не только в сувенирных лавочках. Русские поселенцы привезли с собой на Аляску православие, а уже после их ухода оно распространилось по территории Штата.

Церковь на Аляске

Полуостров Аляска – это треть США. В крупнейшем его городе - Анкоридж - шестнадцатом по величине городе страны, живет половина всей Аляски - триста тысяч человек.

Но Анкоридж — вовсе не столица штата. Столица расположена южнее и зовется Джуно, и нет там ничего примечательного, кроме здания правительства и крошечного аэропортика. Вторая же половина жителей 49-го штата США обитает в небольших городках и деревеньках, отстоящих на огромном расстоянии друг от друга.

Деревенские жители на все лето уходят на охоту и рыбалку. С ними часто отправляются и священники. Уходят из нужды и также по традиции и обычаю предков, потому что доход местное население получает сегодня не только от добычи рук своих, но и от финансов, вложенных корпорациями индейского населения в бизнес. По специальному закону каждый житель Аляски имеет дивиденды — до 2 тысяч долларов на человека — от средств, заработанных штатом на бирже и от продажи нефти. Сейчас на территории Аляски добывается больше половины всей американской нефти.

Валаамцы на краю земли

Так что индеец нынче не тот, что был при преподобном Германе, хотя фамилии многие носят русские — Александровы, Михайловы, Кашеваровы… Есть такие, кто назван в честь и память «людей высокой духовной жизни», приехавших на Аляску с первой православной миссией. В числе их был и первый святой здешней земли — преподобный Герман Аляскинский. Валаамский инок, в 1794 году он отправился на Аляску с православной миссией, которую возглавил также валаамец архимандрит Иоасаф. «…На острове Уналашка более ста человек окрестили: они уже давно готовы к принятию крещения, ибо всегда с русскими промышленниками живут, — писал на Валаам отец Иоасаф. — Народ добрый, но бедный. Живем хорошо, они нас любят, а мы их. И так усердно приемлют крещение, что все свои шаманские наряды изломали и сожгли. … Платье носят небогатое, из птичьих шкурок, но длинное до пят… Пища — рыба и разные коренья».

В 1796 году на острове Кадьяк была освящена церковь, а через несколько лет устроили школу, где алеутов учили краткому катехизису, священной истории, чтению, письму, арифметике и навыкам земледелия. В то время главой Американо-Кадьякской духовной миссии был назначен отец Герман — истинный христианин: он всех любил и всех прощал. Старец, однако, с каждым годом все больше тяготился мирским обществом и в конце концов решил уединиться на необитаемом острове Еловом. Все ему здесь напоминало Валаам: хвойный лес и огромное нагромождение каменных глыб на берегу. Около поселения отца Германа бил источник, который местные жители считали чудотворным по бывшим от его воды исцелениям. На острове отец Герман вырыл землянку, где прожил все лето, а к зиме построил небольшую деревянную келию. Постелью ему служила небольшая скамья, подушкой — два кирпича, которые лежали под шкурой. Одеяло заменяла деревянная доска, днем лежавшая на печке.

Со временем недалеко от келии была устроена часовня и дом для посетителей со школой для сирот — учеников отца Германа. Первое время отец Герман жил на Еловом абсолютно один. Порой его спрашивали, не скучает ли он один в лесу, на что преподобный отвечал: «Я там не один. Там есть Бог, как и везде есть Бог. Там есть ангелы святые. И можно ли с ними соскучиться? С кем же лучше и приятнее беседы, с людьми или ангелами? Конечно, с ангелами». В конце 1819 года отец Герман возобновил переписку с иноками Валаамского монастыря. «…Мы, Валаамские, живем трое вместе: отец Афанасий — от церкви верст за сорок или более, на острове Афогнак, который от Кадьяка отделяется узким проливом; отец Иоасаф в Гавани при церкви — для хранения библиотеки и ризницы. А я от Гавани верст за десять, на особливом острове, имя ему Новый Валаам. Близко подле меня — самая маленькая речка, в ней летом довольно бывает рыбы. Отец Иоасаф часто ко мне ездит в кожаных американских лодочках, кои называются по-здешнему байдарками. У нас общие огороды, а живущие подле меня американцы почитают нас за родных и во всем нам помогают». Алеуты часто приезжали к нему за советами, с жалобами на притеснения, прося его защиты, и с разными другими нуждами, а по воскресеньям и праздникам — для молитвы. Отец Герман читал Часы, Апостол, Евангелие, пел и поучал; детей наделял сухариками, пек крендельки и рассказывал им, вместо сказок, жития святых.
Полностью посвятив себя, вдали от родины, служению Господу, среди скорбей и лишений, преподобный Герман сподобился многих даров от Бога. Водой, освященной в праздник Богоявления, он поил хворых, и это «лекарство» всегда приносило облегчение.

В 1830 году новым правителем в Русской Америке стал капитан первого ранга барон Ф. П. Врангель. Он дважды встречался с отцом Германом, после чего написал: «Отец Герман ортодокс в своей вере, которой он предан без всякого обмана и лжи… Он нрава веселого, любит смешному посмеяться, принимает участие во всех мирских событиях, особенно исторических. Однако о сих предметах разговаривает недолго и, наконец, перейдет непременно к своему предмету — к религии…»
Незадолго до своей смерти преподобный сказал своим ученикам: «Когда я умру,… похороните меня одни и о моей смерти не сказывайте в Гавани. … За священником не посылайте и не дожидайтесь его — не дождетесь!» И действительно, когда 13 декабря 1836 года старец почил на 81-м году жизни, разразилась буря, и в течение месяца никто не мог добраться на Еловый. После погребения преподобного ветер тотчас стих, и поверхность моря сделалась гладкой как зеркало. …

При жизни отец Герман часто говорил, что на Аляске будет свой архиерей. И это его предсказание исполнилось. 28 мая 1842 года на Уналашку прибыл епископ, а впоследствии Митрополит Московский и Коломенский Иннокентий (Вениаминов), апостол Америки и Сибири. Здесь 18 лет тому назад, ещё священником, начал он свои миссионерские труды. Любимые им алеуты радовались, как дети. После литургии в построенной им Вознесенской церкви и проповеди они преподнесли дорогому архипастырю трогательный подарок: чрезвычайно искусно вытканные из древесных корней и различных трав орлецы — коврики, подстилаемые под ноги архиерею во время церковной службы. В том же году епископ Иннокентий начал сооружение Миссионерского Дома в городе Ситка. Сегодня это старейшая постройка на Аляске — с часовней, освященной в честь Благовещения Пресвятой Богородицы.

Спустя два года на Ситке началась сооружение нового собора в честь Архангела Михаила. Несмотря на многие труды, епископ Иннокентий нашел время изготовить часы, которые украсили соборную колокольню. 20 ноября 1848 года храм был освящен. А спустя два года известный иконописец из Санкт-Петербурга Владимир Боровиковский пожертвовал собору одну из самых почитаемых в Америке святынь — чудотворную икону Божией Матери Казанскую, больше известную сегодня как Ситкинская. Среди верующих Аляски бытует верование, что именно взгляд Божией Матери восстановил здоровье тем, кто с верою и молитвой притекал к Ситкинской иконе. После молитвы перед этим образом, среди других бывших чудес, многие получили исцеление глаз. Святитель Иннокентий был замечательным проповедником и постоянно наставлял прихожан. Во время многочисленных поездок изучал язык островитян, так мало схожий с языками Старого Света, быт и нравы народов, среди которых проповедовал; составил алфавит и грамматику алеутско-лисьевского языка, перевел на него Катехизис, Евангелие и многие молитвы. В 1868 году, когда святитель Иннокентий стал митрополитом Московским, произошло значительное для него и для России событие: земли Русской Америки были проданы Соединенным Штатам. Первые и самые любимые прихожане святителя, алеуты и колоши, стали гражданами другого государства.

Как живет и верит Аляска

В год столетия становления Православия в Америке в 1894 году епархиальные власти вспомнили преподобного Германа и поставили над его могилой памятник. А ещё двумя годами раньше епископ Николай (Зиоров) после посещения Нового Валаама распорядился сделать все необходимое для вскрытия мощей преп. Германа и построить над его могилой часовню во имя преподобных Сергия и Германа Валаамских. По обретению мощей небесного покровителя Аляски они были положены в храме Воскресения Господня, где покоятся и ныне. «Сегодня на Аляске живет около тридцати тысяч православных верующих, все англоязычные, многие американцы. Соответственно и служат в храмах по-английски с добавлением эскимосского, алеутского, атабасского языков. Благодаря монахам-миссионерам у них осталась и сохранилась тяга к русскому Православию.

Шестьдесят приходов на Аляске входят в юрисдикцию Американской Православной Церкви, три прихода — Антиохийской Церкви, один приход — греческий, — продолжает отец Вениамин. — На Еловом острове находится скит во имя Архистратига Михаила, в котором подвизаются двое монахов — отец Мартирий и отец Андрей, на острове святого Нила — женская обитель из трех монахинь. В Православной семинария во имя преподобного Германа Аляскинского на острове Кадьяк обучаются будущие местные православные — атабаски, алеуты, эскимосы». Это рассказывает Джорданвилльский насельник монах Вениамин (Гомартели), проведший на Аляске 15 лет. Поселился он в лесу недалеко от деревеньке с поэтичным названием — Виллоу — «верба», жил в тишине, молился и трудился. Отец Вениамин, как и две сотни лет назад преподобный Герман, поселился поначалу в старенькой крошечной избушке. И была она столько мала, что встать в ней в полный рост было невозможно. Со временем к избушке он сделал пристройку и там провел суровую зиму, когда воздух на улице, словно «открытый космос», а пилу при температуре минус пятьдесят с лишним заводил разве что в доме, и с уже работавшим агрегатом шел в лес — пилить дрова. Продукты из города привозили летом на лошади, а зимой на снегоходе или собаках, если последний не заводился.

Но те, что недавно приехал из России, выбирают на жительство города большие, как Анкоридж. Вот туда, служить по-церковнославянски, специально для новоприезжих, лет шесть назад из Москвы прислали батюшку — выпускника Московской духовной академии и Свято-Тихоновской семинарии в Пенсильвании протоиерея Даниила Андреюка. Батюшка основал приход-миссию в Анкоридже в честь св. патриарха Тихона и преп. Алексея Зосимовского для вновь приезжих.

Но случилось непредвиденное: на службы стали приходить все больше эскимосы, алеуты да атабаски. По-славянски они не понимали, зато в интонациях богослужения им все было близко и знакомо. И понял отец Даниил, что постоянно служить здесь надо все-таки хотя бы наполовину по-английски. Но на этом не успокоился. Сын сельского священника из Белоруссии поставил себе цель построить новый большой храм. На месте будущей церкви каждую неделю стал служить молебен. Тут пожилой американец протестант продал ему в рассрочку семь акров земли в столице с видом на море и разрешил сразу же начать строительство. И за год отец Даниил построил храм почти без долгов. «Прихожане возводили стены, покрыли потолок, мы с индейцем сделали купол, — рассказывает отец Вениамин. — Батюшке пожертвовали плитку, а поляк-католик бесплатно выложил ею пол в церкви. Отец Даниил постоянно находил трудников и благотворителей. Ему помогали вожди племен и индейских корпораций, потому что видели, что это человек дела, и он строит храм». Многие удивлялись, откуда деньги? Отец Даниил только отшучивался… И никогда не говорил, что молится.

В 2007 году церковь освятили во имя священноисповедника Патриарха Московского Тихона и преподобного Алексия, старца Зосимовского. Последние годы на Пасху храм собирает до трехсот человек — американцев, эскимосов, индейцев, креолов, русских. Приняв Православие, в быту аляскинские индейцы, при этом, сохранили свои вековые традиции. В последний путь усопших они по-прежнему провожают не на знакомом нам кладбище, а строят для почившего «спирит хаус», — «дом, где обитает дух». Такой домик, увенчанный по православному крестом, имеют право строить только родные усопшего. Потому и домики, где «обитает дух почившего», заметно разнятся с точки зрения как дизайна, так и мастерства строителя. Сегодня православная Аляска живет в ожидании перемен.
С избранием главой Американской Православной Церкви монахолюбивого митрополита Ионы, духовного воспитанника Валаамской — не промыслительно ли! — обители, и назначением на Аляскинскую кафедру епископа Герасима, который хорошо знает и любит Аляску, церковную жизнь на полуострове ждет время духовного расцвета. Его так долго и терпеливо ждали последние годы православные христиане полуострова, какой бы национальности они не были.

Несмотря на то, что история Русской Америки , когда колония на Аляске была продана США, Православие и русская культура по-прежнему живы здесь и продолжают оказывать значительное влияние на регион, а в частности - на искусство. Во многом это связано с самой историей православного миссионерства на этой земле, которое стремилось не уничтожить местные традиции, но придать им абсолютно новый импульс.

Тлингитское рельефное одеяло, конец 19 в. Двуглавый орел, напоминающий имперский герб, свидетельствует о русском влиянии. Орел также является героем тлингитских мифов. Таким образом, двуглавый орел в данной работе означает слияние тлингитской и русской культуры в 19 в.

Русские купцы, промышленники и православные миссионеры появились на территории Северной Америки в начале восемнадцатого века. Первое постоянное русское поселение – Гавань Трех Святителей на острове Кадьяк, было основано купцом Григорием Шелиховым в 1784 году. В том же годы сюда прибыли и первые миссионеры Русской Православной Церкви - группа монахов Валаамского монастыря. Через десять лет ими был воздвигнут храм Воскресения Спасителя.

С самого начала принципы деятельности православных миссионеров в корне отличались от установок других миссионерских групп, которые во многом были нацелены на уничтожение индейских культур и индейской идентичности. Дело в том, что общим место для Америки того времени было устойчивое представление: будущее коренных народов (их прогресс и развитие) виделось в насаждении среди них европейского образа жизни и европейской культуры, приведение всего под единый европейский стандарт. С этой целью создались резервации и специальные школы-интернаты для индейских детей. Но русские миссионеры пошли абсолютно другим путем.

Они позволяли аборигенам сохранять свою культурную самобытность и традиционные виды искусства, к которым относятся алеутская и тлингитская резьба и роспись по дереву, а также древние стили ткачества чилкат и равенстэил.

Вручную вырезанная из дерева дарохранительница используется во время крещений. Создана она эскимосским мастером резьбы по дереву Виктором Ником в 1987 г. Дарохранительница изображает сцену Крещения Иисуса Христа Иоанном-Крестителем в присутствии трех ангелов. Труд местных ремесленников как правило использовался православными миссионерами при строительстве церквей. Например, алеутские резчики по дереву были задейстованы о. Иоанном Вениаминовым для украшения новой церкви в г. Уналашка (строительство началось в 1825 г.) и создания иконостаса святыни.

Расцвет миссионерской деятельности Русской Церкви на Аляске связан с именем , Апостола Аляски. Отец Иоанн Вениаминов (будущий владыка Иоанн) прибыл на Аляску в 1824 году, и сильно поспособствовал созданию письменного алеутского языка, а также развитию алеутской литературы в девятнадцатом веке. Кроме того, с его именем связано распространение грамотности среди коренного населения: им были построены храмы, а также школы для детей, что положило начало истории билингвального (то есть двуязычного, в данном случае - русско-алеутского) образования на Аляске. Также отцом Иоанном была построена первая семинария в Ситке. Музыка и рисование входили в школьную программу, а семинаристы к 1840-м годах начали изучать иконопись и церковную музыку.

Икона Святителя Иннокентия написана в конце 19 в. масляной краской на холсте, ее размер – 92.1 х 64.8 см. Она находится в часовне св. Александра Невского в г. Акутан, Аляска. Хотя икона принадлежит руке неизвестного иконописца, особенности стиля выдают ее алеутское происхождение. В частности, безлесый пейзаж типичен для островов Алеутского архипелага. Икона была отреставрирована в 1993 г.

Благодаря этому на Аляске возник ряд талантливых алеутских художников. Достоверно известно о работе двух местных иконописцев девятнадцатого века – Василия Круикова и Георгия Петухова. Василий Степанович Круиков был внуком русского поселенца Ивана Круикова.

Эта деревянная икона св. Андрея Первозванного скорее всего принадлежит руке алеутского иконописца Василия Круикова. На фоне фигуры св. Андрея Круиков изобразил пейзаж острова Уналашка в Алеутском архипелаге с характерным для местности вулканом. Икона написана в 19 в. масляной краской на холсте с использованием шеллака – естественной смолы. Ее размер – примерно 58 x 41 см. Икона св. Андрея – часть иконостаса Собора Святого Вознесения Господа Нашего в г. Уналашка. Круиков, по свидетельству о. Иоанна, научился писать иконы сам. Он также был известен благодаря своим портретам, которые, к сожалению, не сохранились. О. Иоанн очень ценил работу этого художника и иконописца.Интересен выбор святых для своих икон алеутскими иконописцами: и св. Андрей Первозванный, и Архангел Михаил традиционно считаются покровителями Руси.

Когда ему было всего шестнадцать лет, он написал иконы, которые, наряду с искусной алеутской резьбой по дереву, украсили иконостас новой православной церкви Святого Вознесения Господа Нашего в Уналашке. Есть основания полагать, что все семь икон, составлявшие ее иконостас принадлежат его руке.

Алеутский иконописец Григорий Петухов родился в 1828 году в Уналашке и умер в возрасте тридцати лет в Ситке. Он участвовал в росписи тлингитской церкви Святого Воскресения в Ситке (церковь больше не существует). Известны лишь несколько работ Петухова. Он написал иконы архангелов Гавриила и Михаила, которые в настоящий момент находятся в церкви Святого Успения Богородицы в Кенае.

Икона Архангела Гавриила была написана алеутским иконописцем Григорием Петуховым, учеником о. Иоанна Вениаминова, выпускником семинарии и, возможно, первым иконописцем из числа коренных жителей Аляски. Размер иконы – приблизительно 70 x 54 см, она написана маслом на холсте в 1850 г. Эта икона составляет пару для иконы Архангела Михаила, также написанной Петуховым. Алеутские иконописцы Аляски обладали особым и вполне узнаваемым стилем работы. Для него характерен гористый пейзаж темно-синей, сумеречной цветовой гаммы на заднем плане.

Икона Архангела Михаила была написана Петуховым приблизительно в 1850 г. в Ситке. В своей работе он использовал масляную краску на холсте, размер иконы приблизительно 70 x 54 см. Впоследствии икона была полностью отреставрирована. В этой иконе нашел отражение гористый пейзаж Аляски. Выбранные Петуховым образ и поза Архангела Михаила, побеждающего Сатану, не раз находили отражение в иконописи, а также в светской живописи: примером является картина Джузеппе Чезари Архангел Михаил (ок. 1629).

Икона св. Германа Аляскинского создана в 1992 г. мастерицей бисероплетения из народности Кониаг (Алютиик) Элеанор Наумофф, деревня Старая Гавань, Аляска. Св. Герман – один из первых русских православных миссионеров на Аляске и один из четырех православных святых, к которым также относятся св. Иннокентий и святые мученики Ювеналий и Петр-Алеут. Уникальность иконы заключается в использовании стеклянного бисера и особой кропотливости труда Наумофф. Размер иконы – 36 х 29 см. Бисероплетение – древняя традиция народности Кониаг, которая в основном используется в декоративных целях. Икона св. Германа – пример того, как православная иконография стала новым источником вдохновения для местных мастериц.

Риза, сшитая для протоиерея Николаса Молодыко-Харриса в 1980-х гг., украшена декоративными элементами из бисера тлингитской мастерицей Эммой Маркс. Бисероплетение сочетает традиционные тлингитские и христианские мотивы. Среди узоров из бисера, украшающих ризу, можно различить белых голубей (символ Святого Духа), всевозможные растительные дизайны, а также изображения ворона и кита – героев тлингитских мифов.

Коренные жители Аляски продолжают украшать свои православные церкви, используя традиционные художественные приемы и местные материалы для прославления православной веры. Они вырезают кресты из дерева и свивают их из травы, поют в церковном хоре, пишут иконы и плетут их из бисера, ткут панагии для епископов и украшают вышивкой одеяния священнослужителей. В их творчестве причудливым образом переплетаются их собственные традиции с обычаями Русской Америки, создавая новую и уникальную форму искусства.

Дарья Прохорова

На анонсе: Филипп Москвитин. Святитель Иннокентий Московский, Апостол Аляски